многоуровневым монизмом, – кажутся в основе своей идентичными. Однако многоуровневый монизм – более гибкая философия, допускающая возможность возникновения новых явлений, обладающих причинной силой. Как можно заметить из следующей цитаты Сперри, есть много нюансов, из-за которых непросто разобраться в вопросах разума, но как только мы поймем многоуровневую природу агентной причинности, многие парадоксы разрешатся сами собой. В статье «Взаимодействие разума и мозга: ментализм – да; дуализм – нет», опубликованной журналом Neuroscience в 1980 году, он пишет:

Согласно нашей нынешней психофизической теории, монизм должен включать субъективные ментальные свойства как каузальные реальности. Это не относится к физикализму или материализму, которые понимаются как антитезы ментализма и традиционно отвергают ментальные явления как каузальные конструкты. Называя себя «менталистом», я утверждаю, что субъективные ментальные феномены являются первичными, каузально мощными реальностями, которые переживаются субъективно, отличаются от своих физико-химических элементов, превосходят их и не сводимы к ним. В то же время я определяю эту позицию и теорию разума и мозга, на которую она опирается, как монистическую, и считаю ее главным препятствием на пути дуализма.

Термин «нисходящая причинность» часто используется в широком смысле для обозначения общего типа поведения, которое живые агенты демонстрируют всякий раз, когда оказывают влияние на физический мир, независимо от того, делают ли они это сознательно или нет. Нисходящая причинность даже использовалась для описания того, как паттерны динамического потока в обычных диссипативных структурах ограничивают хаотическое движение отдельных молекул, составляющих динамическую систему, направляя их по пути наименьшего сопротивления. К сожалению, это обобщение затушевывает то различие, которое пытался сформулировать Морган, а именно – что существуют уровни причинности и контроля, образующие иерархию, когда ментальный уровень, связанный с сознательным контролем, находится выше биологического уровня, связанного с автоматическими поведенческими реакциями. Базовая агентность формируется, когда возникает жизнь, до появления сознания, поэтому существует как бессознательная, так и сознательная каузация «сверху вниз». Смешение двух типов причинности, которые мы можем соответственно назвать агентной причинностью и ментальной причинностью, вызывало много путаницы в спорах о свободе воли. Чтобы понять значение свободы воли, мы должны сначала разобраться со всеми двусмысленностями, вызванными упрощенным пониманием исходных механизмов причинности.

В последнее десятилетие, а особенно в последние несколько лет, взгляды Сперри, Кэмпбелла и Поппера были эмпирически подтверждены передовыми исследованиями нейроученых, занимающихся теорией информации, вычислительным моделированием и статистической механикой. Стараясь понять адаптивные системы как иерархические единицы управления с имманентными термодинамическими целями выживания, мы демистифицируем и математически формализуем многочисленные механизмы каузации «сверху вниз». Хотя этот тип причинности исторически ассоциировался с сознательными существами, такими как люди, ее базовый механизм предшествует появлению мозга и, как можно предположить, разума.

Бессознательная агентность: первый уровень контроля

Как утверждают Пол Дэвис и Сара Уокер, возможность каузации «сверху вниз» возникает, когда информация, хранящаяся в молекулах, начинает указывать молекулам, что делать. Мы называем это событие происхождением жизни. На этом этапе химическая система, которая теперь технически является адаптивной или биологической системой, может начать «командовать материей». Они называют эту способность информационным контролем, и именно это свойство способно объяснить такие важные качества живой материи, как автономия, саморегуляция и целенаправленное поведение. По словам Дэвиса, каузация «сверху вниз» посредством информационного контроля дает жизни «возможность использовать химические реакции для выполнения заранее запрограммированного плана, вместо того чтобы быть рабом этих реакций»2.

Формирование каузации «сверху вниз» является примером того, что философы называют сильной эмерджентностью, поскольку оно обусловливает фундаментальное изменение вида причинности, который мы наблюдаем в мире.

С фазовым переходом к живой материи – событием, которое Дэвис и Уокер называют алгоритмическим переворотом, – физические системы освободились от фиксированных траекторий, которые определяют движение неодушевленных макроскопических систем и делают их предсказуемыми в соответствии с простыми законами механики. Живые системы могут взбираться в гору, преодолевая силу гравитации. Целенаправленное поведение наблюдается даже в самых простейших организмах, и это наводит на мысль о том, что познание в самом общем смысле возникло тогда же, когда зародилась жизнь. Появление жизни, где бы оно ни произошло в самый первый раз, было тем моментом, когда информация во Вселенной приобрела причинную силу. Неживые системы тоже можно описывать в информационных терминах, но информация становится значимой для реальности тогда, когда с ее помощью агент может что-то изменить. Значительная часть этой книги до сих пор была посвящена объяснению деталей того, как вычислительные агенты, обладающие причинной силой, возникают в результате диссипативного дарвиновского процесса, представляющего собой самую раннюю форму эволюции.

Как только алгоритмический переворот делает возможным информационный контроль, причинность перестает быть строго восходящей – появляется также причинное влияние «сверху вниз». Возникновение жизни – это переход в структурной и функциональной организации химической системы, обеспечивший возможность кибернетического контроля.

Теперь нисходящая причинность – это уже не расплывчатая и таинственная философская концепция, а математически формализованный механизм, который описывает, как система с возможностями контроля (например, организм или мозг) способна направлять себя к целям, тем самым влияя на движения своих низкоуровневых компонентов (молекул, составляющих организм или мозг). Это означает, что живые организмы не являются просто рабами законов физики и фундаментальных сил природы. Мы, как адаптивные системы, имеющие намерения, творим свое будущее в соответствии с законами физики, но не служа им.

Как уже говорилось, квантовая неопределенность не обеспечивает механизма свободы воли, но обеспечивает «причинную слабину», которая не предполагалась лапласовской моделью реальности. Именно сочетание нисходящей причинности и вероятностной или стохастической (случайной) природы реальности, проистекающей из квантовой неопределенности и детерминированного хаоса, объясняет, как именно живые системы могут функционировать автономно и влиять на физическую реальность своими намеренными действиями. Мы даже можем переопределить жизнь как систему со способностью инициировать новые причинные цепи. Причинные цепи – это цепочки причин и следствий, возникающие в результате действий агента по отношению к его среде.

Как считает британский специалист по вычислительной биологии Денис Нобл, именно способность адаптивной системы использовать и усиливать стохастические флуктуации, возникающие из хаоса или неопределенности, порождает контроль, который мы наблюдаем у живых организмов. Кибернетические системы используют петли обратной связи, чтобы оставаться в устойчивом, далеком от равновесия аттракторе, поэтому того же рода нелинейные петли обратной связи, способные создавать эффект бабочки, используются адаптивными системами для инициирования новых причинных цепей. Восходящий поток каузации никогда не нарушается, он просто используется и направляется к цели. Хотя в этой картине пока еще нет сознания, мы уже имеем ключ к пониманию того, что разум – это не какая-то нематериальная субстанция, как представлял себе Декарт, а система управления, создаваемая естественным отбором для извлечения энергии из окружающей среды.

Важно отметить, что это информационное объяснение контроля на уровне агента не просто