— А я и не говорил, что подозреваю вас, — сказал Маркби.

— Да, но с другой стороны, — взволнованно возразил Барни, — вы не говорили, что я вне подозрений!

Проливной дождь шел всю ночь. Когда Мэтью Конвей спустился к завтраку, а завтракал он всегда с Пру, он застал на кухне раннего гостя.

Чепчикс неуклюже ерзал на деревянном табурете в углу, держа обеими руками кружку с чаем. Сапоги он оставил на крыльце и сидел в одних носках. Его большие плоские ступни, похожие на две камбалы, стояли на каменном полу — пятки вместе, носки врозь. Мокрые пряди облепили череп, длинная челка лезла в глаза. Свинопас испуганно озирался по сторонам. От его промокшего свитера неприятно пахло козлом и свиньями. Увидев Мэтью, Чепчикс поспешно вскочил:

— Доброе утро, сэр! Мисс Уилкокс разрешила обождать вас здесь!

— Чепчикс хочет рассказать, что наделал ливень! — пояснила Пру, которая стояла у плиты и жарила яичницу с беконом.

— Говорите, пока я ем, — приказал Мэтью, садясь на свой стул и отодвигаясь подальше от свинопаса.

Пру подала ему завтрак и повернулась к Чепчиксу.

— Уинстон, у тебя чистые руки? Я сделала тебе сандвич с беконом! — Она протянула свинопасу два громадных ломтя хлеба.

— Вот спасибочки, мисс Уилкокс! — просиял обычно мрачный Чепчикс, оглядывая свои ладони. — Вроде чистые.

— Нет, грязные. Иди вымой!

Чепчикс послушно направился к раковине, а Мэтью выразительно посмотрел на Пру, подняв одну бровь.

— Он волнуется, — пояснила экономка, понизив голос. — И сразу пришел доложить вам. Не справляется он, если что-то не так, как всегда.

Пру смутилась, потому что ее слова можно было истолковать по-разному.

— Все мы не справляемся… — вздохнул Мэтью.

Он приступил к завтраку, думая: «Вот я набиваю брюхо яичницей с беконом и готовлюсь выслушивать ерунду, которую несет Чепчикс, как будто ничего не случилось. Как будто Кэти…»

Взгляд его упал на пустой стул. Раньше его дочь по утрам сидела здесь, на кухне, и завтракала с ним и Пру. Экономка проследила за его взглядом.

— Вряд ли у Чепчикса что-то важное! — сказала она громко.

— Нет-нет, сэр, не бойтесь! — неразборчиво промямлил Чепчикс с набитым ртом. — Свинки-то в полном порядке. Я нарочно не выпускаю их, чтобы вы без помех осмотрели стену.

— Какую стену? — удивился Мэтью.

— Возле свинарника. Фундамент подмыло дождем, ну и камни осыпались. Я ее кое-как залатал. Но тут без раствора не обойтись… Надо бы машину камня заказать, тогда я новую стенку сложу!

— Я осмотрю стену сразу после завтрака. Если вы заделали пролом, пасите свиней подальше, иначе их визг будет слышен. — Мэтью отшвырнул нож и вилку. — Ремонт! Новые камни! Для чего, Пру, для чего?! — Он посмотрел на нее взглядом измученного человека.

Пру покачала головой:

— Не знаю, Мэтт. Не знаю…

Аделина, как всегда, завтракала у себя в комнате. Ела она мало: отщипнула кусочек тоста и выпила полчашки чаю. Затем она встала, не дожидаясь Пру, оделась и спустилась вниз.

Пру стояла на коленях у камина в гостиной.

— Уже проснулись, моя дорогая? А я вот разжигаю огонь. — Она оглядела свою подопечную озабоченным взглядом и спросила: — А вы справитесь тут какое-то время без меня? Мне надо съездить в Бамфорд купить кое-что, а Мэтью ушел осматривать разрушенную стену.

— Конечно справлюсь! — звонко произнесла Аделина. — Здесь мой дом. Пока я здесь, мне никто и ничто не грозит!

— Конечно, дорогая! — Пру прикусила губу. — Я скоро вернусь!

Аделина села в кресло и взяла мешочек с рукоделием. Отмотала нужную длину от шелкового клубка, расщепила на три нити. Вернулся Сэм, бегавший на утреннюю прогулку, и устроился у камина посушить мокрые лапы. Аделина начала вышивать. Она ловко и точно втыкала иголку в нужные места. Аделина всегда успокаивалась, наблюдая, как постепенно оживает рисунок: цветы уже закончены, зеленые листики по краям… В камине потрескивал огонь. Игла ловко сновала в ее руках. Сэм изогнулся и принялся вылизывать спинку.

Щелк! Хозяйка и кот отвлеклись от своих занятий и резко вскинули голову.

— Что вы здесь делаете? — холодно спросила Аделина.

— Пру попросила присматривать за вами, — ответила стоящая на пороге Марла Льюис.

— Не желаю видеть вас рядом с собой!

— Не переживайте так, Адди. Это взаимно! — В комнату Марла на всякий случай не заходила и предусмотрительно держалась за ручку двери. — Я просто так заглянула, проверить, все ли с вами в порядке, ясно?

— Я уже сказала, не желаю, чтобы вы здесь находились. Мне не нужно, чтобы вы проверяли, все ли со мной в порядке! — Аделина отложила пяльцы и враждебно посмотрела на секретаршу мужа. Потом губы ее дернулись в подобии торжествующей улыбки: — Вам меня отсюда не убрать!

Марла презрительно фыркнула:

— Не очень-то надейтесь, Адди! От вас кое-что скрывают!

В голове Аделины роились забытые было подозрения. Ей стало не по себе.

— О чем вы?

— Адди, вы больны. Поэтому вам многого не говорят. Например, о том, что на самом деле советует доктор Барнс. Или… чем на самом деле занимались полицейские в вашем жутком мавзолее. — Светлые глаза Марлы сверкнули. — Адди, там убили девочку!

— Какую девочку?!

Краска отхлынула от лица Аделины.

— Не Кэти. Другую. Да и о своей доченьке вы тоже многого не знаете!

Аделина крепче стиснула в руке ножницы.

— Не смейте упоминать ее имя! Вы лжете!

— Ошибочка, Адди. Это не я лгу, а они! Сказать, почему вас обманывают? — Марла пристально следила за ножницами, приготовясь, если что, отскочить. — Мэтт, Пру, врач и все остальные считают: если вы узнаете правду, то спятите окончательно. А по-моему, Аделина, вы спятили уже давно! Вы совершенно ненормальная, и вот-вот за вами явятся люди в белых халатах и заберут вас отсюда! Так что… даже если вы и узнаете правду, для вас большой разницы не будет!

— Какую… правду? — спросила Аделина надтреснутым голосом. Глаза у нее от страха сделались огромными. Она в упор посмотрела на Марлу. — Говорите!

— Значит, хотите послушать? Что ж, извольте…

Мередит в ту ночь тоже спала плохо. Она слушала, как завывает ветер и как дождь бьет в стекло, и думала об Аделине.

Утром оказалось, что без небольшого ремонта не обойтись.

Ветер срывал кроны деревьев и черепицу с крыш. Стоки и канавы забились листвой. Над окном кухни засорилась водосточная труба, и оттуда лил поток мутной воды. Мередит взяла у миссис Прайд лестницу и, крепко держась за края, залезла наверх, чтобы прочистить трубу. Она боялась высоты, не любила шатких лестниц, и ей не хотелось лезть рукой в непонятное месиво. Что ж, у владельцев собственных домов свои радости и свои заботы!