Раньше, пока сражался с Гругуром, я ограничил энергетическое восприятие несколькими десятками метров, так оно становилось куда точнее и я мог быстрее реагировать на атаки высшего орка. Но теперь мне нужно было по прибытии уже понимать обстановку и принимать какие-то решения, так что я наконец-то активировал восприятие на полную, расширив область н всё изолированное пространство. И то, что я увидел, мне, мягко говоря, не понравилось.

Бой с ихором оказался для них непростым, это было понятно с первого взгляда. Огромное тело Рагока покрывали многочисленные следы коррозийных атак, в нескольких местах даже были видны оплавленные кости; шкура немейской львицы также была вся в подпалинах, а судя по кровавой пене, пузырившейся на губах Лаэны, внешними повреждениями дело далеко не ограничивалось; телу дива в принципе было плевать на какой-либо физический урон, но Веск, похоже, истратил все силы, так как больше не мог поддерживать человеческий облик, вернувшись в истинную форму твари теней. Меньше всех пострадали Найс и Лира, за которыми была закреплена роль поддержки. Слепой маг должен был обеспечивать мобильность группы, а вампиресса — мешать противнику. По крайней мере так предполагалось при планировании, когда мы ещё не знали об ихоре. Загипнотизировать существо, у которого даже мозга не было… честно сказать, не знаю, возможно ли это вообще. Но, так или иначе, Найс и бывшая святая дева не должны были участвовать в прямом столкновении с врагом, а потому сейчас, похоже, у них даже ещё оставались силы и энергия.

Однако об Агнес я того же сказать не мог. Бездыханное тело воительницы, в котором едва-едва чувствовалась жизнь, лежало на земле, её голова покоилась у Лиры на коленях. За прошедшие месяцы они неплохо сдружились на почве примерно одинакового положения моих женщин, хоть отношение к этому статусу у них и было немного разное. И теперь было понятно, почему в голосе Лиры, прозвучавшем у меня в голове, было так много тревоги и мольбы. Положение Агнес было… удручающим.

Вся нижняя половина тела воительницы от середины груди и ниже была словно оставленная на солнце восковая свечка. Доспехи расплавились, спёкшись с плотью, которой, похоже, осталось едва ли половина от нормального объёма. Кости были искорёжены и искривлены, вряд ли она ещё когда-либо сможет хотя бы пошевелить ими, не то что ходить. Но самый тяжёлый урон был нанесён вовсе не конечностям, а внутренним органам. Снаружи этого было не видно, но всё, что находилось ниже диафрагмы, было будто изъедено кислотой. Желудок и кишечник превратились в решето, печень уменьшилась раза в три и походила на губку, почки вовсе исчезли, как и все женские органы…

Я не мог точно понять, что произошло, но, похоже, ихор в одной из финальных атак смог-таки обойти всю их защиту и атаковал Агнес такой сконцентрированной магией крови, на какую только был способен. С учётом разницы в их стадиях было даже удивительно, что от ног и потрохов воительницы хоть что-то осталось. В принципе я мог бы попытаться исцелить её с помощью Изменения, но для этого нужна была спокойная обстановка, чего в текущих обстоятельствах добиться было невозможно. К тому же я не мог применять разные способности одновременно, так что на время лечения об Усилении пришлось бы забыть, что также было нереально, пока Гругур был жив. Можно было бы, вероятно, погрузить её в стазис, как Найс сделал с Сиорой, но не факт, что у слепого мага на это хватило бы времени…

Но это немного потом. А пока что мне нужно было выплеснуть переполнявшие сознание гнев и злобу. Не совсем отдавая себе отчёт о том, что делаю, я развернул Карадора и бросился навстречу Гругуру. Оставшаяся рациональной сторона разума подметила, что это было в каком-то смысле иронично, что теперь уже я бездумно бросаюсь в бой, переполненный яростью и жаждой крови. Но это было лишь слабое недовольство собственной иррациональностью, быстро сметённое вулканом эмоций.

Гуйар столкнулся с топором Воплощения, раздался оглушительный скрежет. На поверхности Кровожадного Короля появилась глубокая выщерблина. Я не использовал пространственную блокировку, чтобы вложить в удар все свои силы и был тут же сметён в сторону, не в силах противиться подавляющей мощи. Однако мне было плевать. Я должен был пустить высшему орку кровь, чтобы хоть немного успокоить сжигающий меня изнутри огонь.

Как посмели они позариться на МОЮ женщину, МОЮ собственность? Повредить МОЁ — значит приговорить себя к смерти! Смерти, боли и страданиям! Убью любого, будь то Воплощение, Демиург или сам БОГ! И любой, кто встанет у меня на пути, любой, кто попытается мне помешать, разделит участь приговорённого! И даже сама эта реальность, если посмеет встать на сторону моего врага, если посмеет противиться моей ВЛАСТИ, будет КАЗНЕНА!

* * *

Мои руки, уже сломанные в нескольких местах от множества столкновений с Гругуром, стонущие от боли, что пробивалась даже сквозь застлавшую разум пелену ярости, вдруг ощутили приток невероятной силы. А следом это чувство распространилось и на всё остальное тело, а потом, я это сразу понял, даже на Карадора, который уже тоже находился не в лучшем состоянии, весь покрытый чёрной кровью и пеной. Словно нечто невидимое и неосязаемое обволокло нас подобно доспеху. И когда Гуйар, уже тоже весь в выщерблинах и заусенцах, в очередной раз врезался в топор Воплощения, того, что должно было произойти, не произошло.

Я не отлетел на многие десятки метров, как отлетал до этого. Наоборот, после громоподобного удара мы с Гругуром остались стоять, где стояли до этого, изо всех сил пытаясь сдвинуть другого с места. Это невозможное происшествие словно отрезвило меня, вернуло рациональность мыслям. И на долю секунды я вздрогнул от осознания того, что было бы со мной, если бы всё осталось по-прежнему.

На морде высшего орка, явно крайне довольного таким моим буйством и потому не спешившего атаковать остальных, ехидная ухмылка сменилась выражением неверия и шока. Я, кто до этого многократно уступал ему в силе, вдруг смог довести ситуацию до ничьей! Можно было представить, о чём он в этот момент думал. И, скорее всего думал он правильно. Ничем кроме влияния аспекта объяснить подобную резкую вспышку силы было невозможно и это действительно было чистой правдой. Мой аспект эволюционировал в очередной раз, похоже теперь уже в последний. И теперь моя Власть уже не просто усиливала меня, не просто позволяла менять правила, творя невозможные вещи, она буквально заставляла мир работать на меня. Конечно, пока я не стану Воплощением, я не смогу использовать эту силу свободно, уже сейчас я ощущал, какую нагрузку на моё тело, мой энергетический центр и мою душу оказывает подчинение реальности. Но этого было достаточно, чтобы сравняться с Гругуром в силе, а значит жаловаться мне было не на что.

— Берите её и уходите отсюда! — рявкнул я, обращаясь к остальным. — Я тут сам закончу. Если она умрёт, вам всем конец!

Больше обращать внимания на них у меня не было ни времени, ни желания. То, что они позволили такому произойти… за это я с них ещё спрошу, а пока что — Гругур. Разорвав дистанцию, мы вновь замерли на расстоянии друг от друга. Воплощение хмурилось, наблюдая за тем, как те, кого он только недавно обещал прикончить, уходят через проход во внешний мир, но также высший орк понимал: недооценивать меня теперь будет опасно даже для него.