не стану, для начала просто разомнемся, я посмотрю, на что ты способна, и отпущу. Максимум час. А пока я открываю дверь, Солейль поведает, почему он не отправился домой и не занялся порученными ему делами.

Лис нервно сглотнул, его взгляд беспорядочно заметался. Когда он остановился на мне, я покачала головой, предупреждая: ляпнет про мою мистическую попытку утопиться – я окуну его в унитаз и буду держать, пока не испустит дух.

Едва ключ в скважине совершил первый оборот, он спокойно, как правду, сказал:

– Мы с Хель поболтали и решили, что я должен посмотреть на ее первую тренировку, чтобы знать, как действовать дальше. Ведь не только ты ее натаскивать будешь, мое участие также предусмотрено. Исходя из результатов, я продумаю план занятий, и к концу срока она лучшим игроком в команде будет. После нас, разумеется.

Изенгрин хмыкнул и открыл дверь.

В том, что до дома мне придется ползти, мучаясь от боли в мышцах и одышки, сомнений не возникало…

– Вы с Хель поболтали, – повторил волк. – То, что вы хоть в чем-то сошлись, не может не радовать. Только почему вы опять шипели друг на друга, когда я подошел? Неужели не смогли продержаться на одной волне дольше пары минут?

Пальцы Солейля дрогнули, и он поспешно, с фальшивой беспечностью, закинул руки за голову:

– Слишком бесит.

Он говорил правду, поэтому слова и прозвучали так твердо и уверенно, но укола злости я не почувствовала: они были нацелены не на то, чтобы обидеть меня.

– Боги с вами, – отмахнулся волк, пропуская нас внутрь. – Постарайтесь повторить свой подвиг и найти баланс. Все равно вам вместе работать. Не все люди нам нравятся, но мы обязаны с ними контактировать, поэтому, пожалуйста, прилагайте усилия.

– Мы уже, – хлопнул меня по плечу Солейль, притягивая к себе. Я честно спрятала свое отвращение за выпрямившейся спиной и каменной маской. Даже подыграла, чуть приподняв уголок губ и приобняв белобрысого за талию:

– Пытаемся. Очень-очень.

Изенгрин удовлетворенно кивнул и хлопнул в ладоши, посылая мяч в сторону:

– Что ж, приступим. Солейль, переквалифицируйся в невидимку, пожалуйста.

Тренировка оказалась демократичнее, чем я ожидала. Хоть Изенгрин и утверждал, что не будет давать серьезные нагрузки сегодня, я все равно представляла себе нечто вроде спартанского воспитания в миниатюре: тридцать отжиманий, двадцать пять кругов по периметру зала, сотню приседаний. Однако волк ограничился элементарной проверкой, уровень которой был мне вполне по плечу. Он не ставил рамок, просто задавал упражнение и говорил делать, пока пойму, что больше не выдержу.

Сначала были приседания. Параллельно Изенгрин объяснял основы вышибал и аспекты, которые мне следовало укрепить или заново выстроить. Если вкратце, сводилось все к тому, что в игре важна комбинация скорости и силы, с одной составляющей в отрыве от другой улова не получишь, лишь в пустоту силы потратишь. Так как он видел в записи мою игру с Солейлем, мог судить о моих плюсах и минусах, поэтому я предпочитала вслушиваться и мотать на ус, а не рычать на Солейля, за его спиной корчившего мне рожи.

Потом я взялась за отжимания. Руки у меня были не слабые, мячи я кидала на довольно большие расстояния, но и сильными их назвать язык не поворачивался. Пару лет назад я не могла простоять в упоре лежа и пары минут, кости тут же наливались свинцом. Ныне картина была куда более оптимистичной: зажав стопы в прорезях между батареями, я отжалась двадцать раз. Для кого-то – плевое дело, но для меня – вполне достойный результат. Даже Изенгрин, отметив блеск в моих глазах, прокомментировал: «Все не так плохо, как я думал».

Наверное, стоило бы обидеться – как-никак в моих способностях сомневались, но все шло слишком хорошо, и портить глупыми придирками этот тренировочный час не было желания.

По прессу я побила все предыдущие рекорды. Правда, за это время Изенгрин успел разобрать все мои слабости и достоинства и разложить по полочкам, но все равно. Главное не скорость, а качество, и техника была на высшем уровне: пальцы сцеплены в замок на затылке, локти на одной линии с плечами, спина прямая, дыхание размеренное…

Точкой в программе стал бег. К тому моменту, как пришло время для него, я уже выдохлась, но покорно засеменила вдоль белой линии, стараясь не давать дыханию сбиваться. Разумеется, Солейль не мог оставить это без внимания: хмыкнув, он откинулся на стекло и съязвил: «Всегда была бы такой тихой, скольких неловких ситуаций избежали бы!» Изенгрин мгновенно отвесил ему подзатыльник, и он притих.

Воздух в зале искрился от прохлады, идущей с улицы, и я чувствовала, как за спиной колышутся иллюзорные крылья. Позади оставалось все больше и больше кругов, вот уже перевалило за десяток, а я все бежала, ощущая пот, текущий по спине, боль в ногах и покалывание в почке.

– Мы уже закончили, если что, – раздался голос Изенгрина над ухом. – Все понятно. Можешь отправляться отдыхать. Следующая тренировка завтра.

– Если ты не против, я все же продолжу. Совсем чуть-чуть.

– Тогда прибавь скорость.

– Да без проблем!

Крылья за спиной сделали тяжелый взмах. Ветер воронкой заклубился под ногами и простерся витиеватой дорожкой над белой линией, служащей ориентиром – по ней не было нужды стараться бежать, она сама поддерживала и вела.

Изенгрин держался рядом – не отставал и не обгонял.

– Есть предложение, – произнес он, едва я начала задыхаться. – Мы празднуем Масленицу в конце следующей недели на городском озере. Будем кататься на коньках, жечь чучело и хороводы водить, танцевать, блины есть. Почти весь город соберется по традиции. Это весело, уверен, тебе понравится. Развеешься, развлечешься, расслабишься, на что-то новое посмотришь. Такого ведь в столице не проводят?

Говорить было тяжело, но я выдавила:

– В столице проводят все. Другое дело, что я такие мероприятия не посещала.

– Ну вот, – улыбнулся Изенгрин. – Увидишь, в каком виде сохранились старые традиции в наше время, может, вдохновишься и нарисуешь шедевр. Масленица – действительно красивый праздник.

– Не сомневаюсь. Видела картинки в Интернете.

Впрочем, вряд ли в реальности все так радужно. На изображениях люди ходят в традиционных нарядах, заплетают волосы в косы, танцуют в красных сапогах и проделывают трюки с огнем. Вряд ли все бросятся шить сарафаны и кафтаны ради пары часов на озере, поэтому можно ожидать, что народ придет в обычных джинсах и теплых куртках, и атмосферу обеспечивать будут фокусники, чучело и блины.

Однако это лучше, чем торчать дома круглые сутки, да и не рисовала чего-то нового я довольно давно – все какие-то лисы