— Вас взял Вахтанг? Или Рубинов? — забеспокоился он.

— Нет, просто у меня изменились обстоятельства, могу теперь оглядеться, подумать, заняться научными исследованиями, — ответила Агния, почти не кривя душой.

В конце концов, деньги — вовсе не главное, она устроится куда-нибудь преподавать, не в Анькину школу, конечно, но в приличный колледж…

— Жаль, — вздохнул Солуянов, — но выслушайте все же мое предложение. Я хочу предложить вам место исполнительного директора в бывшей фирме Борового.

— Бывшей? — Агния не сумела скрыть удивления.

— Ну да, я купил его фирму. И теперь хочу пригласить вас для руководства. Вы плодотворно работали с Боровым, вы полностью с курсе всех дел. Не скрою, дела на фирме расстроены, так что придется приложить много сил…

— Дела расстроены? — удивлению Агнии не было предела. — Дела были в полном порядке! Господин Боровой был ответственным деловым человеком, он оставил прекрасно организованную фирму!

Солуянов только хмыкнул, и Агния сразу все поняла. Подлец Лисовский, верно, заморочил голову вдове, что дела на фирме плохи, и официально продал ее Солуянову по дешевке. А сам положил в карман солидный куш наличными.

— Так вы согласны, Агния? — гнул свое Солуянов. — Мне бы очень хотелось работать с вами.

— А вас не смущает больше моя репутация? — кротко спросила Агния. — Ведь я же нечиста на руку, связана с похищением камня…

— Ну, в то, что вы взяли камень, я никогда не верил, — ответил на это Солуянов, — к тому же неприятная ситуация благополучно разрешилась. Убийцу и похитителя камня задержали, об этом даже говорили в средствах массовой информации. Камень вернули вдове Борового…

«Ну конечно, — подумала Агния, — эта дура Алина думает, что камень у нее настоящий, но даже и не подумала извиниться. Что ж, я не стану ее разуверять, так ей и надо. Через некоторое время Лисовский обдерет ее как липку, и это она тоже вполне заслужила».

— Так вы согласны? — снова спросил Солуянов, и по интонации Агния поняла, что этот вопрос будет последним.

— Что ж, пожалуй… — протянула она, — эта работа мне всегда нравилась…

— Тогда я жду вас завтра с утра на фирме, обговорим насущные вопросы!

«И куда бежать, — подумала Агния, — в парикмахерскую или в магазин хоть что-то купить?.. Ну, совершенно нечего надеть!..»

— Я ничего не вижу.

— Осторожно, здесь ступенька…

— Куда мы идем?

— Сейчас увидишь.

— «А каково сказать «прощай навек» живому человеку, ведь это хуже, чем похоронить».

— Слова из твоей роли?

— Да. Сегодня на репетиции я их забыла.

— Скажи еще что-нибудь.

— Вот, например… «Вижу я, входит девушка, становится поодаль, в лице ни кровинки, глаза горят. Уставилась на жениха, вся дрожит, точно помешанная. Потом, гляжу, стала она креститься, а слезы в три ручья полились. Жалко мне ее стало, подошла я к ней, чтобы разговорить да увести поскорее. И сама-то плачу…» Здесь очень темно!

— «Здесь очень темно» — отсебятина.

— Нет, правда, я ничего не вижу… У меня в сумочке спички.

— Не надо спичек. Дай руку.

— Уже пришли?

— Дай руку!

— Вот она… Как смешно. Я правда не вижу, куда…

— Это дверь.

— Где?

— Здесь. Дай мне руку, я тебя проведу.

— Ой!

— Что?

— Споткнулась.

— Осторожней, еще немного… Видишь, это уже я.

— Пожалуйста…

— Что?

— Руку больно!

— Тише…

— Мне больно!

— Зачем так кричать?

— Ма-а-ама-а-а!

— Ти-и-ише…

В темноте прозвучал коротенький вздох, зажглась спичка, и вдруг что-то хрястнуло, как будто раскололся большой арбуз.

— Вот и все. Как там по роли? Прощай навек?.. Ну так прощай.

В день, когда Дайнека получила университетский диплом, она купила билет и вечером улетела. По прибытии в Красноярск взяла такси и в половине шестого уже была у матери.

— Вот! — Она протянула диплом.

Людмила Николаевна сонно прищурилась, потом обняла дочь.

— Поздравляю!

Дайнека спохватилась:

— Прости, что так рано.

— Ничего, — Людмила Николаевна показала на дорожную сумку, — за нами скоро приедут.

Дайнека опустилась на стул.

— Кто?…

— Такси.

— Зачем?

— Мы едем в гости к моей школьной подруге. У нее свой дом на берегу Железноборского озера. Она давно меня приглашала, но я не решалась. Что ни говори, инвалид-колясочник — обуза для непривычного человека. С тобой будет проще. Так что вещи не разбирай. Надежда заказала для нас пропуска. Железноборск — город режимный.

Людмила Николаевна подъехала к зеркалу, развязала платок, стала снимать бигуди и складывать себе на колени. Дайнека глядела на нее и думала, что мать по-прежнему живет своими желаниями и ни с кем не собирается их согласовывать. Вздохнув, она взяла сумку и отнесла к выходу, убеждая себя в том, что приехала, чтобы побыть с матерью, а где, особого значения не имеет.

Про Железноборск Дайнека знала лишь то, что он находится в шестидесяти километрах от Красноярска. С одной стороны город окружен лесистыми сопками, с другой — болотами и лугами, которые протянулись до самого Енисея. Однажды ей пришлось там побывать, но визит имел быстротечный и экстраординарный характер.

Секретный город Железноборск поддерживал оборонную мощь страны и был отрезан от мира тремя рядами колючей проволоки. Выехать из него можно было свободно, а вот заехать — только по специальному разрешению.

За час они с матерью добрались до Железноборского КПП, предъявили паспорта и прошли через механический турникет. То есть Дайнека прошла, а Людмила Николаевна проехала в инвалидной коляске. На той стороне «границы» их ожидала другая машина, поскольку чужие автомобили, в том числе такси, в город не пропускали.

По дороге мать рассказала, что Надежда Кораблева, ее подруга, никогда не была замужем и осталась бездетной. Их общее детство казалось ей самой счастливой порой жизни. Теперь подругам предстояли долгие разговоры о том золотом времени. И хотя относительно прошлого Людмила Николаевна придерживалась иной точки зрения, она не отказалась провести небольшой отпуск на берегу красивого озера.