В последнем усилии я поднял тяжелеющие, почти свинцовые веки и успел увидеть куклу. Та замерла посреди холла, дрожала как в ознобе, недоверчиво смотрела на окровавленные руки. В Изнанке возникла рябь, стали заметны повреждения Узоров. Печати выгорали и отваливались целыми фрагментами, управляющие нити лопались.

А затем Кристи горестно завыла. Именно она, а не Кукловод. Стремительно развернулась и посмотрела куда-то в сторону дальней галереи под балконом. Закричала опять и взвилась в длинном невозможном для обычного человека прыжке.

В нее стреляли. Пули рвали мышцы и кожу, теперь брызгала кровь. Кричала уже от боли, но бежала, прыгала. На бортик фонтана, оттуда на столы, зацепилась за низко подвешенную люстру, и упала в аккурат у подножия массивной колонны, поддерживающей балкон.

Там и скрывался гностик. Я успел увидеть, как воздух подернулся рябью, как из пустоты соткалась фигура, лицо… Мол откровенно опешил. В глазах не осталось и тени той холодной мерзкой насмешки, что взбесила меня изначально. Лишь страх и непонимание, растерянность.

Попытался бежать, но марионетка настигла. Тонкие женские руки легли ему на шею и затылок, и с невероятной силой рванули. На стену полетели брызги крови и куски мяса, обломки позвоночника. Голова же взвилась в воздух и приземлилась на какое-то блюдо посреди праздничного стола. Тело гнозис-отступника безвольно шлепнулось на пол, пальцы заскребли пол в последних судорогах. А рядом упала Кристи, наконец, истратив последние капли своей жизни, но отомстив.

Сквозь гул в ушах долетали чьи-то вопли. Я чувствовал, что вокруг меня бегают, кричат, трогают. Но мир утонул в спокойной темноте. И прежде чем окончательно кануть в небытие перед внутренним взором появился образ бродяги Мерти с кружкой дрянного рома в руках. На губах старого туату играла улыбка, а в желтых птичьих глазах плескалась насмешка.

«Освободи куклу», — прошелестело в ушах.

Откуда, демоны побери, знал?.. Про Теней? Про марионетку?.. Откуда?..

Одно из промышленных поселений Ньювотера. За четырнадцать лет до текущих событий.

— Ну и что ты творишь, парень?

Я вздрогнул от неожиданности. Крепко сосредоточившись, не заметил подкравшегося со спины Старика. Даже голову в плечи вжал, ибо как наяву пригрезился сочный подзатыльник, которыми тот обожал награждать нерадивых ученичков, то бишь меня и Лиама по поводу и без оного.

И судя по хитрому блеску в глазах, по характерной ухмылке, именно это Дампир и задумал провернуть. Однако как бы ни скрывал свои эмоции и присутствие, но я почуял буквально за пару секунд до того, как он сделал замах, и обернулся.

Во взгляде промелькнуло разочарование. Но виду не подал, нахмурил седые брови и посмотрел строго, несколько зло. На меня, сидящего в углу мастерской за стеллажами и ящиками с инструментами. На развернутые на полу книги и раскиданные листки бумаги с эскизами и пометками.

— А что я такого делаю?

Недоумение побороло опаску, и я ляпнул первое, что вертелось на языке.

— Это я у тебя спрашиваю, — хмыкнул старый пират. — Что?..

Разговор начал попахивать абсурдом. К тому же контур, что долго и мучительно собирал, с раннего утра вырисовывал в Изнанке, начал стремительно расползаться на составляющие.

Спохватившись, я вновь сосредоточился и потянулся на Ту сторону, пытаясь удержать не родившуюся Печать. Но поплатился, вполне закономерно получив долгожданный подзатыльник. Да такой, что голова чуть не слетела с плеч.

— Ай! — досадливо воскликнул я, клюнув носом. Потер затылок и оглянулся, пылая возмущением. — За что?

— За то, что дурак, — пояснил Старик. — Причем круглый, раз не сознаешь, к чему могло привести то, что вздумал провернуть.

Кажется, надеялся на то, что догадаюсь самостоятельно. Но тщетно. Я не понял, так как больше сосредоточился на собственной обиде, впустую потраченных усилиях и боли в шее. Крепкий удар у него. Даром, что на вид хлипкий дед. Мозолистые пальцы с толстой шершавой от работы кожей способны гнуть стальные пруты, а удар поставлен так, что свалит любого силача.

А ведь я очень надеялся, что меня не найдут. И место выбрал соответствующее — укромный уголок очередной съемной мастерской вдали от рабочей зоны самого Дампира. Тонущий в полумраке, защищенный с двух сторон стенами, а с третьей — стеллажом и ящиками. Время улучил такое, когда Старик отправился по каким-то делам. Да и Лиам воспользовался случаем, улизнул, явно намереваясь пробежаться по злачным местам крупного промышленного поселения, где мы торчали месяц.

Я искренне верил в то, что никто не помешает. И смогу, наконец, опробовать идеи, много недель крутящиеся в уме. Но просчитался, работа затянулась. Ко всему прочему слишком увлекся и не заметил, как вернулся Дампир. А Старик не поленился пролезть между полок стеллажа, чтобы гарантированно зайти со спины и воспользоваться эффектом неожиданности.

Вот отвратительно получилось. Отвратительно и чертовски унизительно.

На глазах слезы навернулись от обиды и несправедливости мира. Но я не подал вида, и принялся молча собирать книги и заметки, сохраняя непроницаемое выражение лица. Ну, или по крайней мере так казалось.

— Проклятье, когда ж из тебя жизнь выдавит аристократические замашки? — проворчал Старик. — Орм… то есть Эбер! Включи, наконец, мозги и подумай. А почему я вообще задал вопрос? Или считаешь, что отвесил оплеуху потому, что вот так ни с того ни с сего захотелось?..

— Разве не так? — буркнул я.

— Господь и древние короли туату! — вздохнул он. — Нет! Вот расскажи, чем ты тут занимался? Давай!

Говорить не хотелось. Не признаваться же, что недавно занявшись искусством гнозис, и сделав первые успехи, решил проверить кое-какие идеи? Я сознавал, что с точки зрения Дампира являюсь наглым мальком, решившим проявить норов. Но признаваться в том, что вознамерился рискнуть построить собственную Печать, не позволяли упрямство и самолюбие. Еще больше не хотелось показывать, какую именно схему замыслил реализовать и насколько сложную.

Я молчал. Упрямо рассматривал носки собственных ботинок и кусал губы, надеясь, что Старик махнет рукой и отстанет.

Не отстал. Подобрал одну из книг, глянул на разворот и корешок. Потом изучил каракули на одном из листов, покачал головой. Вновь зыркнул из-под нахмуренных бровей и неожиданно мягко сказал:

— Все начинающие наступают в эту лужу. Мальчишки мечтают сотворить какое-нибудь могучее колдунство, чтоб кровь-кишки-расчлененка, чтоб жахнуло погромче и сверкнуло ярче. Признаться, думал, рискнешь намного позже, но ты удивил. Неймется? Скучно заниматься типовыми Печатями и основами? Хочется сразу проявить себя могучим бойцом-гнозис из бульварных книжонок?..

Каждое слово попадало в цель, будто читал как открытую книгу. Мне верно жаждалось чего-то значительного, зримого. Доказать Лиаму, что стою большего. Что крут, и то, чем занимаюсь, не бесполезно. Но в устах Старика это звучало унизительно-мелочным. Словно мелкого сопляка обуяла блажь. Безусловно, так и было, но признаваться в таком не хотелось.