Он снова посмотрел на меня.

– Ты точно уверена, что тебе действительно поступил звонок?

Мне было точно известно, чего именно он боится. Я знаю. Сам он об этом сейчас не думал, но по его лицу я могла легко прочесть его мысли и чувства в данный момент. И сейчас я видела, что пугает его более всего. Вынуждена согласиться – он прав.

– Черт подери, Стелла. Ты что, сама не понимаешь, что происходит?

– Ты думаешь, что мне все показалось, что я совсем спятила? – спросила я.

Он указал рукой на здание школы.

– А ты сама как думаешь?

Я не ответила.

– Тебе нужна помощь, – произнес он, завел мотор и выехал с парковки. – Тебе надо в больницу.

Клиника Св. Йорана, центр аффективных расстройств.

Доктор Савик – маленькая энергичная женщина. Она прямолинейна, говорит все, как есть. Умная, с развитым профессиональным чутьем. Ее не обманешь. К ней я хожу с тех пор, как была подростком. Мы встречались, когда у меня все было хорошо, и когда я находилась в депрессии, мучилась кошмарами. О моей жизни ей известно почти все.

Интересно, когда Хенрик успел позвонить сюда? Видимо, перед тем, как спуститься к машине. Когда утешил Эмиля, успокоил Петера и руководство школы. Хенрик Видстранд заботится о своей жене. У нее острый психоз, полное помутнение сознания.

Доктор Джанет Савик обследовала меня. Послушала сердце и легкие, посветила мне в глаза, проверила давление. Все по регламенту. Это абсолютно ненужные действия, но я не мешала ей. Возражать и возмущаться мне в моей ситуации было совсем ни к чему.

Мы обсудили то, что произошло в последние недели. Я честно рассказала обо всем, ничего не скрывая.

Я рассказала об Изабелле. Об Алисе. Рассказала о том, что произошло в консультации. О своих эмоциональных срывах. О панических атаках. Я преследовала Изабеллу. Ездила в Бурленге.

Доктор Джанет Савик слушала, подперев голову рукой. Одна нога у нее лежала поверх другой, носок раскачивался вперед-назад.

– Все, что я делала, связано с Алисой, – сказала я. – Она жива, она вернулась. В этом единственная причина.

Мой голос звучал жалобно. Умоляюще. Мне так хотелось понимания. Мне так не хотелось на больничную койку.

– Вы наверняка понимаете, что мне хотелось бы оставить вас у нас на несколько дней, – сказала Джанет Савик.

Я смотрела на нее, ничего не говоря. Она изучала меня. Морщинка между ее бровей означала, что она колеблется.

– Этого мне бы не хотелось, – ответила я. – Если вы сочтете возможным дать мне отдохнуть дома, буду вам очень благодарна.

– Вы уверены, что справитесь с этой задачей? Не испортите ситуацию еще больше?

– Уверена.

Джанет Савик окинула пристальным взглядом. Я смотрела в пол, раздавленная бессилием, стыдом и раскаянием. Понимание того, что она видит насквозь все мои слабости, все мои жалкие механизмы самозащиты, добивало меня. Я не хочу в больницу. Не хочу.

Джанет Савик встала, открыла дверь и позвала Хенрика. Муж зашел и сел рядом со мной. Я уже догадывалась, что он скажет.

– Стелла нормально питается? – спросила врач.

Муж бросил на меня быстрый взгляд.

– Нет, я бы не сказал. В последнее время она ест очень мало.

– Спит она хорошо?

– Она бродит по ночам. Спит беспокойно. Слишком много пьет.

Доктор Джанет Савик опустила очки на нос и посмотрела сперва на Хенрика, потом на меня. Она попросила нас выслушать ее. Решение, стоит ли меня госпитализировать, принято.

По ее оценке, я переживаю сильный стресс. Хорошо, что Хенрик привез меня сюда. Я похудела. Давление у меня повышенное. У меня катар желудка, тремор рук. У меня неоднократно случались панические атаки.

– Мы должны это остановить, пока ваше состояние не перешло в следующую стадию, – сказала она. – С сегодняшнего дня вы на больничном. Прописываю вам снотворное и успокоительное. С этого момента вы перестаете пить. Ни капли. Химический коктейль у вас в мозгу плохо взаимодействует с алкоголем. В больницу я вас не кладу, хотя это, наверное, было бы оптимальным решением. Но вы будете находиться дома, Стелла. И только отдыхать. Понятно?

– Да, – ответила я. – Я буду только отдыхать.

– И было бы неплохо снова начать ходить к психотерапевту. Биргитта Альвинг ушла на пенсию, но я могу записать вас к другому психотерапевту, которого хорошо знаю.

Хенрик кивнул.

– Отличная идея, – согласился он.

Доктор Савик стремительно отстучала что-то на клавиатуре. Отправила рецепты в аптеки, выписала больничный лист.

– Через две недели я ожидаю снова видеть вас здесь, Стелла, – сказала она мне.

Хенрик взял у нее талончик на прием и больничный. Мне такие важные документы уже не доверяют.

– Все, езжайте домой отдыхать. Пусть ваш муж позаботится о вас. И обещайте, что будете сидеть дома.

Хенрик встал, пожал доктору руку.

– Спасибо! – сказал он.

Я молча вышла из кабинета.

Наверное, мне стоило бы порадоваться. Во всяком случае, он не отвез меня в больницу. Меня не положили в закрытое отделение.

Пока что.

Когда я шла к «рендж роверу», начал моросить мелкий дождь. Хенрик догнал меня. Мы пошли рядом, но на расстоянии друг от друга. Муж отпер машину и открыл дверь с моей стороны. Его рука перегородила мне путь, когда я собиралась сесть на сиденье.

– Ты хочешь мне что-нибудь сказать?

– А что я могу сказать?

Мой взгляд был устремлен к неопределенной точке где-то вдалеке.

– Ты злишься на меня? – спросил он.

– Злюсь?

– Ну да.

– С какой стати я должна злиться?

– За все это, – он указал на дверь врачебной консультации.

– Нет, не злюсь.

– Точно?

– Мне не в чем тебя обвинить.

– Ты понимаешь, почему я так поступаю?

Я не отвечала. Видимо, он думал, что я в полной прострации.

– А если бы это был я? – продолжал он. – Если бы я так себя вел? Что бы ты сделала? Если бы на меня заявили в полицию – и не один, а сразу два моих клиента. Если бы другие начали звонить тебе и спрашивать, все ли со мной в порядке. Если бы у меня начались нервные срывы дома, если бы я пришел и наорал на всех в школе, где учится Эмиль? Действовал бы совершенно иррационально? Как ты считаешь, каким образом я должен поступить? Поясни, пожалуйста. Мне хотелось бы услышать.

Он держал себя в руках, но в его голосе слышались отчаяние, гнев и бессилие.