Посреди бури обрисовалась голова дракона. Сначала Крас думал, что черный зверь последовал за ним, не собираясь упускать свою закуску. Но тогда появилась другая голова, копия первой, потом еще и еще, пока бесконечные полчища не заполнили взгляд Краса.

— Кориалстрааааз… — одновременно простонали они множество раз. — Кориалстраааз…

Красу пришло в голову, что головы не были похожи на Смертокрыла, и что каждая была создана из песка.

Ноздорму?

— Мы … проссстираемся всюду! — сказал Вневременный. — Мы… видим всссеее…

Крас ждал, зная, что Ноздорму говорил, пока позволяли усилия.

— Всссе концы ни к чему не приводят! Всссе концы…

Ни к чему? Что он имел в виду? Он давал понять, что все, чего боялся волшебник, произошло, что будущее было уничтожено?

— …но один…

Один! Крас ухватился за этот крошечный лучик надежды.

— Скажите мне! Какой путь? Что я должен сделать?

В ответ, головы драконов изменились. Морды сжимались, а головы удлинялись, становясь более человеческими… нет! Не человеческими — эльфийскими…

Ночной эльф?

Это тот, кого он должен бояться, или тот, кого он должен найти? Он попытался спросить Ноздорму, но шторм как будто обезумел. Ветра разорвали лица, разметав песок. Крас пытался защитить свое тело, но песок рвал его плоть даже сквозь одежду.

Он закричал.

* * *

И мгновением позже сел, его рот все еще был открыт в беззвучном крике.

— Моя королева, он снова с нами.

Постепенно Крас вернулся к реальности. Кошмар о Смертокрыле и видение Ноздорму все еще стояли у него перед глазами, но он, наконец, смог прийти в себя и понять, что лежит в шарообразном зале, где он разговаривал с Алекстразой. Королева Жизни смотрела вниз на него в глубоком беспокойстве. Справа от нее, с тревогой смотрело его младшее я.

— Твои чары прошли? — тихо спросила Алекстраза.

На сей раз, он был настроен рассказать ей все, независимо от последствий. Пугающие слова Ноздорму и так указывали на то, что путь к будущему почти закрыт. Вряд ли он вызовет еще больше проблем, если скажет о безумии Нелтариона и том ужасе, что посеет черный дракон.

Но снова, когда Крас попытался заговорить о злодее, головокружение придавило его к полу. Он едва не потерял сознание.

— Слишком рано, — предостерегла Алекстраза. — Тебе нужен отдых.

Он нуждался совсем в другом. Он нуждался в том, чтобы зловещее и настолько тонкое, что даже ни один из Аспектов не заметил его, заклинание, которое наложил Страж Земли, было снято. Во всех его воплощениях Смертокрыл всегда был самым коварным из служителей зла.

Неспособный что-либо сказать о черном драконе, Крас вспомнил о ночном эльфе, которого Ноздорму пытался показать ему. Он вспомнил тех, кто напал на него и Ронина, но никто из них не был похож на него.

— Как далеко мы от земель ночных эльфов? — спросил Крас… и в удивлении коснулся рта, когда понял, что без проблем произнес эти слова. Очевидно, заклятье Нелтариона касалось только дракона, но не других важных вопросов.

— Мы довольно быстро сможем отнести тебя туда, — ответила его супруга.— Но как же то, о чем ты собирался рассказать?

— Это… все еще очень важно, но мои планы изменились. Мне кажется… по-моему, со мной только что связался Вневременный, пытаясь сказать мне что-то.

Его младшее я решило, что это перебор.

— У тебя были кошмары, иллюзии! Мы слышали, как ты стонал. Сомнительно, чтобы Аспект Времени обратился к тебе. Может, к Алекстразе, но не тебе.

— Нет, — поправила его красная королева. — Я полагаю, что это правда, Кориалстраз. Если он говорит, что Ноздорму коснулся его мыслей, я думаю, это так.

— Я преклоняюсь пред твоей мудростью, моя любовь.

— Я должен идти к ночным эльфам, — настоял Крас. Рядом с Кориалстразом и без попыток упомянуть двуличного Нелтариона его самочувствие значительно улучшилось. — Там тот, кого я ищу. И я надеюсь, что еще не слишком поздно.

Аспект склонила голову набок, ее взгляд проникал в глубь Краса.

— Все, что ты сказал мне прежде — правда? Все?

— Я… я боюсь, что есть еще кое-что. Драконы — все драконы — нужны для борьбы.

— Из-за отсутствия Ноздорму согласие не может быть достигнуто. Другие ни за что не согласятся!

— Вы должны убедить их пойти против традиции! — он крепче встал на ноги. — Может, они — единственное, что стоит между жизнью и забвением!

И он рассказал им все, что мог вспомнить об ужасах Пылающего Легиона.

Они слушали его рассказы о крови, об опустошении, о бездушном зле. Даже эти два дракона были потрясены зверствами, о которых он говорил. К тому времени, как он закончил, Крас сказал более чем достаточно, чтобы они поняли его страх.

Но даже тогда Алекстраза сказала:

— Они все равно, возможно, не решатся. Мы наблюдаем за миром, но оставляем его в руках младших рас. Даже Нелтарион, сам привратник земли, предпочитает оставлять все идти своим путем.

Он так желал сказать ей о Нелтарионе, но как только он подумал б этом, у него начался приступ головокружения. С неохотным поклоном, Крас сказал:

— Я знаю, ты сделаешь то, что должна.

— И ты сделаешь то, что должен. Иди к ночным эльфам и найди ответы на свои вопросы, если ты веришь, что они помогут.

Она подняла глаза на супруга. Немного посмотрев, королева добавила:

— Я прошу тебя пойти с ним, Кориалстраз. Ты сделаешь это?

Самец в уважении склонил голову.

— Раз ты просишь, я буду только рад.

— Я также прошу следовать его указаниям, мой дорогой. Верь мне, когда я говорю, что он мудр.

По змеиному лицу не было видно, поверил ли Кориалстраз этому или нет, но снова кивнул.

— Наступила ночь, — сказала Алекстраза Красу. — Не подождешь ли до рассвета?

Дракон-маг покачал головой.

— Я ждал уже слишком долго.

На первый взгляд оплот Гребня Ворона выглядел как огромное гранитное строение на высокой и ненадежной горе. Лорд обратил внимание своего спутника на то, как его коренастое здание напоминало сошедшую с шахматной доски черную ладью. Вокруг него постоянно кружились огромные черные птицы и даже гнездились на нем, что было знаком — это особое место, место силы.

Целые поколения — а поколение ночных эльфов жило куда больше, чем поколения большинства других рас — слуг Гребня Ворона непрерывно строили его цитадель, постепенно вырезая из цельной скалы крепость, подобной которой никогда не было. Крепость Черного Грача — а о ней быстро разошлась слава как о зловещем, лишенном красок месте, — распространила свое влияние на большую часть королевства ночных эльфов, уступая лишь королевскому дворцу. Когда между ночными эльфами и дворфами возникли столкновения, именно сила Крепости Черного Грача склонила чашу весов. Клан Черного Грача стал уважаем у трона, и кровь обеих сторон перемешалась. Если Высокорожденные, служащие Азшаре, к кому-то и ревновали, то это были эльфы черной, как эбен, крепости.