– Расслабься, герцог! – примирительно откликнулся я, подчиняясь и снимая ладони с нейропульта. А также давая мысленный зарок не употреблять в обществе брайхорнцев такие обращения, как «желтобрюхий» и подобные ему эпитеты. – Уже никто никуда не летит! Давай, как подобает, закончим дела и разойдемся друзьями. Надоел ты мне, признаться, за эти дни хуже каторжной баланды. Поскорее бы, что ли, отделаться от вас да пойти наконец где-нибудь отоспаться. Есть тут поблизости поселок с гостиницей?

– Открывай колпак и спрыгивай на землю! – отдал ящер следующий приказ, проигнорировав мой вопрос. Шипы кастета так и продолжали колоть мне затылок. Гробур опасался, что я все еще могу отчебучить какой-нибудь фортель. Не зря опасаешься, компаньон. Вот только все, что я хотел сказать Квиримоту, было уже сказано.

Я сделал все, как требовал Гробур, после чего оказался один перед толпой вооруженных до зубов ящеров. Дабы не спровоцировать какого-либо нервозного брайхорнца открыть огонь, я сразу же поднял руки и продемонстрировал хозяевам свои пустые ладони. Удивительно, но во мне еще теплилась надежда получить за свои героические труды награду и покинуть это жуткое бандитское логово. Однако реальность подтверждала обратное. Само мое нахождение на сверхсекретной базе гильдии указывало на то, что ее члены сделают все возможное, чтобы сохранить эту секретность и дальше.

Выйдя на волю, Торки Бикс стал бы носителем страшной тайны и потенциальным источником угрозы для Гробура и его собратьев. Отсюда следовал вывод, что солнечные лучи, которые я наблюдал пару минут назад в просвет закрывающегося люка, были последними солнечными лучами, увиденными мной в жизни. По мнению ящеров, разумеется. Просто желтобрюхие еще не ведали, что их тонкокожий пленник считает иначе и ему есть что предъявить в свою защиту.

При виде спрыгнувшего вслед за мной Гробура хозяева убедились, что опасаться нечего, опустили оружие и вышли из-за колонн. После чего навстречу герцогу выступило двое подобных ему громил, облаченных в легкие боевые доспехи и с прицепленными к поясам энергетическими мечами. По их изысканной отделке можно было судить, что носители мечей тоже обладают благородными титулами и, судя по всему, заправляют в Силарог всеми делами. Сначала Гробур и парочка меченосцев обменялись почтительными поклонами, а затем компаньон заключил по очереди в скупые объятия каждого из высокопоставленных собратьев. Прочие ящеры одобрительно зафыркали и загалдели. Стало понятно, что герцогу здесь рады, и следовательно, задуманное Карадором предприятие можно считать успешно завершенным.

Единственным из присутствующих, кто не испытывал по этому поводу радости, был я. Продолжая топтаться неподалеку от троицы благородных брайхорнцев, я ощущал себя жертвенным ягненком, которого приволокли на заклание и привязали у алтаря дожидаться своей плачевной участи. Невольно пришедшее на ум сравнение подтвердилось, когда двое выступивших из толпы ящеров, повинуясь распоряжению моего теперь уже бывшего компаньона, грубо подхватили меня под руки и поволокли прочь из колонного зала. Я понадеялся было, что Квиримот вступится за мастера и устроит хозяевам крутую головомойку, но, очевидно, мутадемон не имел права преступать заложенные в него биоинженерами конкретные ограничения. Если противоугонную самооборону он еще мог себе позволить, то открывать самостоятельно огонь по целям «Ледяному взрыву» строжайше запрещалось.

Даже отдай я ему сейчас соответствующую команду, он бы ее не исполнил. Биоинженеры Лиораха не настолько беспечны, чтобы наделить прирученного демона свободой действий. Это было равносильно тому, как если бы на вольную охоту отпустили дрессированных цирковых хищников и надеялись, что после этого они вернутся в клетки и вновь позволят стегать себя кнутом. Активировать бортовое вооружение Квиримота мог лишь управляющий им погонщик и только посредством нейроконтакта. Безусловно, здравая мера безопасности, но иногда, как, например, сейчас, приходится сожалеть об ее излишней бескомпромиссности.

– В чем дело?! – возмутился я, увлекаемый конвоирами куда-то во мрачные глубины Силарог. – Гробур! Как это понимать?!

– Так и понимай, тонкокожий, – отозвался герцог, направляясь следом за нами вместе с остальными братьями. – Твоя миссия завершена. Мы освободили тебя с каторги – ты пригнал нам «Ледяной взрыв». Больше никто никому ничего не должен.

– Эй, а как же моя награда?! Ты лично обещал, что я получу награду и смогу отправляться на все четыре стороны! – Мой незавидный конец был совершенно очевиден, но я успел свыкнуться с высокой вероятностью такого исхода и потому не слишком удивился. Злость и раздражение – вот что переполняло меня сейчас.

– Брайхорнец может обещать тонкокожему все, что угодно, а потом нарушать эти обещания, – пояснил Гробур. – Брайхорнец свято держит клятву только перед брайхорнцем. Всегда и во все времена! Любые другие наши обещания – всего лишь средство для достижения цели. Кристаллоголовые, лохматые, клювомордые, тонкокожие, четверорукие и мутноглазые – для нас – огнедышащих! – они являются тем же самым, что деревья, вода и камни. То есть обычным подручным материалом, который можно использовать по своему усмотрению. Я, конечно, могу дать клятву камню, но соблюдать ее или нет – это уже мое личное дело. Был бы ты нам еще нужен или хотя бы не стал посвященным в наши секреты, тогда, возможно, тебя и отпустили бы на все четыре стороны, как ты просишь. А пока придется предложить Биксу один-единственный путь: на северо-восток. Туда, куда течет река Тигисар. А вот и она!

Наша процессия вышла в просторный сводчатый грот и остановилась на краю высокого обрыва. Под ним кипел бурунами и метал фонтаны брызг стремительный водяной поток. Его шум долетел до моих ушей еще в колонном зале, но тогда я не придал этому значения. Мне не доводилось слышать о подземной реке Тигисар, и меня абсолютно не волновало, в каком направлении она течет. Мало ли, что твердил Гробур, – Торки Бикс не намеревался нырять в эту пучину, ни живой, ни мертвый.

– Кстати, о полезности! – заметил я после того, как конвоиры швырнули меня на землю у самой кромки отвесной скалы. – Почему ты, герцог, считаешь, что я вам больше не пригожусь? А кто же отведет «Ледяного взрыва» покупателю? Сомневаюсь, что он согласится получить товар здесь. Особенно после того, как вы поняли, что этот мерзавец вас подставил.

– Никакого покупателя нет, Бикс, – ответил герцог, угрожающе нависая надо мной. – Неужели ты, тупица, решил, будто Карадор изначально не знал, что именно мы угоняем в Рубине, и продал бы такое бесценное сокровище кому-то еще?

– Вообще-то подозревал. Карадор – весьма практичный владыка, чтобы разбрасываться на безрыбье такими дорогими вещами, – кивнул я, после чего выдвинул очередное, на мой взгляд, конструктивное предложение: – Но разве с вашей стороны разумно убивать единственного погонщика, способного управлять «Ледяным взрывом»?

– Экий ты, однако, самоуверенный! – всплеснул руками Гробур. – Четыре дня на свободе – и уже решил, что снова стал великим королем скорости? Не обольщайся, Бикс, – твое время ушло. У нас есть достойный погонщик для мутадемона. Возможно, не такой отчаянный, как ты, зато в отличие от тебя абсолютно надежный. Впрочем, ты его прекрасно знаешь… Физабар!