что, переехав в дом престарелых, Альма отдала квартиру ему. Мэриан и Эмили – обе из небольших проблемных семей – переехали в дом спустя пару лет, как закончили колледж, где познакомились и влюбились.

Бабушка Норы, в свою очередь, въехала вдовой и очень удивила мать Норы, свою единственную дочь, променяв отличный дом в пригороде на квартиру, в которой, как она часто говорила, есть что-то особенное.

– Те ангелочки в коридоре, – начала Нора, болтая ногами, – думаю, все из-за них. Она любила такие вещи.

Нора думала, что Нонна просто хотела начать сначала, обустроить дом под себя после стольких лет старания только для мужа.

– Мама была далеко, и, думаю, ей нужна была и новая семья.

Уилл заметил, что она не стала рассказывать историю Донни с этим зданием – добрый жест, за который он полюбил ее даже больше. Вместо того она переключилась на год, когда бабушка стала главой жилищной ассоциации и зародились все эти традиции дома. Уилл слушал, перебирая ее волосы и наслаждаясь моментом: Нора не просто расслабилась, но доверилась ему, рассказала историю дома, который когда-то стал причиной их раздора. Постепенно речь ее становилась все тише и тише, а глаза начинали закрываться.

«Тоже своего рода сироты», – подумал он, размышляя о судьбах соседей. Взрослые, объединившиеся по разным причинам, создавшие свой вариант семьи даже среди странных обоев и кошмарных светильников. Впервые с тех пор, как ему позвонил нотариус Донни, он понял, что дядя оставил ему квартиру не в знак эдакой межпоколенческой пощечины, а как предложение. Как извинение или понимание. Как бы от сироты сироте. Запоздалый подарок, который Донни – по какой бы то ни было злобной ворчливой причине – не мог подарить Уиллу шестнадцать лет назад.

Он вдруг почувствовал странную благодарность дяде.

Голова Норы тяжелела, она проваливалась в сон.

– В этот раз я пускать слюни не буду, – пробормотала она. – Потому что не болею.

– Пускай, если хочешь, – ответил он, не совсем понимая, был ли в его словах смысл, он сам долго не спал. Уилл откинул голову на стену, радуясь тому, что свет над ними автоматически приглушился, что ему доводилось спать и в более неудобных местах, что Нора была дома, а он с ней, что он помог ей. В полусне он вспоминал бумажку со стихотворением, которую оставил на прикроватной тумбочке. Строки из него всплывали в памяти:

…чаши снежных лилий,

Пурпурных роз душистый первый цвет.

Уст, которым равных нет.

Надо будет рассказать Норе об этой попытке прожить свои чувства, пока она была в отъезде. Однако сейчас – если не принимать во внимание несчастный случай с Джоной – все и так было хорошо. Он проявил свою лучшую сторону как рыцарь, служащий своей прекрасной даме.

«Вот каким я буду рядом с ней, – сказал он себе, засыпая, в такой уверенности, будто назначал лечение. – Это совсем не эгоистично».

♥ ♥ ♥

Он знал, что будет нелегко.

Уилл проснулся от знакомого шума пересменки: участились звонки лифта, загрохотала тележка с завтраком, утренний персонал здоровался, а ночной прощался. Голова пульсировала от вчерашнего напряжения и неудобной позы, в которой он спал, а на коленях спокойно дремала Нора. В какой-то момент ночью она сжалась, подтянув колени почти к груди, и теперь полностью помещалась на двухместном диванчике. Щекой она лежала у него на бедре… и да, она снова его обслюнявила. В комнате еще не было других посетителей, так что ночь, видимо, была незагруженной. Уилл как можно аккуратнее достал телефон из кармана и отправил сообщение Джеральду, чего бы и представить себе не мог еще пару месяцев назад.

У вас получилось найти мне замену на сегодня? – написал он, проверил текст на опечатки и отправил. Он бы не допустил, чтобы Джеральду Аврааму пришло случайно вставленное автозаменой «у нас» вместо «у вас».

Он положил телефон и закрыл глаза, зная, что Джеральд напишет не сиюминутно. Однако не прошло и минуты, как в ответ пришло: Да.

Джеральдова краткость в сообщении обескураживала, однако серый овальчик намекал, что начальник пишет дальше и, по крайней мере, не бросит все на одном слове.

Салли спрашивает про кого-то из твоих соседей.

Уилл начал было на профессиональном сленге печатать о повреждениях Джоны, но вспомнил, что не говорил Салли об этом.

Третье сообщение от Джеральда пришло, пока пальцы Уилла все еще нерешительно маячили над экраном.

Я сейчас с Салли, потому что остался у нее на ночь.

А потом пришло: ☺.

– Господи боже! – воскликнул Уилл, чуть не уронив телефон.

Нора резко проснулась.

– Что случилось? – спросила она сонным, но встревоженным голосом. – Джона в порядке?

Уилл положил ладонь ей на спину.

– Да, все хорошо. Прости, я просто… Пишу своему начальнику.

Который, видимо, очень хотел известить его о новом успехе в попытках реанимировать брак.

Нора расслабилась, дыхание у нее участилось, а Уилл, снова извиняясь, погладил ее по спине.

– Скоро начнутся обходы, так что мы можем попробовать попасть в палату Джоны, вдруг поймаем лечащего врача.

Нора кивнула, потягиваясь, – значит, тоже спала в неудобном положении. Она повернулась к нему, положила руку ему на бедро и поцеловала, а ему, несмотря на окружение, захотелось углубить этот поцелуй. Ведь прошло столько времени, да и…

– О нет, – произнесла Нора, отпрянув и опустив взгляд Уиллу на бедро, потом хлопнула по нему ладонью и со злостью сказала: – Я опять!

Он улыбнулся, взял ее за руку и смачно, игриво поцеловал в ладонь.

– Ничего страшного, – ответил он, думая, что будет просто счастлив, просыпаясь в слюнях Норы хоть каждое утро до конца своих дней. – Иди умойся, я буду ждать тебя в коридоре.

Она наклонилась вперед и поцеловала его еще раз, вставая, чтобы взять чемодан. Нора пошла, и Уилл почувствовал ее пальцы в своих. Прокашлялся и понял, что держит ее. Отпустил, и по телу прошлась почти забытая тревога, которую он поспешил стряхнуть.

«Сосредоточься, Уилл», – сказал он себе, перебирая в голове вопросы, которые хотел задать хирургу, когда она подойдет. Он прошел в уборную, ополоснул лицо и почистил зубы маленькой одноразовой щеткой, которые выдавались ночным посетителям больницы. Он остановился у автомата с едой и питьем, взял два кофе и злаковый батончик для Норы. Подошел к медсестринскому посту, радуясь, что хотя бы одна из них была со вчерашнего вечера. Она поздоровалась с ним, широко улыбаясь, и радостно представила дневным медсестрам.

– Ваш друг уже проснулся, – сказала она ему, и он тут же выпрямился, выискивая Нору.

– Мы можем