Борсий предположил, что это правило распространяется на всех проходящих порталами. Я же по факту пропустил это мимо ушей, не вникнув и не проверив. Хвала небесам, что хоть распоряжение отдал ему правильное, приказав перепрыгнуть на Тарс через телепорт, а не дожидаться меня на Флоре, а после лететь со мной на орбиту на челноке.

И, тем не менее, без казусов не обошлось. Поскольку Борс уже был закреплён, его появление на имперской планете сразу же спровоцировало на ней барьерную анизотропию. Это едва не вызвало там настоящую панику. Уважаемые сибатуи, чей бизнес основывался на отношениях с другими системами, неожиданно обнаружили, что гиперсвязь вдруг перестала работать, а следом за ней резко прекратился поток направляющихся на Тарс звездолётов.

Конечно, во время войны такое уже происходило, но тогда, по причинам секретности, про анизотропию знали лишь посвящённые, а остальные считали, что это просто блокада со стороны ФСП и Лану. Сегодня, в условиях мирного времени, многих это просто шокировало. Причём, не только гражданских.

С ситуацией пришлось разбираться лично, сразу по возвращению с Шугаду. Благо, о реальных причинах подобной анизотропии я знал лучше кого бы то ни было.

Борсий попал под подозрение первым. И как потом выяснилось, не напрасно.

Сама же проблема решилась просто: забрали закреплённого флорианца на «Аврору», вывезли из звёздной системы в соседнюю, а через пару часов, убедившись, что анизотропия исчезла, вернули обратно, и на этом всё и закончилось. Серьёзных последствий удалось избежать. Быстро вспыхнувшие панические настроения так же быстро затихли, население успокоилось. Но осадок остался.

Единственным, кто реально обрадовался произошедшему, оказался инженер-майор Эрлих, начальник моей инженерно-научной группы. Как он потом рассказал, благодаря случившемуся, ему удалось получить новые совершенно бесценные сведения о природе явления. Даже не знаю, какие такие данные он там насобирал, когда мне, например, ничего нового не открылось, но пусть. Если человек увлечён, и его увлечение никому не мешает, пускай себе и дальше своими теориями занимается. Со временем, может, и пользу какую-нибудь принесёт. А если не принесёт, то и ладно, обойдёмся пока тем, что имеем…

Борсия по завершению «инцидента» я сразу направил проходить КМБ, только по специальной программе — максимально ускоренной и интенсивной. За полторы недели учёбы парень по виду потерял килограммов десять, но результат того стоил. «Выпускные экзамены» у него принимал я. Конечно, опыта тактических действий имперской армии новобранец не приобрёл, но теорию и практику применения энергетического оружия, групповых действий и десантирования он сдал на «отлично».

Впрочем, ничего удивительного. В реальных боевых действиях тайный поклонник миледи участвовал с самого первого дня моего баронства, так что по многим воинским дисциплинам мог дать немалую фору даже ветеранам-десантникам. С холодным оружием Борс тоже обращался неплохо, пусть и похуже бывших «честных убийц», но в то же время намного лучше имперских воинов. В итоге получился эдакий «универсальный солдат», умеющий практически всё и ничуть не зашоренный.

Единственное, что удручало — это его не самый высокий индекс барьерного сходства, без всякой возможности увеличения. После всех закреплений и переходов порталами он устаканился на шестнадцати и подниматься выше категорически не желал. У прочих бойцов (а им я вколол инъекции всем поголовно) ИБС теперь колебался в границах от восемнадцати до двадцати двух, так что мой «протеже» оказался в команде самым низкоиндексным-низкопрофильным. Тем не менее, отстранять его от будущей операции я не стал. Как показала схватка с саранчой и безликими возле святилища, уровень сопротивляемости ментальным воздействиям у него оказался существенно выше, чем у «одноиндексного» с ним Дидрича, а это, с моей точки зрения, стоило многого…

Суть операции я объяснил бойцам за два дня до времени «Ч», честно предупредив их, что назад мы можем и не вернуться, а если вернёмся, то явно не в полном составе. Никто после этого от участия не отказался. И дело даже не в том, что они не осознавали, на что идут, или в какой-то жертвенности «на благо всего человечества», или в простом кураже, или в обещанных премиальных… Тут, скорее, сработало то, что все, кого я включил в команду, уже давно привыкли ходить по самому краю, когда смерть подстерегает на каждом шагу, и случись она сутками раньше или сутками позже, уже никакого значения не имеет. Умирать в одиночку, в холодной постели, от старости или болезни никто из них не собирался. А вот в компании таких же безбашенных и отмороженных, да ещё и за правое дело — почему бы и нет?..

Задуманное, если честно, со стороны выглядело авантюрой. Полностью её замыслом я не делился даже с Пао и Ан. Не потому что не доверял им, а потому что боялся, что они меня отговорят. Ведь шансы, что операция закончится неудачей, оценивались мной как один к одному. А при таком раскладе ни герцогиня, ни баронесса добро на её проведение не дадут. Тем более, сейчас, после едва не удавшегося похищения Лиары и Риды.

Не знаю, зачем саранче и тому, кто за ней стоит, понадобились мои дочери, но именно это, в конце концов, сподвигло меня на ответные действия. Войну обороной не выиграть. Так, кажется, говорил кто-то из земных полководцев, и я в этом с ним был совершенно согласен. Нельзя постоянно обороняться, в решающие моменты надо обязательно наступать.

Решающий момент должен был наступить со дня на день — по уточнённым данным (и их подтвердила Мела) Солнечная система выходила из аномальной зоны, и ничего больше не препятствовало мне нанести туда «визит вежливости». С друзьями, естественно: крейсером, тремя ударными ботами и экипированным по полной программе, жаждущим драки десантом. Хватит уже врагу чувствовать себя в относительной безопасности. Врага надо уничтожать. Прямо в логове…

К замыслу покончить с войной одним выверенным ударом Мела отнеслась довольно скептически, но отговаривать от его реализации не пыталась.

«Попробуй. Может, что и получится, — сказала она, ознакомившись с моим планом. — В игре на опережение шансы у всех одинаковы. Только будь осторожен. Цитадель серьёзно укреплена».

«Но, как конкретно, ты рассказать не можешь», — усмехнулся я на совет.

«Да, не могу. Причину ты знаешь».

«Но хотя бы намекнуть, не?»

«Намекнуть, говоришь? — Мела ненадолго задумалась. — Ну… я бы, возможно, и намекнула, и даже на блок наплевала, но проблема вся в том, что мои знания устарели. Вот если бы ты решился напасть на врага лет эдак… тысячу с лишним назад… А сегодня я знаю лишь то, что защита Цитадели постоянно меняется, в строгой зависимости от того, кто на неё нападает. От этого, думаю, тебе и нужно плясать…»

Увы, но ничего больше от подселенки добиться не удалось. Она как всегда говорила загадками, но винить её в этом было, как минимум, неприлично. Она ведь и так сказала достаточно много. Но мне, безусловно, хотелось большего. То, что когда-то она в Цитадели уже бывала и, вероятно, даже знакома с врагом… ну, в смысле, с таинственным предводителем саранчи, нагнавшим немало ужаса на человечество — сомнений на этот счёт у меня оставалось всё меньше и меньше. Зато появлялись другие. Например, как поведёт себя Мела, когда мы, наконец, встретимся с главной угрозой миру лицом к лицу?..