Итак: "...Наше больное общество остро нуждается воздоровлении. Надо ли говорить о плачевном состоянии нашей экономики, дырявойнашей социальной сфере, катастрофическом состоянии экологии, убогости нашегонародного образования, ужасающем положении, в котором находится наша культура,беспросветной нищете медицины? Возможно, не станут откровением для некоторыхчитателей (особенно - медиков) и следующие факты: более чем у половиныработающего населения нашей страны условный рейтинг здоровья ниже показателя"3" (для справки, высший рейтинг - "6"). В США с такимпоказателем вообще не принимают на работу! По оценкам специалистов, до 70%советских людей нуждаются в реабилитации здоровья, физической и умственнойработоспособности. А в нашем городе, как свидетельствует статистикапроводящихся на предприятиях медицинских профосмотров, из 10 работающих 8(восемь!) имеют те или иные заболевания".

Этот короткий обществоведческий экскурс нужен был здесь длятого, чтобы особо рельефно высветилась моя главная мысль - о провиденциальной,апостольской ныне роли тех людей, которые в таких-то мучительныхобстоятельствах способны оказывать поддержку страждущим, осуществлять помощь всохранении и возвращении здоровья больным и немощным. Да, я говорю сейчас овоистину исторической миссии врачей на нынешнем драматическом переломе нашейистории.

Слава Творцу, мне лично практически почти не приходитсясталкиваться ни с лекарями, ни с лекарствами, тем не менее, мой жизненный путьпересекался с немалым числом прекрасных профессионалов от медицины. И некоторыеслучаи благородства врачей, думаю, никогда из памяти не изгладятся. Вот один изних: мы делали дома ремонт, и старшему сыну было поручено выкрасить наружнуюдверь. Он ее выкрасил масляной краской, очень даже неплохо, но по дороге налилэтой краски и в щель электрического звонка, от чего он почти перестал работать.Для того чтобы он зазвонил, нужно было долго искать такое положение кнопки, прикотором контакт кое-как замыкался. Несколько раз я просил удалить краску иззвонка, но что-то ему постоянно мешало, и вообще: подумаешь, какая малость,кому надо, дозвонится...

И вот, когда мы в конце лета остались с ним дома вдвоем, егоскрутил страшный приступ боли в животе. Это случилось около одиннадцати часоввечера. Благо станция неотложной помощи находилась недалеко от дома, я сбегалтуда, мне ответили, что машины сейчас в разгоне, но как только приедут, перваяже будет у нас. В ожидании машины и для того, чтобы отвлечь его от ужасающейболи, мы принялись играть в шахматы. Однако время шло, а машины все не было. Аболи становились все сильнее и нестерпимее.

И вот, не знаю уж каким чудом, около часа ночи мы расслышалистук во входную дверь. Я кинулся к ней, распахнул и увидел на площадке врача вбелом халате. Он стоял и смотрел на меня: "Послушайте, вы вызываливрача?" - "Да, вызывали, - ответил я. - Очень давно ждем, дела-топлохи" - "Любопытное дело получается, - качнул головой он. - Ведь яуже приезжал и поднимался к вам час назад. Звонил, звонил, никто не ответил. Япоехал на следующий вызов, уже вернулся и вот сейчас бросил взгляд на ваш домсо двора. Увидел, что наверху одно-единственное окно, среди многих темных,светится в ночи, и подумал, может быть, там все-таки меня ждут? Еще разподнялся на шестой раз и позвонил. Опять никто не подошел. Тогда я принялсястучать в дверь. И вот вы ее открыли..."

Обследовав сына, сразу определил - острый приступаппендицита в критической фазе. Сына отвезли на "скорой помощи" вбольницу, тотчас же оперировали и оказалось, что промедление еще в полчасастоило бы перитонита, прободения аппендикса, воспаления брюшины, а там -бабушка надвое сказала. Могло и не стать будущего биолога, экономиста,публициста, романиста, народного депутата... Спасибо, врач был чуткий,добросовестный человек: среди всей своей дерготни вызовов не поленилсяпосмотреть наверх, не остановился перед тем, чтобы в ночи подняться на шестойэтаж и с силой достучаться до нас. Ну, а если бы на его месте был другой,формально относящийся к делу или невнимательный?.. Страшно и представить себе!Такова цена чисто человеческих качеств медика.

Но вот выплывает из памяти и такой давнишний эпизод: я былстудентом уже пятого курса и усиленно готовился к экзаменам. В период оногозатяжного штурма было не до тонкостей диеты, и случилось так, что в течениетрех дней подряд я по частям одолевал весьма упитанную, жирную утку. И вот впять утра я проснулся от совершенно невыносимых болей в животе."Неотложку" вызвали через час, врач поставил некий диагноз и вызвал"скорую". Та действительно прибыла вскоре, но дальше началасьфантасмагория: в какую бы больницу она ни приезжала, меня отказывались тамбрать и отсылали под благовидным предлогом в другую, а из той - в следующую, итак до четырех дня!.. Нигде не хотели портить свою статистику, ибо тотпредварительный диагноз был поставлен со стопроцентной гарантией летальногоисхода!.. Это было 31 декабря, на улице стоял ядреный мороз, а я с "острымживотом и шоковыми болями лежал, скрючившись, полунагой под легким одеяльцем вледяном кузове машины, и время чувствовалось, будто вывернутое на дыбе...

На операционный стол я попал только в шесть вечера: вхирургическое отделение больницы совершенствования врачей на Васильевскомострове. Когда меня вскрыли, оказалось, что было не острое воспалениеподжелудочной железы (как записал врач из неотложки), а застойный спазм инепроходимость кишечника, осложненная бурно протекающим воспалением аппендикса.Оперировать в этой ситуации нужно было через час, а не через полсуток, и наэтом свете я остался, очевидно, только в силу своей спортивной подготовки дамастерства хирургов-наставников, решительно осуществивших ревизию всегокишечника и подаривших мне в ночь на новый год жизнь и шов мало не в двадцатьсантиметров длиной.

В этом "эпизоде" (который мог стать последним вжизни) в один общий узел связалось многое: малая квалификация одного врача,искусство и смелость других, а главное, - система, для которой решающим было нездоровье человека, а собственное благополучное статистическое реноме.

Да, немалая часть медиков вступает на свое святое поприще,побуждаемая к тому святыми, благородными идеалами служения человеку ичеловечеству, и нередко случается при этом, что у врача есть и талант, исовесть. Но увы, сколь часто не бывает ни того, ни другого, ибо наличиеспецифического дара медика не проверяется ни тестами на наличие альфа-ритма вэнцефалограмме, ни на отборочных экзаменах наподобие тех, что должны держатьбудущие художники или математики. И текут в медицину серым потоком люди, длянее случайные, влекомые зачастую смутными побуждениями, а потому легкотрансформируемые под себя косной системой. Да не подумают читатели, что янавалился сейчас лишь на отечественный институт отбора, подготовки ифункционирования медиков: нет, это беда повсеместная! Мне своими глазамипришлось как-то читать циничное высказывание некоего заокеанского хирурга, чтоему лично интересней сразу ампутировать клиенту за 12 тысяч долларов ногу, чемлечить ее занудными уколами по 600 долларов. В своей практике я встречался ссовершенно бесполезными по сути своей операциями, выполненными мастерами ножаиз разных стран. Повсеместно совершается отход от представления о выдающейсяроли врача, о его редком таланте, о его нравственных качествах, которые былиопределяющими в древние и даже еще не в очень древние, по масштабамчеловечества, времена. Все резко изменилось к худшему в XX веке, когда радиколичественного увеличения числа врачей на поток была поставлена подготовкатех, кто должен был отбираться и готовиться только "штучно". И вотрезультаты... Каждый больной - индивидуален, каждый случай - отдельное явление,зависящее не только от конституции человека, но и от его внутреннего мира, отего окружения, от мира его пребывания. Но о каком индивидуальном подходе можетидти речь в таких-то вот случаях?