Коаттан тоже ошибся. Он не имел права решать мою судьбу в одиночку, но и быстро склонить всех на свою сторону не смог. Ведь хорошего я сделал тоже немало. А еще был первым учеником Суртаза, что само по себе давало мне какой-никакой запас доверия. И когда я понял, что это — конец, то осознал, что мне просто нужна отсрочка — собраться с силами и завершить запланированное.

— Закрыть портал?

— Да. Позже, после побега, скрываясь в одиночестве и тишине, я даже придумал, как это сделать без дополнительной жертвы… ну, помимо меня. Но Коаттан слишком быстро вышел на мой след. А дальше… это уже другая история.

— Знаешь, я не понимаю двух вещей.

— И каких же?

— Неужели Суртазу было настолько плевать, что все это время он оставался в стороне?

— Не знаю. Он действительно отстранился от происходящего, но поначалу я воспринимал это как логичную реакцию — не прислушался, так разбирайся с последствиями сам. Но все это зашло слишком далеко…

Альд пожал моими плечами. И при этом я ощутила что-то вроде… болезненного облегчения, что ли. Не моего — у меня-то как раз не было ни единого повода его испытывать. Скорее даже наоборот. Уж слишком темная биография оказалась у подселенца.

— Возможно, я прав, и ему действительно было все равно. Возможно, он тогда просто отвлекся. Встретиться с ним я не мог — было запрещено покидать дом, а сам он не почтил меня визитом. Уже после побега до меня дошли слухи, что он отправился на передовую, потому что вскоре началось новое вторжение. Так… — Альд хмыкнул и с горечью добавил, — вовремя. Стоит ли говорить, что это вторжение тоже объяснили моим предательством? Я обескровил защитников мира и скрылся, чтобы объединиться со своими бледными хозяевами… Редкостный бред, но выглядело правдоподобно, да.

Он замолчал. Молчала и я. Ощущалось, что подселенец рассказал еще не все. Я изо всех сил старалась сдерживать удивление, чтобы не спугнуть внезапно напавший на Альда приступ откровенности.

— Что до Суртаза… Когда последняя атака тварей была отражена, он ушел через портал в срединный мир, и больше его никто не видел. Не знаю, насколько это — правда.

— И все-таки, тебе хочется верить, что ему было не все равно?

— Не важно. Он дал задание, его нужно выполнить. Ну или окончательно упокоиться в процессе и не морочить никому голову…

— Пожалуй, я бы все-таки предпочла выполнение задания. Осталось только понять, что именно нужно сделать, — я щелкнула челюстью и повернула голову к окну. Снегопад прекратился.

— Наверное, станет яснее со временем. Ну или Ваану предстоит еще пара-тройка прорицательных трансов…

Похоже, после этой своеобразной исповеди Альду действительно стало легче. Он вроде бы даже повеселел, по крайней мере, исчезло возникшее пару минут назад ощущение тяжести в груди.

— Кажется, была еще и вторая непонятная тебе вещь… — напомнил подселенец.

— Да… Почему ты сбежал? Я поняла, что ты испугался. Но что с тобой могли сделать такого страшного, из-за чего стоило вот так окончательно все рушить? В конце концов, тебя же вообще могли оправдать, раз колебались?

— Вообще-то, я не ожидал, что Коаттан действительно пойдет на такое… Знай я о том, что он сделает, то не исключено, что остался бы, — после недолгого молчания Альд заговорил снова.

— Это в принципе было бы куда разумнее, как по мне…

— Но меня определенно не оправдали бы. Слишком дорого обошлась моя ошибка. Еще на этапе подготовки к некоторые шептались о том, что я безумен. Поэтому, скорее всего, меня бы просто упокоили, во избежание… Каких-нибудь неожиданностей. Конечно, еще мог вмешаться Суртаз, и не исключено, что именно поэтому Совет колебался — ожидал его реакции… Но такой вариант кажется еще менее вероятным, чем оправдательный вердикт.

— Получается, скорее всего тебя бы просто казнили, я правильно понимаю?

— Просто или нет… — задумчиво произнес подселенец, — тот еще вопрос. Возможно, Коаттан нашел бы способ еще поглумиться публично сверх выдвинутого обвинения. Но да, так или иначе казнили бы. Поэтому я подумал, что раз уж мне все равно умирать, то я сделаю это хоть с какой-то пользой…

— Слабое оправдание.

Я честно не хотела издеваться — мысль возникла прежде, чем мне удалось понять это. Причем в моем разуме она прозвучала настолько едко и саркастично, что на секунду даже стало неловко. В ответ я ощутила новую порцию стыда со стороны подселенца.

— Я знаю. Поэтому и сразу признался, что просто струсил. Мысль о том, что в моем побеге все же может быть смысл, пришла позже. Что это возможность хоть немного искупить свою вину за… все это.

— Тогда еще один вопрос. Почему этот Коаттан добивался твоей казни? Я помню, что у вас были напряженные отношения, но… не настолько же!

— Он добивался не казни. Точнее, она просто стала бы логичным и устраивающим его итогом. Но до этого Коаттану определенно хотелось меня помучить… Унизить. Показать всем, кем якобы на самом деле все это время был первый ученик Суртаза…

— Зачем?

— Он мстил.

— За что можно мстить настолько жестоко? Я понимаю, конечно, что ты — тот еще высокомерный и самонадеянный гад…

Подселенец хмыкнул, а затем печально рассмеялся.

— За то, что я практически во всем был на шаг впереди него. За то, что являлся любимцем Суртаза, насколько это вообще было возможно с учетом характера нашего учителя… Возможно, даже за отказ Алианны, хотя к нему я вообще не имел никакого отношения. За то множество мелочей, которые мне даже и не вспомнить уже. Ведь я действительно был высокомерным и самонадеянным… гадом, как ты выразилась.

— Если что, ты и сейчас им являешься, — доверительно сообщила я.

— О, сейчас — это лишь тень моего былого величия, — в тон мне ответил Альд. А затем вздохнул и добавил уже мрачнее: — Как оказалось в итоге, я даже не подозревал, насколько сильно Коаттан меня ненавидел. Иначе это стало бы еще одним поводом остаться в столице — чтобы не давать ему возможность единолично решать, что со мной делать. Потому что простое упокоение он посчитал слишком легкой участью для меня.

— Да уж, учитывая то, что исчезли любые упоминания твоего имени…

— Он всегда гордился умением добиваться своего. Любой ценой. Но когда его интересы пересекались с моими…

Подселенец многозначительно замолчал. Ну да, я почему-то не сомневалась, что в таких случаях находила коса на камень.

— И хотя я не единожды сталкивался с проявлением его упорства… Мне все равно казалось, что это просто угроза — уничтожить мое имя, любую память обо мне. И