Не выдержав всеобщего ожидания, тихо сказала:

– Мы еще заявление в ЗАГС не подали. А там три месяца ждать надо.

Денис вздохнул. Но озвучивать свои сожаления не стал. Компания для этого была явно неподходящей.

– Завтра же сходите и подайте! – привычно распорядился Александр Иннокентьевич. – Нечего резину тянуть!

Никита Владимирович чуть заметно ухмыльнулся. Он таким тоном никогда со своими близкими не разговаривал. Вот пусть Настя и почувствует разницу. И мягко добавил:

– Думаю, в ЗАГСе проблем с подачей заявления не будет. А где вы собираетесь регистрироваться? Если нужно, я помогу.

Разницу поняла не только Анастасия Викторовна, но и непробиваемый Александр Иннокентьевич. Едва слышно крякнув, он постарался произнести как можно более доброжелательно:

– Но все-таки решайте поскорее. Столько всего подготовить нужно!

Милена вовсе поникла. Вспомнив беспардонного строгого деда, который отцу в деле руководства семьей и особенно безмозглыми женщинами сто очков вперед мог дать, поняла, что уже готова отказаться и от свадьбы, и от замужества, только бы ее оставили в покое.

Почувствовав ее упадочное настроение, Денис бодро достал еще пару бутылок шампанского, одну отдал Владу, другую разлил сам. Подождал, когда наполнятся бокалы и провозгласил новый тост:

– За встречу и знакомство!

Все выпили. Милена тоже пригубила бокал, мечтая наконец-то очутиться дома.

Но все подходит к концу, подошел к концу и этот длинный день. В девятом часу довольные гости уехали на вызванных Никитой Владимировичем машинах, и хозяева остались одни.

Анастасия Викторовна тут же скрылась в своей комнате, а Никита Владимирович скучно предложил, истово надеясь на отказ:

– Тебе помочь?

И был обманут в своих лучших надеждах:

– Помоги, если не трудно.

Ему был вручен поднос и велено носить на кухню грязную посуду. Сняв пиджак, Никита Владимирович деловито принялся выполнять указание. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Вдвоем они быстро убрали со стола, загрузили посудомойку, привели в порядок квартиру.

– Рекорд! – посмотрев на часы, сообщил Денис. – Всего двадцать минут потратили. Обычно один я вожусь куда дольше.

– И часто тебе приходится гостей принимать? – недоуменно поинтересовался отец. – И кого?

– Чаще всего мамины коллеги собираются по разным поводам. Но и мои друзья тоже. Но такие застолья бывают редко. Это ж напрягает, хлопот уйма. Проще встретиться в кафе или ресторане.

– А чего ж в этот раз дома решил?

– Меня бы не поняли, если б я пригласил Андроповых знакомиться со своей семьей в ресторан. Решили бы, что я сноб.

– А дальше делать чего думаешь? Здесь с женой жить будешь или квартиру купишь?

– Куплю, конечно. Милена сегодня и так сидела как на иголках, зачем ее сюда приводить?

– А мать на кого оставишь? Она ведь одна не выживет. Или будешь бегать туда-сюда?

– Не буду я никуда бегать. Потому что с мамой останешься ты.

Это вполне отвечало планам Никиты Владимировича, но он решил немножко порисоваться.

– Да? Боюсь, это будет несколько сложновато. У меня работы много, за всем следить надо, и еще это…

Он надеялся, что сын примется его уговаривать, и просчитался.

– Ну, не можешь, так не можешь, – Денис сразу раскусил наивную хитрость отца. – Найму кого-нибудь. Сейчас во многих семьях домработницы живут. Думаю, мама против не будет.

Никита Владимирович тут же дал задний ход.

– Ну зачем чужие люди в доме? Уж для любимой женщины я всегда найду время. А квартиру ты когда покупать думаешь?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Это хорошо. А то мне показалось, что Милене в семье не слишком комфортно. Уж очень этот Александр Иннокентьевич твердолобый, тебе не кажется?

Денису это тоже казалось, но обсуждать будущего тестя он не стал.

– Милене уже и свадьбы не надо, – добавил Никита Владимирович. – Что там у них за свадьбы такие, если одна от нее наотрез отказалась, а Милена аж трясется? Не знаешь?

– Не знаю. Но если Милена не захочет, я свадьбу играть не буду.

– Ну, свадьба это хорошо, – размечтался отец. – Родственники все соберутся, друзья. Весело.

– Всем весело. Кроме жениха и невесты. – Денис хорошо запомнил сжавшуюся Милену. – И, похоже, всех «веселее» невесте. А то с чего бы Милене так переживать?

– Да, есть такие традиции, про которые лучше бы забыть, – протянул Никита Владимирович. – Но неужто до демонстрации простыней докатятся?

– Ты же ее отца видел. С него станется.

– Но мать-то вроде адекватная.

– Да, Надежда Дмитриевна хороший человек. Но, боюсь, не она будет решать.

– Ну, как-нибудь переживем. До чересчур откровенных сцен мы им опуститься не дадим. Охраны побольше, и все будет в ажуре.

Никита Владимирович ушел, а Денис, морщась, вспоминал командный грубый голос тестя, вздрагивающие руки Милены, ее опущенную голову и жалел, что помпезной свадьбы избежать, похоже, не получится.

Через неделю Милена уже пожалела, что согласилась на предложение Дениса. Они с ним подали заявление в ЗАГС, но никому об этом не сказали. Потому что список, составленный отцом, зашкалил за двести человек. Правда, в него входили и родственники мамы, но большая часть была со стороны отца.

Милена подозревала, что отца обуяла гордость: «смотрите, кого захомутала моя дочь», и это ей жутко не нравилось. Все было так пошло и вульгарно, что мать постоянно ссорилась с отцом, пытаясь привести того в чувство, но все было напрасно.

Когда ее в воскресенье, уставшую после ночной смены, привез домой Денис, ее встретила настороженная тишина. Лена сидела в их комнате, сжавшись на диване в жалкий комочек, и жалобно плакала.

Милена вздохнула. Опять отец выкаблучивается! Надо было соглашаться с приглашением Дениса и поспать у него. В прошлый раз она так хорошо выспалась, вот и надо было к нему ехать, а не домой.

– Что случилось? – вопрос был проформой, ответ она и без того знала.

– Папа опять на маму кричал, – вздрагивающим голосом прошептала сестренка. – Я боюсь…

Милена не выдержала. Решительно встав, прошла в большую комнату, где отец как ни в чем ни бывало пялился в телевизор. Увидев дочь, сердито протянул:

– А, явилась-таки! А я думал, ты под этого своего жениха уже легла.

Милена взорвалась, чувствуя, как глаза заволакивает кровавой пеленой:

– Все! Хватит! Я ухожу! Свадьбы у меня не будет! Больше я твои оскорбления терпеть не собираюсь!