— По нашим данным, специальный комиссар Грай в своих отношениях с семейством Маронов переступил грань дозволенного. Вчера он посещал в больнице Адама, сегодня обманом проник в камеру Леопольда.

— Что скажешь? — без особого интереса глянул на меня шеф.

— Если недозволенным считать попытку предотвратить войну банд, то даже не знаю, как и работать-то теперь дальше, — ухмыльнулся я. — Начну, наверное, старушек через дорогу переводить.

— Но…

— Что еще? — перебил детектива капитан.

— Задержанный сегодня ночью специальным комиссаром Жак Далин был сильно избит. Ему даже понадобилась медицинская помощь.

— Рецидивист, задержан с оружием. Сопротивлялся при аресте, упал с лестницы при попытке бегства, — едва удержался я от зевка и с нескрываемым сарказмом уточнил: — Или у вас есть иная информация?

Далин с полицейскими разговаривать не станет, да и кто его слушать будет? Прихваченному на горячем гангстеру доверия мало.

Артур? Этот мог лишнего трепануть, но он без совета с Крамером и слова не скажет, а инспектор дивизион внутренних расследований недолюбливает куда сильней моего.

Подруга гангстера? Да вот еще! Наверняка сразу из квартиры умотала.

— Мы работаем над этим, — уклончиво ответил детектив.

— А, собственно, с какой стати? — постукивая карандашом о стол, спросил капитан. — Не припомню, чтобы давал санкцию на разработку специального комиссара Грая.

— В подобной ситуации нам показалось разумным проявить инициативу…

— Считайте эту инициативу неуместной! — и шеф махнул рукой: — Свободны!

Детективы выскочили из кабинета, а капитан откинулся на спинку кресла и нахмурился:

— Что за история с Далином?

— Подельник Малоя, взяли его с оружием.

— Тоже инициативу проявил?

— Никак нет, — решительно возразил я. — По информации моего осведомителя, люди Малоя оказывают поддержку Леопольду Марону, который пытается утвердить свою власть в банде. Поэтому…

— Думаешь, выкрутился? — прищурился капитан. — Виктор, я ведь тебя насквозь вижу. И всерьез задумываюсь о твоем отстранении. Понимаешь? Продолжишь расследовать похищение, так и сделаю.

— Но Леопольд Марон…

— Забудь! Теперь этим делом занимается инспектор Крамер. А ты просто поезжай к Соркину и будь рядом. Ему сейчас как никому другому нужна поддержка.

— У нас с ним несколько натянутые отношения…

— Это приказ!

— Слушаюсь. Разрешите идти?

— Иди.

Я вышел в приемную и покачал головой; секретарша прыснула от смеха.

— Все так запущенно? — спросила она.

— И даже больше, — невесело улыбнулся я и отправился к себе.

На приказ шефа — как бы это помягче сформулировать — внимания решил не обращать. Сидеть сложа руки — не для меня. Однозначно — нет…

Когда с парой стаканчиков кофе вернулся в кабинет, Ян Навин уже был на месте. Выспавшийся, гладко выбритый, в свежей сорочке и новом галстуке, он нисколько не напоминал себя вчерашнего; разные люди, да и только.

— Есть новости? — сразу спросил я.

Ян задумчиво глянул в ответ, словно размышляя, стоит ли делиться информацией, отпил кофе и только потом произнес:

— Анализы показали идентичность заборов биоматериала из лаборатории и гомункулуса с твоей квартиры.

— Неудивительно, — буркнул я, уселся за стол и почесал безбожно зудевшую из-за кобуры щиколотку.

Аллергия началась, что ли? Да нет, скорее, просто натерло.

— Это да, — кивнул Навин. — Но если свяжешь поднятый труп двадцатипятилетней давности, взлом склепа бывшего мэра, ограбление банка и похищение Анны Соркин, буду крайне признателен. Есть какие-нибудь предположения на этот счет?

— Ни малейших, — покачал я головой.

— Вот и у меня тоже.

— А по Малою?

— Ничего.

— Досадно.

— В лаборатории обнаружили следы взрывчатки и оборудование для дистилляции вечности. Мне даже подумать страшно, что затевает эта банда.

Оборудование для дистилляции вечности?

Зачем гангстерам могло понадобиться концентрированное время?

Недоуменно покрутив головой, я достал записную книжку и вздрогнул от неожиданности, когда по этажу прокатился пронзительный гудок тревожной сигнализации.

— Что за чертовщина? — только пробормотал от удивления, а Ян уже подскочил к оружейному шкафчику и отпер его своим ключом. Пока он доставал карабин и переноску с запасным боекомплектом, я успел натянуть плащ и, прихватив положенное по боевому расписанию оружие, вслед за ним бросился на выход.

Лифта мы дожидаться не стали, вместо этого, расталкивая встревоженных сослуживцев, добежали до лестницы и помчались вниз.

Срочный вызов — это не шутки, срочный вызов случается нечасто.

На парковке царила суета, и было совершенно непонятно, что именно стряслось.

Если прорыв Вечности, то почему не видно бойцов дивизиона алхимической безопасности? И зачем понадобилось столько детективов? В оцепление сгодились бы и обычные патрульные…

— Грай, Навин! — окликнул нас капитан. — Где ваш транспорт?

— Я здесь! — замахал руками Левин. — Сюда!

Мы с Яном вместе с сумками и оружием погрузились на заднее сиденье, шеф уселся рядом с Артуром и скомандовал:

— Поехали.

Машина под вой сирены сорвалась с места, вывернула на проезжую часть и, обгоняя патрульные автомобили, понеслась по улице.

— Потише! — потребовал вжавшийся в кресло капитан. — Нет никакой срочности! Уже нет!

— Хорошо, — кивнул Левин и сбросил скорость, но не так чтобы слишком.

Мы с Яном переглянулись, и Навин нерешительно поинтересовался:

— А разве срочный вызов может быть несрочным?

Капитан обернулся и хмуро потеребил ус.

— Все сложно.

— Кто бы сомневался, — пробурчал я, сообразив, что автомобиль несется через фешенебельный район Старого Берега. Более того — закрытые кондоминиумы уже остались позади, и теперь мы катили меж роскошных особняков, прятавшихся за высоченными каменными оградами и коваными заборами. — Кого из сильных мира сего ограбили?

— Если б только ограбили! — вздохнул капитан. — Пятнадцать минут назад было совершено нападение на дом Иосифа Бадина. Убиты он, его жена, экономка и четверо охранников.

Ян Навин присвистнул, меня это известие впечатлило ничуть не меньше.

Иосиф Бадин был личностью в какой-то мере даже легендарной. Говорили, что у вышедшего лет десять назад в отставку председателя городского суда столько врагов, сколько приговоров он вынес. Очень, очень непростой человек… был.