– Поешь, – говорит он, а затем начинает набирать еду в другую тарелку, уже для себя.

– Ой. – Мне становится неловко из-за того, что сначала он решил набрать еду для меня. Я, моргая, смотрю на тарелку, но вскоре снова прихожу в себя. – Спасибо.

– Без проблем. – Перед Грейсоном уже стоит другая тарелка, и он даже вовсю уминает пюре.

Разрезаю хаггис, и его аромат просто убивает меня наповал. Сам по себе он неплох, просто очень сильный. Протыкаю вилкой мягкую, но сыпучую мешанину.

Грей тыкает меня локтем.

– Просто представь, что это сосиски. Всяко лучше, чем представлять прямую кишку или желудок, да?

– Не знаю, поможет ли, – признаюсь ему я.

– Мне напомнить тебе, что кладут в хот-доги?

– Пожалуйста, не надо.

Грейсон хихикает и продолжает лопать свою порцию. Я подношу дурно пахнущий кусочек ко рту и действую решительно. Медленно жую. Не так уж Грейсон и не прав. Действительно похоже на перченое, с привкусом земли мясо. Будь у меня выбор, я бы ни за что не взяла это блюдо, но есть его вполне можно. В следующий раз я откусываю уже кусок побольше и с аппетитом вгрызаюсь в еду на тарелке. Если раздавить, смешать все вместе и запивать водой, все не так и плохо.

Разговор за нашим столом весьма непринужденный, но все замолкают, услышав звон из сумки Киллиана.

– Это телефон звонит? – спрашивает Нова; вилка в ее руке застывает на полпути ко рту.

Звук повторяется, и Киллиан мгновенно подскакивает со своего места и начинает рыться в сумке. Он успевает ответить на звонок до того, как он зазвенит в третий раз.

– Сейбл, что произошло? – спрашивает он, опустив традиционные приветствия.

В динамике слышен женский голос, но слов не разобрать. Глаза Киллиана расширяются от удивления, и он смотрит на свою жену.

– Эмберли, успокойся. Где Сейбл?

От шока становится трудно дышать, и я роняю вилку. Она с грохотом приземляется на тарелку, а затем с глухим стуком на столешницу.

– Где сейчас сфера? – Эмберли что-то отвечает, отец Новы хранит молчание. Проводит рукой по своим темным волосам. – Ты же знаешь, что я не могу сказать, где мы. Если ты отделилась от своей группы, лучше всего будет вернуться в резиденцию старейшин и ждать нас там.

Меня начинает беспокоить этот односторонний разговор.

– Пап, что такое? – спрашивает Нова.

Киллиан качает головой, шагая к двери, ведущей в заднюю часть сарая. Киара следует за ним, велев нам всем оставаться на местах.

– Нехорошо, – произносит Нова, когда дверь за ее мамой закрывается.

– Наверное, не стоит пока делать какие-то выводы, – говорю я, хотя в голове просто уйма предположений.

Что, если Торн вычислил их и напал на группу? А что, если сфера уже у него? А если Эмберли пострадала? Почему она не с остальными членами группы? Что такого могло произойти, что Стила нет рядом с ней?

Смотрю на Грейсона, чей взгляд прикован к дверям, за которыми исчезли родители Новы. Его братья в той группе. Он молчит, но я достаточно хорошо его знаю и замечаю, что выражение лица у него очень беспокойное.

– Очевидно, что-то не так, – подхватывает Нова. – Звонить можно было только в случае чрезвычайной ситуации. – Она отодвигает свою тарелку. – И как он вообще оказался у Эмберли? Он должен быть у Сейбл.

Киллиан и Киара возвращаются в сарай, и мы вынуждены прекратить наш разговор с предположениями. Подойдя к своей сумке, отец Новы приседает и кладет телефон обратно. Я перестаю дышать в ожидании, пока кто-то из них скажет нам, что происходит. Проходит минимум полминуты, прежде чем Нова решает нарушить тишину.

– Мам. Пап. Что происходит?

Киара делает глубокий вздох и обращает взгляд к мужу. Выпрямившись, он скрещивает руки на груди.

– На вторую группу напали. Что сейчас со второй сферой, мы не знаем. – Киллиан замолкает, глядя на Грейсона. – И с остальными членами группы тоже.

Брови Грейсона сходятся над переносицей. Он наклоняется вперед и кладет руки на стол перед собой.

– Эмберли в порядке? – спрашиваю я, не в силах справится с беспокойством за лучшую подругу.

– Она отбилась от остальных. И не знает, где они сейчас.

Это не ответ на мой вопрос.

– Нашу миссию это не отменяет, – подключается Киара. – Мы все еще вылетаем отсюда первым же рейсом. Если Торн уже заполучил первую сферу, наша первоочередная задача – как можно быстрее и лучше спрятать ту, что у нас.

Она права, я знаю, что это так, но меня охватывает паника за друзей. Я не слышала, что именно говорила Эмберли, но голос у нее был очень испуганный. Это на нее не похоже. Да, вероятно, она все еще пытается овладеть своими силами и оттачивает навыки, но она – сильнейший потомок ангелов, которого я знаю. А, возможно, сильнейший в мире в принципе.

Есть ли хоть какая-нибудь причина, помимо смерти, которая могла разлучить Стила с подругой? Если бы пришлось делать выбор между судьбой всего мира и Эмберли, думаю, он точно выбрал бы Эмберли. Я поняла это по его взгляду, когда Торн пытался обменять ее на сферы. Друг с радостью передал бы ему этот могущественный артефакт, если бы Эм вернули к нему целой и невредимой.

– Грейсон? – гробовую тишину в помещении нарушает голос Киллиана. – Ты сможешь продолжать участие в миссии?

Он потирает губы и кивает. Опустив руки на стол, отвечает:

– Я понимаю, что долг превыше всего.

– Отлично. Тогда давайте доедим и будем готовиться ко сну. Чем лучше мы выспимся, тем в лучшей форме окажемся завтра.

Я смотрю на свой недоеденный хаггис. То, что было в моем желудке, уже переварилось. Вероятность того, что я смогу съесть еще хоть кусочек, так же мала, как и шансы уснуть сегодня ночью, то есть стремится к нулю.

Взяв в руки вилку, я размазываю еду по тарелке, мысли в голове путаются. И я знаю, что, пока я не сделаю одну-единственную вещь, легче мне не станет. Я должна поговорить с Эмберли.

– Эш. Что ты делаешь?

Оборачиваюсь с телефоном в руке.

– Грейсон, – произношу я на выдохе.

Друг смотрит на телефон в моей ладони, а потом переводит взгляд на меня. Я была очень осторожна и убедилась, что все еще спят, прежде чем выкрасть телефон и ускользнуть из сарая. Я что, ошиблась насчет Грейсона, или я сильно шумела, и он проснулся?

– Эш, – повторяет друг, делая неуверенный шаг вперед. – Почему телефон у тебя?

Он прекрасно знает почему, но я не могу не объяснить ему, в чем дело.

– Мы не можем оставить ее там одну. Ты же знаешь, что Эмберли не привыкла к нашему миру. Скорее всего, она не знает, кого еще можно позвать на помощь.