И пусть это несомненно было так, Дженни почувствовала, что слегка опростоволосилась. Она высмеяла подозрения Алана и теперь должна была прикусить язык, чтобы не ляпнуть: «Да, но он держал меня за руку вчера вечером, и он меня поцеловал…»

Но это просто ребячество, и все равно это был шутливый поцелуй, а не настоящий. Вместо этого, чувствуя себя второсортным товаром, она сказала:

– Конечно, он может получить кого угодно. Так что вряд ли его заинтересую я.

– Это точно, – с жаром согласился Алан, но потом наклонился и утешительно похлопал ее по коленке. – Прости, дорогая, ты же поняла, что я хотел сказать. Он получает все, что есть лучшего на свете, везучий гад. Я даже слышал, что у него шашни с этой темноволосой моделью, Сереной Чарлтон. Боже! – Он закатил глаза. – Уж если она не шикарная красотка, то я не знаю кто.

Максин, смущенная и влюбленная, старалась не думать о грядущем дне.

– Не понимаю, что тебя так беспокоит, – сказал Бруно, когда их поезд подъезжал к станции «Трезайль». Он настоял, чтобы они возвращались вместе, и с каждой милей Максин нервничала все больше. – На тебя не похоже. Эй, хочешь допить?

Она взяла у него теплый джин с тоником, глотнула и скривилась.

– Да вообще все это на меня не похоже. Слушай, у меня, может, и случались раньше интрижки с женатыми мужчинами, но это было несерьезно. Никто не собирался из-за меня бросать жену. А если бы даже и захотел, то я бы не позволила.

Драгоценное платье «Алайя» вернулось в шкаф к Синди. В своих джинсах и вязаной кофте с поясом Максин казалась моложе и невиннее.

– Расслабься. Я сам разберусь с Ниной, – улыбнулся Бруно. – И сколько раз тебе повторять? Она мне не жена.

Максин уставилась в окно.

– Менее виноватой я себя от этого не чувствую. Это все равно будет ужасно.

– Но я того стою.

Она подумала о Дженни, о том, как может пострадать ее хрупкое самолюбие, и о том, с каким пренебрежением воспримет новость Гай. Даже те, кого она едва знает, будут ее осуждать. Но она на самом деле любит Бруно, а он любит ее. И кроме того, право выбора ей, похоже, больше не предоставляется.

– Надеюсь, ты и правда будешь стоить этого, – прошептала она, мысленно готовясь к схватке. – Очень надеюсь.

Когда она заходила в дом, пробило девять. Гай, как простой смертный, готовил на кухне. Захваченная зрелищем, Максин смотрела, как он раскладывает подгоревшую картошку и огромные говяжьи стейки на три тарелки. Элла, скривившись при виде крови, заныла:

– Фу, я ненавижу стейк. Почему мы не можем есть правильную еду?

– Я люблю стейк! – сообщила Максин с порога. – На меня хватит? И где Дженни?

Элла, почуяв, что спасение близко, подбежала к ней и обняла.

– Ура, вы вернулись. Если вы приготовите мне бургеры, можете забрать мой стейк. Дженни пошла домой после ярмарки вчера вечером. Она назвала палу ублюдком и выпрыгнула из машины, потому что хотела увидеть своего мужа. Вообще-то, я бы лучше съела рыбные палочки, а не бургеры, только не такие горелые, как картошка. Папа ужасно готовит. Я очень проголодалась, – похвасталась она, – потому что летала на вертолете в Манчестер.

Да уж, в краткости изложения Элле нет равных, подумала Максин. Абсолютно сбитая с толку, она посмотрела на Гая.

– Так что на самом деле произошло прошлой ночью? Вы с Дженни поругались, и она умчалась в гневе?

Гай бросил сковородку в мойку, и без того полную грязной посуды.

– Вернулся ее муж.

– Что?! – потрясенно посмотрела Максин. – Вы имеете в виду Алана? Вы уверены?

– Я уже говорила это, – пожаловалась Элла. Порывшись в холодильнике, она без предупреждения сунула три замороженные рыбные палочки Максин в руку. – Почему вы меня не слушаете? Рассказать вам про вертолет, пока вы будете делать мне чай?

– Он вернулся, – продолжил Гай. – Больше я ничего об этом не знаю. Мы проезжали мимо магазина, а он ждал на крыльце.

Максин, еще не придя в себя, спросила: – А о чем вы спорили?

– Я просил ее быть осторожнее, выяснить, почему он вдруг решил вернуться. – Он пожал плечами. – Может, я был недостаточно чуток. Ничего не вышло.

– Никак не могу поверить! – Максин плюхнулась на ближайший стул. – Боже, ну у парня и нервы! Бедная Дженни.

– Точно. Я хотел позвонить ей вечером, но не думаю, что мне очень обрадуются. – Гай взял пережаренный кусок картошки, пару секунд сверлил его взглядом и положил обратно. – Вы могли бы взять это на себя. Убедитесь, что все в порядке.

– Да как что-то может быть в порядке?! – Максин всегда недолюбливала Алана Синклера. – Если он вернулся? Хуже новость трудно представить.

Она поняла, что столкнулась с моральной дилеммой. С одной стороны, возвращение Алана существенно облегчало основную задачу – рассказать о них с Бруно будет гораздо проще, раз Дженни счастлива. Но с другой стороны, она собиралась сообщить Дженни, что, по ее мнению, Алан эгоист и сукин сын, который заслуживает хорошего пинка под зад, а это было совсем не просто.

– Вы еще не звонили? – В десять тридцать Гай зашел на кухню и увидел, что она сражается с горой грязной посуды.

– Я пыталась, – смалодушничала Максин. – Никто не брал трубку. Она, наверное, вышла. – Звонить ей совсем не хотелось.

– С ума она сошла. – Гай поднял с пола розового кролика – трофей с ярмарки – и посадил его на шкаф рядом с волосатой свиньей. – Боже, разве мало вреда он уже причинил?

– Вы так волнуетесь, – чуть насмешливо сказала она, – а ведь даже не знаете его.

– Я слышал достаточно. Между прочим, вы тоже не самая горячая его поклонница. Вы сами рассказали мне, каким он был ублюдком.

– Я знаю. Просто я кое-что придумала. – Максин поскребла тарелку. – Вы ведь знаете, какой Дженни бывает упрямой. Чем больше мы будем ругать Алана, тем сильнее она начнет его защищать. Думаю, лучше всего притвориться, что мы рады его возвращению. Тогда в свое время она сама все поймет, и ее гордость не пострадает.

Гай кивнул.

– Может, вы и правы.

– Конечно права. – Максин была довольна собой. – Я всегда права.

– И это делает вашу жизнь гораздо проще, – невинно продолжил он. – Какое счастливое совпадение.

Черт. Она подняла брови.

– Счастливое совпадение? Простите, я не понимаю.

– Всё вы понимаете, – сказал Гай. – Вы теперь с Бруно Перри-Брентом.

– Ох. – Максин сдалась. Значит, он все-таки узнал машину Бруно, когда тот ее подвозил.

«Не нужно защищаться, – сказал Бруно. – Не нужно скрываться». Ну вот, пожалуйста. Она вздернула подбородок.

– Да, я с Бруно. Я не была с ним, когда вы меня подозревали, но теперь мы вместе.