Но покидать спину драголича я не собирался. Раз уж он был моим боевым скакуном, нужно было учиться работать с ним вместе, к тому же его некротическое пламя было крайне полезно. Вампиры, пытавшиеся вцепиться в меня и начать полосовать своими когтями и клыками, были вынуждены уже через пару секунд бросаться прочь с воплями негодования — дольше выдержать разъедающий огонь их шкура, похоже, не могла. А самого разного рода оружие: клинки, иглы, крюки и пилы, что я создавал из Усиления — дополнительно усложняли им жизнь.

Я, впрочем, целым тоже не остался. Напитанные проклятьем когти кровососов пробивались сквозь белоснежную броню без особых проблем. И пусть последняя задерживала атаки, не давала нанести мне реально серьёзные травмы, я продолжал покрываться ранами. И проблема была в том, что чем больше в моей защите было дыр, тем сильнее о себе заявляло проклятье. Тем более что в облаке нетопырей, продолжавшем виться вокруг нас, концентрация его силы была куда выше. В самом начале это были лишь жжение и онемение вокруг раны. Но теперь в тех местах, куда по совпадению пришлось несколько ударов мои мышцы уже в принципе не могли сокращаться, а боль от проклятья значительно превысила боль от самих ранений. Приходилось гонять по телу всё больше и больше чёрного пламени, чтобы нейтрализовать проклятье и нормально двигаться, что продолжало истощать мои силы.

Когда я прикончил ещё одного вампира, оставшись один против троих, стало понятно, что, если оставить всё как есть, то поражение будет ждать именно меня. С начала боя прошло уже минут десять, и я выдержу ещё где-то пятнадцать, но не больше. Хорошей новостью было то, что, судя по тому, что новых противников не появлялось, Найс и остальные держались, не умерли и не сбежали. Плохая же новость заключалась в том, что Веск, похоже, до сих пор тоже не справился со своей задачей. Ощущать замок я не мог, но, если бы ворота открылись без ведома вампиров, те наверняка как-то на это отреагировали бы. Так что надо было продолжать тянуть время.

А это значило, что придётся прибегнуть к воспламенению энергии. Мне не хотелось его использовать, так как в самом замке ещё наверняка оставались вампиры, но вариантов не было. Да и новую версию воспламенения, после добавления в коктейль энергии смерти, если говорить честно, хотелось попробовать.

Так что, дорогие кровососы, потанцуем!

Раньше, когда я был нежитью и использовал только энергию смерти, во время воспламенения Усиления моё тело начинало разрушаться из-за слишком активной работы мёртвых мышц и связок. При этом тепло получалось в качестве побочного эффекта и это было скорее механическое воздействие, ведь энергию смерти я тогда использовал на довольно примитивном уровне. Теперь же все четыре запретных энергии во мне были доведены до крайне высокого уровня, являясь не только источниками силы, но и носителями уникальных черт своих прародителей. И воспламенение, к обычным жару и огню в привычном смысле больше не имевшее никакого отношения, стало процессом немного иного рода, чем просто избыточное напряжение организма с целью выдавить из него больше боевого потенциала.

Тёмное пламя внутри меня заставляло человеческую плоть, а по сути я всё ещё был человеком, проявлять невероятные свойства. Кровь первого монстра, не королевы нечисти, что была заперта на пятьдесят первом этаже, а самого настоящего бога всех тварей, давала мне стойкость и живучесть. Изначальное пламя, самый горячий огонь в мире, готовое поглотить и сжечь всё сущее, наделяло удары неистовой силой. Вековечная тьма укрепляла душу, из-за становления телесной магии заключённую также и в каждом уголке тела. А сила забвения, которая существовала ещё до создания этого мира и которая будет существовать много после его конца, защищала тело.

Конечно, на ранге Живой Крепости, когда эти силы только-только обрели свою истинную форму, их эффект не был так заметен. Но у меня был способ использовать их с максимально возможной эффективностью. Боевая форма, созданная с помощью способности Жадности из частичек убитых мной тварей, представителей трёх из четырёх родов монстров, могла раскрыть потенциал чёрного огня почти полностью. Эффект энергии тьмы проявлялся не так значительно, но пока что мне не встречались противники, что умели атаковать напрямую душу, так что это и не было столь важно.

Однако всегда можно было зайти ещё дальше. Используя Усиление и скрытый в нём чёрный огонь, дополнительно простимулировать частички того же огня, заключённые в моём теле. Каждый аспект, даруемый мне запретными энергиями, при этом становился в разы сильнее, однако само тело уже не выдерживало подобного давления и начинало разрушаться. Благодаря энергии крови разрушение шло куда медленнее, чем могло бы, а энергия смерти не дала бы процессу уничтожить меня окончательно, в любом случае оставив способное к восстановлению ядро. Но разрушение всё равно шло, и чем дальше, тем быстрее, а сражаться в форме бестелесного энергетического центра, легко уничтожимого внешним воздействием — не лучшая идея. Так что мне всё-таки нужно было закончить с этими кровососами как можно быстрее.

Когда поток исходящей от меня энергии стал в несколько раз плотнее, а туман Усиления — губительнее, вампиры поняли, что ситуация кардинально изменилась. Если раньше мы сражались более-менее на равных, то теперь я меньше чем за минуту полностью захватил инициативу, подавив оставшуюся троицу и заставив их уйти в глухую оборону. Их когти, покрытые проклятьем, были куда прочнее всего остального тела и даже Гуйару не удавалось сразу их разрушить, а регенерация у кровососов была даже быстрее моей. Так что защищаться они всё ещё могли, однако я отчётливо видел, насколько тяжелее стало вампирам выдерживать мои атаки.

Особенно это касалось одного из них, которому до этого я успел отрубить правую руку. Даже скрываясь за спинами товарищей и прячась в тучах нетопырей, он продолжал получать от меня удары, блокировать которые одной рукой точно было не лучшим решением. В результате на исходе первой минуты действия воспламенения он лишился сначала второй конечности, а потом и головы.

Вампиров осталось всего двое и, похоже, они поняли, что безнадёжно проигрывают. Потому тот из пары, что был на поздней стадии Живой Крепости, вдруг, открыв пасть, издал не обычный яростный рёв, а странный, словно он и правда был летучей мышью, высокочастотный писк, от которого мои уши чуть не свернулись в трубочки. Поначалу я не понял, что это было и для чего, парочка продолжила старательно отражать мои атаки как ни в чём не бывало, но потом со стороны замка я почувствовал ещё три приближавшихся ауры, Живые Крепости, одну на поздней и две на средней стадии. Кровосос вызвал подкрепление.

С одной стороны, это было плохо. Против стольких противников я бы, скорее всего, не сдюжил, ну или по крайней мере воспламенение точно закончилось бы быстрее, чем я закончу. Однако, с другой стороны теперь становилось более-менее понятно, почему Веск до сих пор не справился с поставленной задачей. Пусть даже он был дивом, на начальной стадии Живой Крепости он ни за что не смог бы провернуть достаточно эффективную диверсию под носом у стольких сильных вампиров. И теперь, когда троица покинула замок, решив заняться мной, у бывшего охотника появлялся отличный шанс всё-таки закончить начатое. Так что мне нужно было продолжать сражаться. К тому же, хотя для поднятия силы мне нужно было куда больше энергии, чем обычному человеку, буквально в десять раз больше, после убийства стольких разумных Живых Крепостей я чувствовал, что приближаюсь к средней стадии ранга. Ещё парочка кровососов — и рубеж будет взят, а тогда я и сражаться смогу эффективнее.