– Вопросы задаешь какие-то дурацкие!

– Нормальный вопрос, – я пожала плечами и задала следующий вопрос: – А ты вообще какое время суток больше любишь? День? Вечер? Ночь?

Пока молодой человек раздумывал над очередным ответом, я увидела, что ребята из моей бригады уже пробрались на крышу и начинают устанавливать специальное устройство для спуска. Что ж! Мне нужно потянуть еще совсем чуть-чуть.

– Так что ты любишь больше: день, вечер или ночь? – снова окликнула парня.

– Вечер люблю, – наконец определился он.

– Ранний вечер? Или попозже, когда уже почти ночь?

– Да млять, сказал же – вечер! – психанул мой нетрезвый собеседник. Все бы хорошо, но он по-прежнему стоял в оконном проеме и мог в любой момент ненароком сорваться вниз.

– Ладно, не злись! Я поняла, – расспрашивать, почему вечер, я не рискнула – так парень может вспомнить, что его натолкнуло на мысль попытаться выйти из окна утром. Вместо этого решила перейти к временам года: – А какие вечера ты больше любишь – летние или зимние?

– Млять… ну ты… – возмутился парень, – какая нах… разница?

– А тебе что – трудно ответить? – вроде как слегка обиделась я.

Про себя заметила, что злиться мой собеседник стал намного меньше, и матюгался, скорее, чтобы не терять лицо.

– Капец! Осень я люблю, поняла? Осень!

В этот момент Кит – тот самый балагур, весельчак, а по совместительству – рыцарь и джентльмен – наконец, спустился с крыши до нужного этажа и завис перед обалдевшим от такой неожиданности парнем.

– Ну, что – в гости пригласишь? – спросил, цепляясь руками за края оконного проема и вставая ногами на подоконник.

– А… так это… ладно, давай, – попятился вглубь квартиры несостоявшийся «парашютист» …

Никита исчез в квартире, отцепил от пояса трос. Окно закрылось.

Я вошла подъезд и побежала, прыгая через ступеньку, на шестой этаж: сейчас Никита откроет мне дверь, мы вместе с парнем дождемся прибытия бригады скорой помощи. Оставлять его одного нельзя: может снова попытаться что-нибудь сделать с собой...

Сдав нетрезвого молодого человека с рук на руки медикам, мы вернулись в часть. И тут начальник управления МЧС нашего района вызвал меня к себе и огорошил новостью:

– Полина Владимировна, готовьтесь ехать на учебу!

– Куда? Надолго?

– В Питер, точнее, на базу под Питером. На месяц, – «обрадовало» меня «высокое» начальство. – Завтра освобождаю тебя от дневной смены. Утром уйдешь домой, сутки тебе на сборы, послезавтра должна выехать. Позвони в кассы, закажи билет на самолет.

Учиться я любила и люблю, об очередных курсах уже второй год мечтаю. Но как же они сейчас некстати! Уехать от Казанцева на месяц за тридевять земель, когда мы только-только съехались, когда все еще так хрупко между нами? Но и отказаться невозможно: не в той я структуре работаю, чтобы обсуждать приказы…

– Не слышу слов радости и благодарности, Лисицына! – нахмурился подполковник Сомов. – Ты еще скажи, что недовольна. Сама же просилась!

– А… кто-нибудь еще из наших едет? – уточнила я, просто чтобы сказать хоть что-то.

– Да, кум твой, Алексей Подгорный, – проявил осведомленность в делах коллектива наш биг-босс. – Все, отставить разговоры. Ступай!

– Так точно. Спасибо, товарищ подполковник! – кивнула я и потопала обратно к своим: делиться новостями.

Надо сказать, Алексей Подгорный предстоящей поездке обрадовался куда больше, чем я. Жену он свою очень любил, сына – тоже, но все-таки от декретного отпуска, в котором третий год сидела его замечательная супруга, успел немного подустать.

– Эх, Кума! Вот нам с тобой подфартило, – от избытка чувств Леший схватил меня под ягодицы, поднял и закружил. – И хорошо, что тебя отправляют: Леська моя спокойнее отнесется. Она ж уверена, что ты за мной присматриваешь, а если надо, то и шпионить будешь в ее пользу!

– А я и буду! И присматривать, и шпионить, – вцепившись в широкие плечи кума, уверила я с самым серьезным видом. – Отпусти уже, бугай!

– Не отпущу, пока не поклянешься, что пойдешь со мной в загул, а Леська ничего не узнает! Клянешься?

– Не-а.

Леший снова завертелся волчком, не выпуская меня из рук.

– Клянись!

– Ладно, все. Отпусти уже. Гульнем перед отъездом где-нить в хорошей кафешке.

– Другое дело! – Алексей спустил меня на пол, сам плюхнулся на диван, отдуваясь. – Вредная ты, Кума. И упрямая.

– И сама себя такая люблю, и сама себе такая нравлюсь! – припечатала я. – Давай звонить, билеты заказывать.

– Зачем звонить, если есть онлайн-бронирование? – вмешался Никита. – Ты, Кума, совсем соображать перестала на радостях?

– А и правда, чего это я?

Парни хохотнули, Леший взял планшетник и полез искать нужный сайт.

Через четверть часа два места на послезавтрашний вечерний рейс на Питер были забронированы, а я встала перед дилеммой: позвонить и рассказать о предстоящем отъезде Казанцеву сразу, или подождать до завтра, до того момента, когда мы сможем увидеться и поговорить лицом к лицу?

Словно почуяв неладное, Александр Аркадьевич позвонил сам.

– Саша? Привет, – ответила на вызов. – Ну, как ты? В академии с лекциями отстрелялся?

– Да, все по плану. Сейчас заскочу домой перекусить и поеду в ЭргоДрайв. А ты как там? Есть новости?

…Нет. Не буду тянуть, не буду молчать: мне послезавтра улетать, надо дать любимому мужчине время свыкнуться с мыслью, что придется отпустить меня на целый месяц.

– Ну, вообще-то новости и правда есть, – осторожно произнесла в трубку.

Казанцев мигом уловил мои неуверенные интонации.

– Рассказывай, – приказал жестко.

– Завтра я вернусь домой утром, а не после обеда, – начала я издалека. – С дневной смены меня отпускают.

– Почему? Ты плохо себя чувствуешь? Тогда почему тебя сегодня не отправляют на больничный? Я могу заехать, забрать тебя и отвезти домой… – столько тревоги за себя я не слышала даже в разговорах с родной матерью.

– Нет-нет, не волнуйся, с самочувствием у меня все в порядке, – поспешила заверить Александра Аркадьевича.

– Тогда в чем дело? – теперь к тревоге, звучавшей в его низком хрипловатом голосе, добавилось непонимание.

– Саша, меня отправляют на курсы повышения квалификации для сотрудников МЧС. Завтра у меня день на сборы, послезавтра я должна лететь в Питер.

На другом конце виртуального провода повисло молчание – настолько долгое, что я засомневалась: не пропал ли звук в моем или в Сашином смартфоне. С этой чудо-техникой и не такое временами случается. Но вот Казанцев хрипло выдохнул куда-то в сторону. Потом уточнил у меня: