– Можете пользоваться здешним. Мы его выделили для съемщиков коттеджей. Либо прямо у раковины, по-простому. Большинство народу, кто снимает коттеджи, на гигиену смотрят сквозь пальцы. Черт, да большей части ихнего брата я и не видала. Наведываются, когда заблагорассудится.

– А кроме семнадцатого, какие-нибудь сняты?

– Нет.

– Кто-нибудь есть в семнадцатом сейчас?

– Да откуда мне знать? Я ж говорю, наезжают и уезжают.

– Они. Их двое?

– Экий вы любопытный!

– Ничего не могу с собой поделать. Вечно напрашиваюсь на неприятности, так что лучше сейчас же перестану. – Роби снова изобразил улыбку – обезоруживающую, как он надеялся, чувствуя, что перегнул палку. Только бы не пришлось об этом пожалеть.

– Слушайте, милый, – она поглядела на него, – а не хотите поменять номер на коттедж? Четырнадцатый как конфетка. Славный вид и новый туалет. Ну, новый в смысле, что меньше пяти лет от роду и чаще работает, чем нет.

– А почему бы и нет? – встрепенулся Роби. – Люблю сливаться с природой не меньше всякого другого. Как туда добраться?

– С четверть мили ходу. Домики раскиданы по лесу, но там развешаны знаки, говорящие, где какой. Можете оставить свою машину на стоянке спереди и дойти туда пешком. Тропа начинается прямо посередке мотеля сзади.

Несколько минут спустя Роби шагал по тропе с рюкзаком на левом плече.

И «глоком» в правой руке.

Коттедж номер 14 оказался в точности таким, как описала Гвен. Проще некуда. Роби поставил рюкзак на кровать, едва отличимую от кушетки. Да к тому же коротковатую для него.

Дровяная печь в углу. Стол. Стул. Туалет и раковина за сделанной тяп-ляп загородкой. Два окошка в противоположной стене. Подойдя к одному из них, Роби выглянул наружу.

Ни единого домика в пределах видимости, только деревья. Должно быть, снимающие их люди ценят уединение. Надо пройтись по окрестностям, чтобы изучить местность.

По пути он видел указатель на номер 17. Где-то левее, неизвестно только, насколько далеко. Уилл уже так углубился в лес, что не слышал ни машин, ни людских голосов. Ни телевизоров, ни радио.

Он наедине с природой.

Вот только не исключено, что не наедине.

Роби сел в одно из кресел лицом к двери, держа «глок» в правой руке, а левой нашарил в рюкзаке книгу о Второй мировой войне. Последняя неразгаданная подсказка.

У всех поступков Рил имелся смысл.

Она прямолинейна.

«Я предпочитаю начинать в начале и заканчивать в конце».

Роби открыл книгу. Он уже просматривал ее, но не так уж внимательно. Книга толстая, а времени попросту нет.

Придется выкроить.

День стремительно угасал, а электричество в коттедж не подвели. Пока Роби неспешно листал страницы, начало смеркаться, так что он отложил пистолет и взял маленький фонарик, чтобы осветить страницу. Однако продолжал поглядывать на дверь и на окна. Последние были скрыты за шторами, но Роби понимал, что свет делает его мишенью. Он передвинул кресло в такое место, где не было прямой линии прицеливания снаружи.

Заперев дверь, пододвинул к ней стол, прикинув, что если кто-нибудь вломится, будет достаточно времени, чтобы потушить свет, схватить оружие, прицелиться и выстрелить. Во всяком случае, так он надеялся.

Уилл медленно переворачивал страницы, впитывая каждое слово. Но дойдя до середины шестнадцатой главы, остановился.

Раздел был озаглавлен просто «Белая Роза».

Роби поспешно читал. Название «Белая Роза» в Мюнхене во время Второй мировой войны взяла себе одна из групп сопротивления, состоявшая в основном из студентов и осуществлявшая подрывную деятельность против тирании нацистов. Название группа позаимствовала из романа об эксплуатации крестьян в Мексике. Большинство членов «Белой Розы» нацисты казнили. Но листовки, которые они печатали, контрабандой вывозили из Германии и миллионами штук сбрасывали с бомбардировщиков союзников. После войны членов «Белой Розы» восславили как героев.

Медленно закрыв книгу, Роби отложил ее в сторону.

Снова переняв одержимость Рил порядком и логикой, он прошелся через мытарства «Белой Розы», стараясь внедрить эти элементы в ситуацию.

«Белая Роза» сражалась против тирании нацистов.

Ее члены чувствовали себя преданными.

Они никого не убивали, но старались разжечь негодование против нацистов, чтобы их остановить.

А расплатой за все их тяготы послужила смерть.

Роби медленно вертел это в голове так и эдак, а потом перенесся вперед сквозь время.

Рил сражалась против чего-то.

Она чувствовала себя преданной.

Она предприняла действия, чтобы остановить тех, кто против нее, и тут не обошлось без убийств. Но таково ее ремесло. Она отнюдь не студентка, пишущая листовки.

Заплатит ли она за это жизнью – такой вердикт еще не вынесен.

И тут Роби вспомнились слова Ди Карло.

Пропажи персонала.

Переброска оборудования.

Миссии, которых вообще быть не должно.

И Синий. По его словам, наблюдается другая динамика.

Ди Карло не доверяла людям из собственного агентства. Из-за этого при ней было всего двое телохранителей. И она оказалась права, но поплатилась за столь скудную защиту.

Рил якобы скрылась из зоны видимости и убила двоих сотрудников собственного агентства. Если она так поступила, опять-таки по словам Синего, то, может быть, потому, что они были не на той стороне, а Рил – как раз на той.

Если все это правда, выходит, агентство битком набито изменниками, вплоть до самых верхов иерархической лестницы. Как минимум до уровня Гелдера, а то и повыше.

А еще остался вопрос Роя Уэста.

Он был в агентстве. Написал какой-то апокалиптический доклад. Вступил в ополчение. Теперь покойник.

Взяв пистолет, Роби поглядел на часы. Он приехал сюда вовсе не затем, чтобы просто почитать книжку.

Скоро совсем стемнеет, а тут и подавно, где никаких источников света, кроме звезд, сейчас скрытых прозрачной пеленой облаков.

Открыв рюкзак, он достал прибор ночного видения. Надел и включил. Работает отлично, превращая невидимое в видимое.

План Роби прост.

Посетить коттедж 17.

Темнота для него и благо, и угроза.

Если дом не занят, Роби найдет, что сможет. Если там не найдется никаких подсказок, потеряет уйму времени и уйдет несолоно хлебавши.

Он задумался, что предпринять, если это окажется действительно так. Вернуться в округ Колумбия? Вновь появиться на радарах? После того, что заподозрил? Что агентство скомпрометировано и коррумпировано?