Отсеки мертвецу руку — и она поползёт, чтобы вцепиться тебе в горло. Разруби мертвеца пополам — и ты получишь две боеспособные единицы на стороне врага.

Нет, единственный путь здесь — выбрать что-то потяжелее и дробить, дробить, пока все кости не превратятся в порошок, а плоть на них — в фарш настолько бесформенный, что уже ни один лич не сможет его использовать. Сплошное гнилое месиво.

И меч Корригана был как раз для этого. Конечно, изготавливали его задолго до нашествия покойников, но теперь он идеально вписался в нужды своего владельца. Весил он больше сотни килограммов — больше, чем сам Корриган! — и им можно было лишь атаковать с земли, а перемещаться — либо волоча за собой, либо поднимать вверх, над головой, остриём в небо.

Корриган «Башня», так его называли соратники. Нетрудно догадаться, как он заслужил такое прозвище, не так ли? Кровь демонов позволяла ему свободно удерживать гигантский меч над головой и благодаря этому не терять манёвренности на поле боя. А многолетние тренировки давали не терять баланс даже в самых неожиданных ситуациях.

Впереди показались первые силуэты. Впрочем, единицы тут же превратились в десятки, десятки — в сотни, в тысячи, в десятки и сотни тысяч… Именно так мертвецы и наступали.

А сверху — над искривлёнными, поломанными куклами, над безмозглыми и безжалостными ордами тех, кто когда-то был живым человеком — парили их повелители. Личи. Двухметровые, многорукие твари. Вокруг них пульсировала чёрная аура, разлетаясь над всем войском и придавая ему сил. Скверна.

Корриган поглядел вправо и влево. Будет тяжело. Их мало. Зато здесь собрались самые лучшие (просто потому, что остальные не дожили до этой битвы).

До них уже доносился смрадный запах мертвячины. Упыри неслись быстро, даже быстрее, чем живые люди. Это поодиночке они медленные, а все вместе, да ещё и с Личами во главе…

Корриган не тратил лишних слов. Свои и так всё знают, а мёртвые… с тем же успехом можно угрожать и проклинать дерево в лесу. Занесённый вверх меч с силой обрушился в приблизившуюся толпу мертвецов.

Живой армии такой удар нанёс бы страшный ущерб. Сразу три или четыре десятка бойцов повалились наземь, попав до здоровенное и тяжёлое лезвие; ломались руки, ноги, черепа и грудные клетки…

Но уже через пару секунд покойники начали вставать. Повреждённые двигались медленнее, но всё же двигались. Тех, что упокоились окончательно, быстро заменили новые, лавиной стекающиеся к Корригану и остальным.

Пары секунд было вполне достаточно, чтобы он нанёс новый удар. Когда дерёшься с покойниками, важно, чтобы они не добрались до тебя. Доберётся хотя бы один — замешкаешься, когда в тебя вопьются гнилые зубы и ржавый меч, и это замешательство даст и остальным возможность добраться. А если на тебя навалилась толпа… Это ситуация без выхода.

Поэтому Корриган очерчивал своим мечом круги и полукруги, освобождая пространство и не давая врагу подойти близко. Стоять на месте тоже было нельзя — завалит трупами, и потеряешь в подвижности; к тому же никогда не знаешь, какой из распластанных на земле мертвецов ещё очнётся и вопьётся тебе в ногу.

Нет, он медленно, но устремлённо продвигался всё дальше, прорубаясь к личам. Те не обращали на него внимания, а если и обращали — не подавали виду. Этих тварей можно убить… Хотя, конечно, сложно сосредоточиться на ком-то одном, когда вокруг тысячи зомби, но всё же на счету Корригана было немало личей.

Большинство его соратников — слишком молодые, чтобы помнить о событиях двухсотлетней давности — думали, что личи пришли в мир вместе с Намбулом. Чужеродные существа из иного пространства, с совершенно нечеловеческими потребностями, с непонятным сознанием и омерзительными желаниями…

Корриган не разубеждал их. Но он прекрасно всё помнил сам. Бывшие люди. Демоноборцы. Те, кого почитали как героев… Пока они не продали свои души и тела Нембулу за знания и мощь.

Очередной удар заставил мертвецов снова рухнуть под весом меча Башни. До лича оставалось немного, и он продолжал врубаться в мёртвую толпу…

Что-то царапнуло по ноге. Острую боль он почувствовал не сразу — сначала только лёгкое прикосновение, и только потом, падая на одно колено и едва сдерживая крик, сообразил, что у него перерублено сухожилие. А затем новый удар — в плечо — сбил его замах…

Мертвецы наступали. Не просто мертвецы. Это были те, с кем он сегодня готовился к битве — уже мёртвые, уже обезображенные. Другие покойники расступались, пропуская их к нему. Личи так же безмолвно парили над полем боя, но, кажется, это было их рук делом — у кого ещё может быть такое нечеловеческое чувство юмора.

Рыча, Корриган нанёс ещё несколько ударов, сминая и уродуя тела бывших товарищей. В ответ они наносили свои удары по нему — таким же дробящим оружием, только меньше и легче, под их возможности. Из-за плеча удерживать меч был трудно…

…и всё-таки он держался ещё несколько минут — пока личи не плюнули на свою «элегантную шутку» и не послали против него всех.

А затем всё кончилось.

Глава 59

Вернуть себе престол

Человеку сложно понять, насколько это древняя сущность — лес. Мы говорим «вековой лес», но не вслушиваемся в смысл этих слов. Века? Подумаешь, века.

Это происходит потому, что мы не можем увидеть, как лес меняется с годами, как он становится гуще, выше, древнее. Что ж; мы смогли это увидеть, когда вернулись в Лес Мёртвых.

Тысяча лет… он и тогда был не юным, но эта тысяча превратила его в нечто хтоническое, вековечное. Мы телепортировались на его окраину… и оказались в разросшемся пролеске, после которого вставала настоящая стена деревьев.

— Видимо, слава нехорошего места прочно закрепилась за лесом, — заметил Колтри.

— Думаешь? — я и сам так думал, конечно, но мне было интересно, какие доводы приведёт маг.

— Сюда всё это время никто не заходил, — аргументировал он. — Никто живой, по крайней мере. Заросшие тропы, а уж вырубкой деревьев и не пахнет.

— Перед нами стоит проблема, — вздохнул Тилль. — Как самим продраться через эти заросли?

Ха… Возможно, это поможет? Я достал меч и рубанул первое попавшееся скопище веток.

— Может, не стоит… — запоздало вмешался Тилль, но удар уже опустился по