Лермонтов был младшим офицером, смотрел на картины сражений отнюдь не сверху, не с командного холма, но образ ровного русского строя, похожего на твёрдый неприступный кристалл увиден им абсолютно точно, и был понятен (как я раньше полагал!) абсолютно всем – и штатским, и женщинам, и детям. За этим точным образом стоит реальность: Россия, носитель новой, более высокой культуры, в том числе и военной, пришла на Кавказ, укрыв за спасительной «гранью штыков» (а не накрыв тряпкой, «сенью») от резни, геноцида грузин, армян. За этим образом как раз и стоят исторические результаты сражений и дважды упомянутый генерал Котляревский, с 2000 солдат побеждающий 30 000 персов.

Сегодня сказать, как в предыдущем абзаце: «носитель более высокой культуры» , на фоне закадрового политкорректного фона («все культуры равны, все равноценны, всякий равен всякому»), – чревато вовлечением в бесконечный, я бы выразился, безкритериальный спор. Потому и важны такие сугубо специфические, приземлённые свидетельства. Да, полководец армии противника, возможно – второй Гарун ар-Рашид, а его офицеры – сплошь Фирдоуси, Омары Хайямы, Авиценны… Просто такого-то числа, при реке Кагул их было 170 000, а в армии Румянцева – 35 000. Результаты сражения такие-то…

Именно на «военном экзамене» сбивается ровный пересказ справочников. Книга Евгения Анисимова. Страница 294:

«Во главе русско-австрийских войск Суворов совершил поход в Северную Италию, где в сражениях на реке Адде, Требии, а также при Нови одержал победы над французскими войсками. Однако, оказавшись в фактическом окружении, русские поспешно отступили через Альпы. Одновременно с сухопутными войсками русская эскадра Ушакова побеждала в Средиземном море, изгоняя французов из Ионического архипелага, где под протекторатом России возникла республика – первое независимое от турок греческое государство.

После этого император довольно неожиданно порвал союз с Англией, запретил ввоз и вывоз английских товаров…»

Опять ошибка на уровне «тряпичных штыков» – и вся картина войны катится к полной бессмыслице. Суворов действительно победил французов на реках Адде, Требии, а также при Нови, но после этого оказался НЕ в «фактическом окружении», а – полным хозяином Италии. Французов в Италии практически не осталось, потому даже небольших десантов Ушакова хватило для взятия Неаполя и Рима. Имея Италию как прочную базу, Суворов планировал наступать далее, на южную Францию, но получил приказ идти в Швейцарию.

Там, в Швейцарии стоял русский корпус Римского-Корсакова и австрийская армия эрцгерцога Карла. Далее – отдельная интрига: Карл, против договорённости дождаться прихода Суворова, уходит на Рейн. Оставленного в Швейцарии Римского-Корсакова разбивает француз Массена, и перешедший Альпы Суворов действительно оказывается в окружении. Но в Швейцарии . Подробности австрийской интриги раскрывать не будем, что бы ни у кого не создалось впечатление, будто Анисимова я критикую с «ура-патриотических» позиций. Но тем не менее… Суворов в 1799 году в Северной Италии был не «окруженцем», а полным хозяином очищенной страны (за исключением Генуи, где прижавшиеся к морю французы были осаждены и сдались чуть позднее). Это доказывается ещё одним простым фактом: выпроводившие Суворова из Италии (цель их интриги) австрийцы ещё почти год спокойно владели этой страной, пока вернувшийся из Египта Наполеон не привёл новую армию и не разгромил их 14 июня 1800 года при Маренго.

Итог: Анисимов перечёркивает освобождение Суворовым Италии. Фразой «окружённые в Италии… русские поспешно отступили через Альпы» оскорбляет русскую армию и искажает смысл военных действий. Суворову просто не было перед кем поспешно отступать.

Полки современных книжных магазинов помимо подобной вялых, необязательных исторических книг наполняют ещё и критические их разборы. И как вы, возможно, замечали, очень часто критики обвиняют автора за невключение в их историю того-то и того-то события. Сложность момента в том, что критикуемый автор может ответить: «Моя книга не безразмерна, я должен отбирать только самое главное (характерное, важное, интересное)».

Чтобы показать несправедливость отбора, надо привести фрагменты текста, сравнить уделённые тому и тому событию объёмы. И всё равно остаётся возражение автора, «его особое видение».

Для чего вышеприведённую цитату из 294-й страницы Анисимова я теперь довожу до предложения: « После этого император довольно неожиданно порвал союз с Англией, запретил ввоз и вывоз английских товаров».

Чтобы зафиксировать, что повествование о походах Суворова и Ушакова на этом закончилось, и дальше пошёл разговор о другом, и к Итальянскому походу автор больше не вернулся. Это всё легкопроверяемые факты. Один абзац, восемь строчек уделено трём важнейшим и славным событиям русской истории: Итальянский и Швейцарский походы Суворова, Средиземноморский – Ушакова…

А теперь приведу начало фрагмента о цесаревиче Константине. Страницы 320–321:

«Константин, назначенный после войн с Наполеоном командовать польской армией, давно поселился в Варшаве. Здесь у него завязался роман с графиней Иоанной Груздинской, которую Константин страстно полюбил. После развода с женой Анной Фёдоровной (они прожили раздельно более 20 лет) он женился на Груздинской, получившей от Александра I титул княгини Лович. Константин искренне полюбил Польшу, её культуру и народ, странным образом сочетая любовь к полякам с репрессивными идеями русского самодержавия…»

И так далее, в книге ещё 37 строк, а всего 45: о Константине, его польских делах и княгине Лович. Гранд-финалу анисимовской «Истории…» позавидует любой дамский роман из карманных мягкообложечных серий:

«До самого конца возле него была княгиня Лович. Накануне погребения она срезала свои роскошные волосы и положила их под голову Константина. Лович поселили в Царском Селе и она пережила своего мужа всего на пять месяцев, скончавшись в ноябре 1831 г…»

В одиннадцати моих историко-публицистических книгах подобная калькуляция применена мною первый раз, почему именно в случае Анисимова – объяснится далее. Чувствуешь себя мелким придирой, буквоедом, понимая при этом, что даже точно «сфотографированная» пропорция (8 строк на походы Суворова + Ушакова и 45 строк на Константина и роскошные волосы княгини Лович) – ещё не свидетельство вздорности книги.

НО если бы у Анисимова нашлось место хотя бы ещё для одной строки о взятии Неаполя и Рима (!) ушаковскими десантами, то может, вдруг, случайно прояснилась бы и обстановка с этим, как бишь его… Суворовым. Якобы «окружённом в Италии» и якобы «поспешно отступившем в Альпы» . А то ведь две фактических ошибки в 8 строках…

Может, неуместно лезть к тонкому ценителю красоты, эстету, второму Оскару Уайльду с какими-то жалкими армейскими, солдафонскими калькуляциями? Но тем и показателен «военный экзамен», что высвечивает всего автора, целиком. И сразу видно, что спутавший Италию со Швейцарией, освободивший своё профессорское внимание от Ушакова с его взятиями всяких там Римов… – он что, в сэкономленное время как-то особо вникал в красоту княгини Лович?! Наводил справки, реконструировал её причёски?!