Ди сочувственно улыбнулась и похлопала Нору по подбородку.

– Так, так, так. Больше уверенности в себе. Вспомни, как показывала мне фотографии ванной, которую ты обновила, – сказала Ди.

«Это верно, – подумала Нора, стараясь не слишком думать о том, она пошла на это обновление только потому, что рядом был Уилл. – И я планирую продолжить».

Всю неделю она размышляла о переменах, которые воплотит по возвращении домой. Вдали от заполненной вещами Нонны квартиры думать об этом было намного легче. Представляя жилое пространство сейчас: заставленную спальню, где она работала, диван в цветочек, который терпеть не могла, – она понимала, насколько глупо было оставить все почти таким же, как при жизни бабушки. Пока она была у Дипы и помогала ей готовиться к переезду в следующем месяце, то заметила, как хорошо вещи Ди – ее классная удобная мебель, грамотно развешанные на стенах зеркала в позолоченных рамах, кучи и кучи свечей – отражают ее сущность.

И Нора хотела ощутить подобное в месте, которое звала своим домом.

Так что больше перемен в квартире. Поиск новой работы. Таков план.

С Уиллом или без.

– Почему бы не позвонить ему по FaceTime? – предложила Ди как всегда в нетерпении. – Я не буду лезть в кадр и уйду, если станет неловко, обещаю. Давай бокал, налью тебе еще вина для храбрости, – сказала она, перекидывая ноги через ноги Норы.

– Нет-нет, – ответила Нора, допив вино в бокале. – Не хочу напиваться перед завтрашним полетом. Иначе мне станет дурно.

– Шта-а-а-а-а-а-а? – произнесла Ди преувеличенно и в шутку схватила Нору за голени. – Завтра ты улетаешь от меня и даже не дашь насладиться сегодня веселым зрелищем?

Нора засмеялась и согнула ноги, вежливо отодвинув Ди.

– Мне надо ложиться, – сказала она. – Ты же знаешь, я рано встаю.

– Богом клянусь, Нора, – ответила Ди, вставая. – Если снова поднимешь шум раньше шести утра, я тебя больше ночевать не пущу. Даже когда поселюсь в роскошной квартире в Беркли на свою новую огромную зарплату.

– Я же извинилась за звук измельчителя! Я думала, что это выключатель света!

Они еще какое-то время смеялись и спорили, расстилая Норе на диване постель. Дипа в очередной раз прочитала Норе нотации о том, что та не до конца смывает на ночь макияж. Когда Нора наконец – после выговора от Дипы за полотенца через дверь ванной – устроилась на диване, в шутку крикнув подруге: «Доброй ночи, спящая красавица!» – усталость от вина и рабочего дня накрыли ее, как одеялом. Но, даже погружаясь в сон, она не забывала об Уилле, как и каждый вечер своего пребывания здесь. Она думала, все ли с ним в порядке, скучает ли он по ней, захотелось ли ему тоже хоть раз, держа в руке телефон, позвонить ей. Она и теперь сделала это по привычке: смахнула пальцем экран блокировки, нажала на иконку чата, где сообщение Уилла висело плохим знамением.

Может быть, надо было что-то ответить? Написать, как идут дела, спросить, как прошла его неделя.

Но нет… нет. Она слишком устала, а в Чикаго было уже очень поздно. Она не хотела его разбудить, к тому же это она предложила подождать. Напишет ему по приземлении и не будет больше принуждать себя к молчанию.

Должно быть, она заснула, не положив телефон на место, и заснула при этом крепко, потому что, проснувшись, все еще сжимала его в руке, экраном вниз, к животу. Она проморгалась, привыкая к темноте, поначалу не понимая, отчего проснулась, а потом заметила, что телефон звонит. Она вспомнила о Ди в соседней комнате и тут же выключила звук. Села и, щурясь, посмотрела на экран, пока разум пытался разобраться, что происходит: сколько она проспала, кто это звонит…

Ой.

Она улыбнулась, увидев на экране цифры 4:30 и что звонок от Уилла. «Золотой час», – подумала она, злясь лишь на то, что скучала по нему так, что ни о чем больше не могла думать.

Она ответила, и ему понадобилась лишь пара слов, чтобы Нора поняла: что-то не так.

– Нора, малышка, – сказал он.

♥ ♥ ♥

Хорошая новость заключалась в том, что Уилл прекрасно умел сообщать плохие новости.

Важные вещи он сообщил первыми: что Джона в порядке, в больнице, но в порядке и вне какой-либо опасности. Сказал, что причиной падения стали полуночный поход в туалет и тапочки, которые Джона бросил посреди коридора, а далеко не проблемы с равновесием или умственными способностями. Уилл заверил, что с самым тяжелым переломом все было ясно: сложный, в бедренной кости, – а остальные три пришлись на руку, которую он подставил при падении, и были не очень серьезными. Также он рассказал, что Джона был в сознании и вел себя как обычно, но ему нужна операция.

Он снова и снова повторял, что с Джоной все будет хорошо.

Однако плохие новости и есть плохие новости: Джона упал, он травмировался, а мистеру и миссис Салас понадобилось десять минут, чтобы проснуться оттого, что Джона, зовя на помощь, стучал по полу ботинком, держа его в здоровой руке.

А Нора была в Калифорнии за тридевять земель, когда узнала, что пострадал любимый ею человек.

– Мэриан позвонила мне из больницы, – пояснил Уилл. Сердце Норы колотилось в тишине раннего утра. – Она решила, что я смогу помочь и разузнать что-то. Она собиралась позвонить и тебе, но я… я подумал, что лучше подождать, ведь ты очень далеко. Подождать, пока что-то не прояснится. Надеюсь, ты не злишься.

– Не злюсь, – ответила она, забрасывая вещи в чемодан. – Я еду. Скажи всем, что я уже еду.

Она приехала в больницу спустя несколько часов – прямо из аэропорта, с наспех собранным багажом, чтобы поймать ближайший рейс; Дипа помогла ей, ни разу не пожаловавшись на ранний подъем, – и к тому времени Нора уже была на грани, нервничала и сходила с ума, хотя телефон у нее разрывался от обычных, успокаивающих сообщений от Уилла. Воспоминание о пожелании счастливого пути уже давно стерлось.

Войдя внутрь, она последовала его инструкциям, куда идти, вспоминая окружение. В этой же больнице лежала Нонна в свои последние дни, и хорошо, что Джону увезли на другой этаж. В лифте у нее затряслись руки от нервов, пришлось встряхнуть ими, чтобы снова взять чемодан и покатить за собой. Поворачивая из вестибюля с лифтами, она написала Уиллу: «Я здесь».

Через пару шагов Нора увидела его в коридоре, видимо выходящим из семейной комнаты ожидания, о которой говорил ей. Он уставился в экран телефона. Подняв голову и заметив ее,