Пулитцер скончался в 1911 году; его состояние было вложено главным образом в акции Сент-Луиса и Нью-Йорка. Два миллиона долларов он оставил Колумбийскому университету – на создание факультета журналистики; в 1917 году университет учредил Пулитцеровские премии. Еще при жизни Пулитцер вдохновил своим примером другого издателя, Уильяма Рэндольфа Херста, и тот продолжил его дело.

Происхождение Херста было даже более экзотическим, чем у Пулитцера. Отец, Джордж, во время золотой лихорадки в 1850 году уехал из Миссури и по пути едва не умер от холеры. Джордж балансировал на грани банкротства, но отыскал залежи серебра, которые позволили вырваться из бедности и вознестись к невиданному богатству.

Правда, деньги не облагородили сквернослова-фермера из Миссури. В 1860 году он вернулся домой, к умирающей матери, и шокировал семью и друзей тем, что стал ухаживать за местной учительницей Фиби Апперсон, утонченной девушкой на двадцать лет младше. Она прилично говорила по-французски, что было редкостью для тех мест. Несмотря на многочисленные пороки Джорджа, в душе он был добрым человеком – и богатым. В 1862 году они с Фиби поженились и уехали в Калифорнию.

До прокладки трансконтинентальной железной дороги в Калифорнию вели два пути. Бедняки рисковали жизнью и соглашались на очевидные неудобства, передвигаясь по суше (так поступил и Джордж в свой первый вояж на запад), а люди побогаче плыли по морю, через Панаму. Маршрут этот был более безопасным, хотя и не менее трудный. Неспокойный Тихий океан и беременность страшно измучили Фиби, а когда они добрались до Золотых Ворот, она воскликнула: «Я хочу жить на этих холмах, откуда всегда буду видеть залив». 29 апреля 1863 года она родила сына, Уильяма Рэндольфа, которого судьба наградила материнским умом и утонченностью, а также силой, присущей обоим родителям.

Детство Уилли было необычным. В его классе учились такие хулиганы, что мать посылала слуг провожать сына домой, хотя Уилли сопротивлялся – мол, дойду один, как остальные мальчики. Когда Уилли исполнилось десять лет, он с матерью отправился в большое путешествие по Европе. Они совершенствовали владение немецким и французским, посетили множество музеев, обедали с американскими дипломатами, встречались с римским папой. Джордж между тем вошел в число самых богатых людей Америки – как владелец плодоносных рудников в Северной Дакоте и Монтане, а также золотых копей Хоумстейк и Анаконда.

В 1880 году, незадолго до того как юный Уилли отправился в Гарвард, Джордж купил в Сан-Франциско убыточную «демократическую» газету «Экзаминер». Полуграмотный Джордж отчаянно нуждался в помощи прессы, а когда Уилли исключили из Гарварда (за одну из многочисленных шалостей), Джордж подарил гарвардским профессорам ночные горшки с выгравированными внутри именами: сыну же передал руководство газетой.

Бесславное завершение учебы в Гарварде не слишком расстроило Уилли. К тому моменту он уже знал, что будет управлять газетой, и поэтому в ходе учебы оттачивал предпринимательские навыки на управлении студенческой юмористической газетой «Лэмпун». Ему было кому подражать: в 1883 году Джозеф Пулитцер купил у финансиста Джея Гулда газету «Нью-Йорк уорлд». В дивном новом мире американской журналистики, вместе с газетой Джона Гордона Беннета «Геральд», Пулитцер «налаживал контакты»: благодаря новым высокоскоростным печатным станкам и линотипам старые малотиражные, коммерчески и политически зависимые шестипенсовые газеты сдавались независимой, скандальной однопенсовой прессе. Телеграф, в свою очередь, позволил предпринимателям организовать массовое распространение новостей. Надо ли говорить, что только самые богатые могли позволить себе станки и телеграфные линии, достойные новой национальной коммуникационной среды?

Начало пресс-революции положили не мелкие региональные города, а самый крупный рынок – Нью-Йорк. Вместе с шестипенсовой прессой исчез и надежный поток наличных, поступавших по подписке; отныне деньги приносили ежедневно мальчишки-продавцы на перекрестках и газетные киоски; а количество денег зависело от содержания дневных новостей. Соблазн сочинить новость часто оказывался непреодолимым для издателей, особенно для Херста.

Пулитцер в Нью-Йорке постепенно превращал «Уорлд» в средоточие журналистского могущества, а Херст в Сан-Франциско приступил к раскручиванию газетки «Экзаминер», на которой его отец несколько лет подряд терял деньги. Впрочем, нет, не совсем в Сан-Франциско. В марте 1887 года, когда отец уехал на восток, чтобы принять обязанности сенатора, двадцатичетырехлетний Уилли с любовницей, официанткой из Кембриджа Тесси Пауэрс, отправился на запад. Пара поселилась в солнечном Саусалито, напротив Золотых Ворот. Временно туда перебралась и редакция «Экзаминер».

Сонный мир шестипенсовой прессы Сан-Франциско Херст взял приступом. Он купил лицензию на освещение национальных и интернациональных новостей у газеты Беннета; эксплуатируя семейный капитал, он использовал также политические связи – в частности, уговорил своего богатого, а теперь и прорвавшегося во власть отца перехватить рекламу у конкурентов из «Кроникл».

У Херста был нюх на таланты: он привлекал авторов из Кембриджа и Нью-Йорка, в том числе знаменитого, язвительного и проницательного Амброза Бирса. Седеющий журналист в классическом стиле рассказывал о первой встрече с начинающим издателем:

– Вы от мистера Херста?

Ангельский ребенок поднял на меня голубые глаза и проворковал: «Я и есть мистер Херст».

В «Экзаминер» Херст широко использовал один из своих характерных приемов – во что бы то ни стало поразить читателя. Ранним примером такого приема может служить расследование злоупотреблений в городской больнице для душевнобольных. Херст отправил туда своего репортера Уинифред Блэк. Журналистка облачилась в лохмотья, закапала в глаза белладонну, на улице Кирни споткнулась и упала. Ее быстро отправили в больницу, и за время своего пребывания там она зафиксировала множество нарушений.

В последующее десятилетие Херст постоянно писал о беспорядках, убийствах, сексуальных домогательствах и коррупции в высших сферах; этот стиль получил название «желтая пресса» (происхождение термина связывают с Желтым Малышом, персонажем американского комикса; сегодня желтой прессой именуют журналистику, которая вследствие интеллектуальной лени высасывает темы и сюжеты из пальца). В любой день «Экзаминер» мог выдать полдюжины заголовков следующего рода:

Хотя современники обвиняли Херста в том, что он транжирит богатство отца, Уильям видел: старый Джордж понимает, что деньги делают деньги, и капитализация в данном случае налицо. В итоге Херст сильно разбогател и последовал примеру Пулитцера – в 1895 году купил нью-йоркскую газету «Морнинг джорнел», которую переименовал в «Нью-Йорк джорнел». На следующий год еще один агрессивный юный газетчик из Чаттануги, Адольф Окс, приехал в Нью-Йорк и купил «Таймс».

Через несколько лет после покупок Херста и Окса между соперничающими газетами началась полномасштабная война за лучшее освещение испано-американской войны. Эта ситуация продемонстрировала как силу, так и ограничения «четвертой власти».