— Я понимаю, что именно вас мне стоит благодарить за спасение? — обратилась она ко мне.

— А также Его Величество, чья любовь не угасла за столько лет, — скромно добавила я.

— Мне никто толком не объяснил, почему именно у вас получилось вытащить гребень.

Я посмотрела на короля, а он развел руками:

— Ты сама запретила нам упоминать о том, кто ты есть.

При таком вольном ко мне обращении взгляд Ее Величества похолодел на несколько градусов.

— Если будет принесена магическая клятва о неразглашении, я сама все объясню.

— Мне не нравится, что я не понимаю, что здесь творится. Прошли годы, Ридгарн покалечен и обзавелся таинственной Тенью, о которой вы не желаете говорить.

— Мирэль, дай клятву и все узнаешь, — сжал ее руку супруг.

С недовольным лицом Ее Величество поклялась, что все, сказанное в этих стенах, в них и останется. Лишь после этих слов я заговорила:

— Меня нашли торговцы недалеко от разлома. Я была больна, и они продали меня управляющему аттана Корнуилса. Сначала я была рабыней, пока приехавшему в поместье хозяину дома не пришло в голову сделать меня Тенью.

— Зачем? — посмотрела на Ридгарна королева. — Довольно странное решение — делать девушку Тенью.

За аттана ответила я:

— Потому что я наярита, и он счел это удачной идеей, чтобы привязать меня. Наличие у меня мужа и ребенка он посчитал незначительной помехой.

— Тенью нельзя сделать без согласия! — ринулась на защиту Первого советника Ее Величество.

— Зачем согласие, когда можно сказать, что снимаешь рабский ошейник, и наивная дурочка позволит провести над собой любой ритуал, — невесело усмехнулась я. С непроницаемым лицом аттан выдержал потрясенный взгляд королевы.

— Ты нам так и не объяснила, каким образом оказалась возле разлома, — заговорил Ясарат, уводя разговор от неудобной темы.

— Мы с мужем и ребенком перемещались порталом. Что-то пошло не так, и меня выбросило там.

— Это невозможно при стационарных порталах.

— Он не был стационарным, — кратко ответила я.

— Хочешь сказать, что он сам его открыл? — спросил аттан, переглянувшись с королем.

— Да. Нам угрожала опасность, и мы ушли от нее порталом.

— Куда вы перемещались?

— Я не знаю.

— Откуда?

— Не важно.

— Это не разговор! — раздраженно заметил Ясарат.

— Большего я сказать не могу. Дело в том, что я не знала, что мой муж на это способен, — через силу произнесла я.

— Ладно, как его имя? Откуда вы? — продолжился допрос.

При этих вопросах я поморщилась, но пришлось отвечать как можно более обтекаемо:

— Мы жили в другом месте, где не слышали ни о разломе, ни о ваших королевствах. Имя мужа Владслав. Нашего сына мы назвали в честь его отца Филиппом. Титул… Я не знаю, у нас они не важны, и он не называл его.

— Тебе не кажется, что ты практически ничего не знаешь о муже? — холодно поинтересовался аттан.

— Не вам бросать в меня камни. Вы же тоже многого не знали о своей невесте, на которой чуть не женились.

— Пусть так, но откуда ты знаешь наш язык?

— Я его не знала, пока не очутилась в ваших землях. Со мной заговорили, и я все поняла, память выдает знания, о которых я раньше понятия не имела, — призналась я. Рассказывать об этом было трудно. — Варлея, знахарка, которая меня лечила, учила меня читать. Она говорила, что слишком быстро у меня все получается, как будто я вспоминаю забытое.

— Напиши что-нибудь на своем языке, — предложил король и достал лист бумаги.

Я подошла к столу и наобум написала: «Сегодня прекрасная погода, а вчера был дождь». Эту же фразу нарисовала печатными буквами. Судя по лицам присутствующих, узнавания не было.

— Могу алфавит написать, — без надежды предложила я.

Ясарат кивнул, и я вывела заглавные и строчные буквы.

— Как долго вы перемещались порталом? — задал вопрос аттан, когда я закончила.

— Не знаю, все случилось так быстро. Бесконечный светящийся коридор, и нас несло воздушным потоком. Потом все стало вибрировать… Меня оторвало от мужа, завертело и впечатало в землю.

Некоторое время в кабинете царило молчание, а потом заговорил король:

— Ты понимаешь, что у нас очень мало сведений? Мы отправим к месту твоего обнаружения отряд. Возможно, остался след от портала, и удастся его отследить, но тебя притянул разлом и вероятны искажения. Я бы сильно не надеялся.

— Я не буду ждать результатов вечно, если поиски затянутся, то отправлюсь сама.

— Куда? — спросил меня Ясарат.

— Искать своего ребенка, — на исходе сил ответила я. Осознание того, как все с этим непросто, убивало.

— Не все так плохо, — заговорила королева, которая теперь смотрела на меня с сочувствием. — Вы обменивались с мужем кровью?

— Да, — в замешательстве ответила я.

— Яр, есть же заклинания по передаче знаний через кровь. По всему выходит, что он провел с ней объединение. Если так, то, судя по языку, он или из наших, или из ближайших соседей. Маг из высших, а они все известны. Остается определить, у кого недавно появился ребенок и кто некоторое время был в отъезде.

После этих слов меня с головой накрыло облегчением, а то я себя уже представила побирушкой с клюкой, странствующей по миру в поисках своего сына.

* * *

Поняв, что я никоим образом не претендую на Ясарата, а все мои мысли сосредоточены лишь на том, чтобы найти мужа и ребенка, королева взяла меня под свое покровительство. Всем тем, кто строил некие предположения насчет моей интимной близости с королем — его внимание к моей персоне не осталось незамеченным, — пришлось прикусить язык. Именно она убеждала меня, что все наладится и новости скоро будут.

То, что я наярита, вызывало ее искренний интерес. Она спрашивала, каким образом я лечу людей, что чувствую, как так получилось, что меня не забрали в храм. Информацию о себе я выдавала осторожно, подгоняя ее к реалиям данного мира. Пояснила, что просто у нас даже не слышали о наяритах, храмов их нет, а о своих способностях я узнала, лишь попав сюда.

Подробно рассказала, как аттану удалось обвести меня вокруг пальца и сделать Тенью, как отстаивала с помощью договора свою независимость и право вернуться домой, какие только способы не придумывали, чтобы ее оживить.

Мирэль пыталась осторожно дать понять, как сильно люди нуждаются во мне, на что я ответила — всех не спасешь, и я хочу жить своей жизнью, воспитывать ребенка, а не отдавать всю себя людям. Ведь только обо мне узнают, как тут же начнут осаждать в надежде на помощь, и мне останется лишь превратиться в затворницу.