– Зачем так возиться с ними? Пусть живут, как живут, и платят тебе.

– Я так дела не делаю. С того, кому много дается, серьезно и спросится. Всевышний богато меня одарил знаниями, умом и удачей. Думаешь, просто так? Отнюдь. Дела его неисповедимы, но несложно догадаться, что он чего-то от меня хочет. К каким-то делам подталкивает. Каким – я не знаю. Да и никто не знает. Поэтому я считаю, что нужно быть готовым предстать перед сюзереном и быть готовым держать ответ за врученный тебе народ.

– Чудно ты говоришь… – покачал головой Ольгерд.

– Во многих знаниях многие печали. Например, тебя мало кто понимает. Ты выигрываешь, но никто не понимает почему. У тебя что-то получается, но всем неясно, из-за чего. Начинают искать колдовство, сумасшествие и прочий вздор. Ты видел пушки в действии. Кто-то скажет – магия. Но ведь ее там нет. Все настолько просто, что любой бедняк на коленке сделать может. А земляное масло? Слышал, что я начал из него гнать горючую воду – керосин?

– Слышал, – кивнул Ольгерд.

– Тоже все просто. Ничего сложного, если знаешь, что да как. Ученье – вот настоящая магия, открывающая человеку замысел Творца и его истинные законы.

– А как же Святое Писанье? – удивленно выгнул бровь «закоренелый язычник», сменяющий религии строго исходя из политической ситуации.

– То для черни. Самые азы, – усмехнулся Дмитрий. – Законы Творца намного глубже и шире. Их постигать можно тысячелетиями, исписав бесчисленное множество книг. Да так и не поняв до конца. Но каждый маленький шаг в нужную сторону будет открывать перед нами дары и благодать Всевышнего, поощряющего столь доброе дело. Не словом, но делом. Ибо только к молитве делом он не глух.

– Возможно… возможно… А что ты собираешься отнять у Людвига? Или спустишь ему нападение?

– Не завидуй ему, – лукаво улыбнулся Дмитрий. – Мои люди спустились на особых стругах от Смоленска и навели для Мамая мост через Днепр[132]. По нему армия Половецкого султаната перешла на правый берег реки и вторглась в южную Польшу и далее – в Восточную Венгрию. С ним десяток требушетов и куча ядер из свиного железа[133]. Поверь – там будет пекло. С запада же в Венгрию вторглись войска Венеции и, оперируя огромным парком в два десятка требушетов, громят крепости Далмации, раскалывая их одну за другой.

– Но Венецию должны были сдерживать Генуя и Милан!

– Я поставил Венеции две тысячи кирасирских и пять тысяч тяжелых пехотных пик, а также триста московских арбалетов. По моим ожиданиям, это должно было очень сильно склонить чашу весов в сторону Венеции. И склонило. Пару недель назад до меня добрался гонец – Венеция наголову разгромила войско Милана при Брешиа и приступила к осаде этого города. Еще в начале мая.

– Да уж… – покачал головой Ольгерд.

– Ну и я хочу отличиться – ударить по наиболее благополучным городам Польши и разграбить их. Денег у меня хватает, но за выступление против Империи поляков нужно покарать. Такие вещи безнаказанно оставлять негоже. Раз спустишь – на шею сядут.

– Невероятно. И ты все это подготавливал заранее? – спросил Великий князь Литовский.

– Ну как заранее? Особые струги для наведения мостов и команду к ним я начал готовить два года назад. Над требушетами и ядрами – три года тружусь. Не так чтобы и долго. Проще всего было с Тевтонским орденом договориться. Им эта война была до малины. Да и знали они о попытке Новгорода с Рязанью захватить Москву во время моего отсутствия. Не верили в их успех, но были твердо убеждены – я Новгороду такую выходку не прощу. А значит, на какое-то время стану союзником Ордена против Новгорода. Так или иначе – пока нам нечего было делить, и они охотно решили воспользоваться ситуацией.

– Очень интересно. План тайного захвата Москвы? Ничего про него не слышал. И чем там все закончилось?

– Новгородцы в последний момент передумали, а рязанцы попали в заботливые руки моей супруги. Она женщина нервная. Сначала своей рукой убила Олега Рязанского и велела казнить остальных пленников. А потом собрала ополчение и взяла сам Переяславль Рязанский. Говорят, там три дня шли уличные бои между сторонниками подчинения мне и противниками. Но победили сторонники….

– Ясно, – усмехнулся Ольгерд. – А ты еще прибедняешься. Не нужно. Не хочешь. Бессмысленно. Сам же отхватил половину Литвы и всю Рязань.

– Ну… так получилось, – чуть смутившись, произнес Дмитрий. Наигранно конечно. – Поверь – мне и этого выше крыши….

– Пусть будет по-твоему, – хмыкнул Великий князь Литовский, улыбаясь. – Поверю. Что еще ты не хочешь присоединять к своей державе?

– Извини, сказать не могу. Не хочу портить сюрприз счастливчикам.

Конечно, вся беседа выглядела несколько дико. Такая откровенность. Совершенно не типичное поведение для политиков, тем более врагов. Но тут нужно понять, где и зачем это говорилось. Встреча в поле перед битвой – это не светский раут. Здесь можно и прямо говорить. Там и похлеще можно выступить без каких-либо последствий. Другой вопрос – зачем? Дмитрий стремился не просто разгромить Литву, но и обозначить ей удобное направление экспансии и дальнейшего развития в будущем. То есть прямо указать – кого можно воевать, а кого нельзя. Совершенно же очевидно, что после разгрома под Оршей Ольгерд и его наследники довольно долго не рискнут вести военные действия против Москвы. Вот и требовалось расставить все точки над «i», объяснив, где и какие у Димы интересы. Хвастовство и определенная бравада шли лишь легким «политическим флиртом».

1372.02.22, Львов

Лошадь Дмитрия медленно шагала по полю. Осторожно ступая по мерзлой земле. За спиной громыхал копытами практически год непрерывной войны, измотавший невероятно. От неполных трех тысяч строевого состава легиона осталось всего восемнадцать сотен, да и с боеприпасами для пушек и арбалетов имелись сложности. Боевые столкновения все это время шли практически постоянно со всеми вытекающими последствиями… С одной стороны, это позволило бойцам натурально заматереть, даже вчерашним крестьянам, пошедшим в легион в стремлении к лучшей жизни. С другой… им требовался отдых. Даже во время Великой Отечественной войны части не держались на передовой по году подряд, отходя время от времени в тыл для пополнения и восстановления боеспособности.

Перед Императором России, каковым именовал себя Дмитрий Иоаннович, расположилась поистине огромная армия, по сравнению с которой воинство, пришедшее под Оршу год назад, терялось. Ведь король Венгрии объединил свои силы с Императором Священной Римской Империи. Известие о разгроме объединенных сил Венгрии, Польши и Литвы под Оршей в 1371 году потрясло всю Европу. И эти два могущественных монарха Старого Света постарались подстраховаться, стягивая все и вся, до чего только могли дотянуться. Даже с Венецией заключили мир, уступив ей Далмацию и Брешию, лишь бы та гарантировала перемирие на три года, высвобождая войска.