– Это все, что я помню, господин.

Мальчик выглядел совершенно опустошенным. И таким же усталым, каким чувствовал себя я. Вряд ли он в последнее время хорошо спал.

Я перебирал в голове имеющиеся сведения. Допустим, чужаки увезли Би и Шун в качестве заложниц. Допустим, они хотят обменять их на Нежданного Сына. Мальчика у меня нет, но есть Шут. Смогу ли я использовать его в качестве наживки, чтобы подманить врагов? Хватит ли у него воли согласиться на такой обмен?

Следующая мысль разбила все эти умопостроения в пыль. Если Би – заложница, чужаки не увезли бы ее в неизвестном направлении, затуманив разум свидетелям. Как они собираются шантажировать меня ею, вынуждая искать Нежданного Сына? Если только у них нет надежного укрепленного логова поблизости, откуда можно успешно торговаться. Как бы я поступил на их месте? Повез бы заложников к калсидийской границе или к побережью? И уже оттуда потребовал бы, чтобы мы выдали в обмен Нежданного Сына? Возможно.

– Поешь. Я сейчас вернусь, – сказал я мальчику, потом повернулся к Ланту и погрозил ему пальцем: – А ты сиди здесь. Я с тобой потом поговорю.

Он не сказал ни слова.

Пока я шел по коридору к комнате, где когда-то была детская Би, меня вдруг накрыла огромность произошедшего несчастья. Я покачнулся и вынужден был прислониться к стене. Минуту я стоял, ожидая, пока отступит темнота по краям поля зрения. А потом одним рывком отшвырнул свою слабость, проклиная ее за то, что она мешает мне действовать именно теперь, когда мне нужно все мое хладнокровие. Переживания подождут, пока я не соберу все сведения, необходимые, чтобы составить план действий. Теперь не время казнить себя и предаваться бесплодным сожалениям о том, что я сделал или мог бы сделать. Я должен быть сильным и безжалостным, чтобы выследить врагов.

Я вошел в детскую. Тут, по крайней мере, никто не двигал мебель и не рылся в поисках поживы. Возможно, никто не пытался здесь спрятаться, возможно, чужаки просто прошли мимо. Ну почему Би не спряталась здесь? Пустой вопрос.

Взяв подушки и одеяло, я вернулся в кабинет. Бросил их на пол перед очагом, запретив себе думать о том, как непочтительно обхожусь с вещами Молли. Я показал Персивирансу на эту постель:

– Персивиранс… Когда поешь, ложись тут. Постарайся поспать. Если вдруг вспомнишь что-нибудь еще, пусть даже это покажется тебе совсем мелким и незначительным, сразу расскажи мне.

– О да, господин, – кивнул он и снова вернулся к еде.

Он ел жадно, как изголодавшийся пес. Должно быть, его толком не кормили эти дни. Скоро он насытится и сможет заснуть. Некоторое время я разглядывал мальчика. Он потерял отца, родная мать не признает его, и я – единственный в целом мире, кто помнит его имя. Он поклялся мне в верности, и теперь он мой. Первый вассал принца-бастарда. В чем-то это даже правильно.

Я взял свое кресло и переставил его так, чтобы сесть лицом к Ланту. Я сел так близко, что ему пришлось выпрямиться и поджать ноги, чтобы мы не соприкасались.

– Твоя очередь, – сказал я. – Расскажи мне все, что было, с той минуты, когда я перерезал глотку собаке.

Он уставился на меня, облизал губы:

– Мы поехали в город. Там один человек жестоко обращался с собакой, вы ударили его, а собаке подарили быструю смерть.

– Зачем мы поехали в город, Лант?

Я не сводил глаз с его лица и видел, как он лихорадочно перебирает воспоминания, которые ему оставили.

– Чтобы купить еще дощечек для моих учеников.

Я кивнул:

– Потом мы зашли перекусить в таверну. И я, и Риддл очень спешили. Почему?

Он нервно сглотнул:

– Вы не объяснили.

Я снова кивнул. И приблизился к нему – не физически, а сначала Даром, ощутив его как живое существо, а потом Силой. Я не знал, удастся ли мне проникнуть в разум Ланта, но подозревал, что кто-то уже сделал это. Мне вспомнился мимолетный разговор с Чейдом. Старик однажды спросил, возможно ли использовать Силу, чтобы заставить человека забыть что-то. Я тогда ответил, что не хочу даже думать о таком применении магии. Оба раза, когда мне приходилось с подобным сталкиваться, это приносило только горе. Мой отец заставил мастера Силы Галена забыть о ненависти к нему, и в результате тот обратил свою ненависть на меня. По иронии судьбы Гален сделал то же самое, чтобы «затуманить» меня, как выразился Верити. Он вторгся в мое сознание и Силой заставил думать, что у меня нет таланта к магии. И даже после того, как мой король сделал все, чтобы разогнать облака, туманившие мой разум, я так никогда и не обрел прежней уверенности в своих способностях. И всегда подозревал, что это из-за Галена и его недобрых чар мой талант к Силе так переменчив.

Я не хотел вламываться в голову Ланта. Но все мои вопросы к Диксону остались без ответа и только вызвали у него припадок. С Лантом я не мог допустить такого. Персивиранс рассказал, что Ланта ранили, когда его и других обитателей дома согнали в кучу на подъездной дороге. Возможно, это означало, что он пытался дать бой чужакам. Пожалуй, с этого и начнем.

– Дай мне осмотреть твою рану.

Он испуганно отшатнулся от меня:

– Лекарь уже обработал ее. Ее лечат наилучшим образом.

– И что он сказал?

– Что в меня что-то воткнулось. Вилы, наверное.

– Или клинок. Он ведь сказал, что тебя ударили мечом, верно?

Его глаза распахнулись широко-широко. Он неуверенно покачал головой, робко не соглашаясь со мной, потом отчаянно замотал ею.

– Господин? Принц Фитц Чивэл Видящий?

Я повернулся к двери, удивленный таким обращением. Там стоял молодой человек, не старше двадцати лет, одетый в ливрею королевского гонца. Его нос и скулы были красные от мороза, выглядел он изможденным.

– Силдвелл, – приветствовал я его.

На лице его отразилось легкое удивление.

– Да. Мне велели вернуться сюда и поговорить с вами.

Я подавил вздох:

– Входи, согрейся у огня и, пожалуйста, начни разговор, как подобает хотя бы немного обученному гонцу.

– Это все туман. – Он подошел к камину и встал возле Персивиранса. – Из-за него трудно сосредоточиться. Я хочу просто уснуть и ни о чем не думать.

Я наконец заметил, что мальчишка задремал, свернувшись клубком у огня. Силдвелл посмотрел на него, потом на сердитого Фитца Виджиланта и подобрался. Выпрямив спину, он извлек из поясной сумки жезл гонца и, держа его на виду, заговорил:

– Господин, я принес вам известия от лорда Чейда из Оленьего замка. Мне было поручено доставить известия и подарки для леди Би, леди Шун и писаря Фитца Виджиланта в Ивовый Лес. Однако по прибытии мне сказали, что двое из получателей отсутствуют. Я прибегнул к магии Силы, чтобы сообщить об этом лорду Чейду и запросить дальнейших указаний. Хотя мой талант к Силе невелик, я никогда не испытывал сложностей, если требовалось просто передать сведения. Но на сей раз я не смог сделать это так, чтобы меня поняли. Тогда я решил послать сообщение с птицей. Я попросил принести мне ее, но мне сказали, что в доме нет почтовых птиц. Мне было известно, что это неправда. Всех птиц я нашел мертвыми в голубятне. Их задушили либо свернули им шеи. Никто не потрудился убрать мертвые тушки. Когда я указал на это управляющему, он сказал, что в доме нет голубятни. Он сказал это, стоя рядом со мной и глядя на голубятню.