На верхних этажах крепости были вырезаны окна, но единственным способом проникнуть внутрь были двойные железные врата, расположенные не в основании здания, а в самой горе. Твердые ворота были прочно закрыты и хорошо охранялись. Только отчаянный болван мог решиться проникнуть туда без дозволения.

Но для нынешнего лорда Гребня Ворона ворота с готовностью распахнулись. Открылись они и для троих его заключенных, один из которых слышал перешептывания о Крепости Черного Грача ранее и волновался все сильнее и сильнее.

Малфурион никогда бы и не подумал, что войдет в темную крепость при таких страшных обстоятельствах. Но что еще хуже, он никогда не мог вообразить, что попадет сюда из-за своего близнеца. По пути он узнал, что это Иллидан, непонятно каким образом вдруг связавшийся с лордом Гребнем Ворона, засек заклинание Ронина. С помощью брата Малфуриона полководец ночных эльфов выехал с полными силами, твердо решивший на сей раз не упустить захватчиков.

Приятнее всего ему было увидеть Брокса… и он был весьма озадачен, узнав близнеца Иллидана.

В зале, освещенном сияющими изумрудными кристаллами, закрепленными высоко в каждом из пяти углов, лорд Гребень Ворона осматривал свой улов. Полководец сидел на стуле, вырезанном из той же скалы, что и его крепость. Стул стоял на возвышении, тоже из камня, позволяя Гребню Ворона смотреть свысока, даже когда он сидел.

Вооруженные воины стояли вдоль стен зала, в то время как другие оцепили Малфуриона и его товарищей. Сам Гребень Ворона был окружен старшими командирами, каждый из которых держал на согнутой руке свой шлем. Справа от дворянина ждал Иллидан.

Также присутствовали двое из высокопоставленных членов Лунной Стражи. Они были последним дополнением к слушанию, достигнув Крепости Черного Грача тогда же, когда полководец доставил своих заключенных к воротам. Лунная Стража тоже обнаружила заклинание Ронина, но их шпионы сообщили им о группе Гребня Ворона прежде, чем они смогли отослать собственных следопытов. Волшебники совсем не были рады действиям дворянина, и тем более присутствию Иллидана, который в их глазах был неодобренным их орденом чародеем.

— И вновь, мой лорд Гребень Ворона, — начал более худой, самый старший из двух Лунных Стражей, назойливый эльф по имени Латозий, — я вынужден просить о том, чтобы эти чужеземцы были отданы нам для надлежащего допроса.

— У вас уже был зверолюд, и вы его упустили. Все равно, так или иначе, он должен был быть доставлен ко мне. Это лишь все упрощает.

Дворянин снова посмотрел на троих.

— Мы видим лишь поверхностно, а надо копнуть глубже. Иллидан, я хочу услышать это от тебя.

Брат Малфуриона выглядел немного неловко, но ответил решительно:

— Да, мой лорд, это мой брат.

— Это столь же очевидно, как день и ночь.

Он изучал пленного близнеца.

— Я знаю кое-что о тебе, парень, так же, как и о твоем брате. Твое имя — Малфурион, верно?

— Да, мой лорд.

— Ты спас это существо?

— Я.

Полководец наклонился вперед.

— И у тебя есть превосходное оправдание, да? Которое бы простило тебе этот мерзкий проступок?

— Я сомневаюсь, что вы поверили бы мне, мой лорд.

— О, я могу поверить многому, малыш, — ответил спокойно лорд Гребень Ворона, слегка подергивая бородку. — Если это сказано искренне. Попытаешься?

— Я…

Какой выбор был у Малфуриона? Рано или поздно, не одним способом, так другим, они вытянули бы из него правду.

— Я попробую.

И так он рассказал им о своем обучении у Кенария, от чего многие в сомнении подняли брови. Он рассказал им свой повторяющийся сон, и как полубог научил его уходить в мир подсознания. Очень подробно Малфурион описал разрушительные силы, привлекшие его к Зин-Азшари и дворцу любимой королевы ночных эльфов.

Они слушали, как он рассказывал об Источнике и буре, что вызвали волшебники во дворце. Он обрисовал Гребню Ворона, Лунным Стражам и остальным видение башни и то, как он ощущал, что творилось внутри.

Единственное, что он не упомянул, предполагая, что из его истории это будет очевидно, был страх, что Королева Азшара дала на это добро.

Гребень Ворона, никак не прокомментировав его историю, посмотрел на Лунных Стражей.

— Ваш орден замечал подобную проблему?

Старший волшебник ответил:

— Источник неспокойнее, чем обычно, и это могло быть вызвано злоупотреблением его силы. Однако мы не наблюдали никаких подобных действий в Зин-Азшари, но такая невероятная выдумка, как эта…

— Да, невероятная.

Бородатый полководец поглядел на Иллидана.

— Что ты скажешь о своем брате?

— Он никогда не предавался иллюзиям, мой лорд.

Иллидан не смотрел на Малфуриона.

— Это к тому, правда ли это…

— Действительно. Однако я не могу поверить, что лорд Ксавий и Высокорожденные станут творить такую чертовщину без ее ведома. Они действуют так, как будто королева — их дорогое имущество, и никто больше не имеет на нее прав.

Даже Лунные Стражи приветствовали эти слова кивками. Высокомерие советника и дворцового окружения Азшары было известно.

— Если позволите, — прервал Латозий. — Как только мы уладим здесь все дела, я передам эти слова главам нашего ордена. Они установят за действиями Высокорожденных слежку.

— Я более чем заинтересован в этом. Юный Малфурион, твоя история — при условии, что она правдива, — объясняет некоторые твои поступки, но как это оправдывает освобождение пленника твоего народа, наиболее тяжкого преступления?

— Я, возможно, смогу ответить на этот вопрос, — внезапно сказал Ронин.

Малфурион не был уверен, что это была хорошая затея. Ночные эльфы не были терпимы к другим расам, и хотя Ронин был в чем-то схож с эльфом, он с таким же успехом мог быть и троллем.

Но Гребень Ворона, казалось, был не прочь его выслушать, если ничего другого не оставалось. Он небрежно махнул волшебнику рукой.

— На моей земле … земле, что недалеко от его родины, — начал объяснять Ронин, кивнув Броксу, — образовалась странная магическая аномалия. Мои люди послали меня, а народ Брокса послал его. Мы независимо друг от друга обнаружили аномалию… и она засосала нас. В результате, он оказался в одном месте, а я в другом.

— И каким образом это имеет отношение к Малфуриону?

— Он считает… как и я… что аномалия была вызвана упомянутым заклинанием.

— Это было бы причиной для беспокойств, — с сомнением заметил старший из Лунных Стражей. — Едва ли это существо с зеленой кожей можно было бы послать для исследования творения магии.

— Мой Вождь приказал, чтобы я шел, — парировал Брокс с вызывающим рыком. — И я пошел.