Адам запустил программу, смотрел, как точка перемещается от дома Родни, и не мог понять, что делать. Ему хотелось проследить за своим подопечным, потому что это движение посреди ночи выглядело подозрительным. Но тогда Кент останется без охраны.

— Проклятье, — пробормотал Адам и отложил телефон. Его раздирали сомнения. Возможно, это оно. Встреча с Сайпсом. Его первый шанс — и, возможно, единственный.

Но наверху спит его единственный брат, вместе с семьей. Племянник и племянница Адама в своих комнатах. Если Бова не встречается с Сайпсом, а тот уже направляется сюда…

Нет, он не вправе уйти. То место можно проверить завтра. Сегодня он не оставит свой пост.

Точка перемещалась по городу в направлении сталелитейных заводов. Заброшенный район, хорошо знакомый Адаму, служивший убежищем многим из его клиентов. Дом 57 по Эри-авеню.

— Это ты, Клейтон? — прошептал он. — Там твое убежище?

Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Адам все время обновлял информацию, чтобы экран не гас. Он с трудом заставлял себя оставаться на месте, преодолевая желание поехать туда и посмотреть, что происходит. Взгляд на лестницу на второй этаж, где спала семья брата, успокоил его. Он не может уйти — и не уйдет.

В десять минут третьего, после получаса неподвижности, Родни Бова покинул дом под номером 57 на Эри-авеню; точка снова стала перемещаться, теперь на юго-восток. Домой.

Адам отложил телефон, сжал рукоять пистолета и стал ждать рассвета.

В то время, когда родился Адам, в Чамберсе работали два сталелитейных завода, а теперь не осталось ни одного. Но многие здания не были разрушены, в том числе старый завод компании «Робард», на котором когда-то работал Хэнк Остин. Доменная печь разреза́ла горизонт дымовыми трубами, а у ее основания ржавели и зарастали сорняками ряды заброшенных рельсов, которых много лет не касалось колесо поезда, — они были похожи на старые шрамы наркомана со стажем. К востоку и западу от завода промышленные кварталы постепенно вытеснялись жилыми; железо и кирпич уступали место дереву. Тротуар, обрамленный пластиковой оградкой, тянулся на три квартала, а потом сменялся заросшей сорняками тропинкой. Неблагополучный район в неблагополучном городе.

В доме номер 57 по Эри-авеню окна первого этажа были забраны ставнями, но на втором этаже их не скрывали ни ставни, ни занавески. На первый взгляд дом пустовал уже много лет. Разбитые окна были заколочены фанерой, а через щели между досками крыльца пробивались сорняки; ни машины рядом с домом, ни света в окнах. Адам знал людей, которые прятались в еще более негостеприимных местах, а Родни Бова провел по этому адресу тридцать минут посреди ночи.

Адам оставил машину на противоположной стороне улицы, несколько раз сфотографировал дом и остался сидеть внутри с выключенным двигателем. Холод постепенно проникал в салон, а он смотрел на дом и пытался понять, что ему делать дальше. Войти внутрь или ждать, пока кто-нибудь выйдет?

Иногда можно без особого труда проникнуть в дом и уйти, не оставив следов, как в дом Бовы, но Сайпса не обманешь. Это его убежище, и он, вероятно, чутко следит за любыми признаками опасности, за всеми попытками проникнуть в дом. Меньше всего Адаму хотелось, чтобы Сайпс снова сбежал — если он действительно прячется в доме.

Адам решил не торопиться. Если Сайпс в доме, то в конечном итоге он выдаст себя, а если ушел, то может вернуться — если повезет.

Детектив приготовился к долгому ожиданию, но все произошло гораздо быстрее. Всего через двадцать минут после приезда Адама боковая дверь дома открылась, и из нее вышел мужчина; он прошел по подъездной дорожке к тротуару, а затем по улице к белому «Бьюику Рандеву». Адам встрепенулся, но тут же разочарованно вздохнул. Это был не Клейтон Сайпс. Совсем не похож. Слишком массивный, с густыми черными волосами, а не бритым черепом, без всяких татуировок. Адам успел сделать пять снимков, пока мужчина садился в машину, потом решил поехать за ним. Было бы неплохо выяснить, к кому Родни Бова приезжал этой ночью. Конечно, это не Сайпс, но возможно, они как-то связаны. Нельзя упускать ни одной ниточки.

И все же он чувствовал себя проигравшим. Казалось, это был верный шанс, но он не реализовался, и теперь следует учесть возможность, что он так и не реализуется, что Родни Бова — это тупик. Адам завел двигатель и поехал по улице, размышляя, сколько времени он еще должен на это потратить. Взгляд, брошенный на дом номер 57 по Эри-авеню, был мимолетным, рассеянным и безразличным.

Но его оказалось достаточно, чтобы увидеть человека в окне.

Ему каким-то образом удалось не вдавить в пол педаль тормоза. Это было его первым побуждением, и очень сильным, но Адам справился с собой и поехал дальше.

Человек смотрел на улицу из окна второго этажа, не закрытого ни ставнями, ни занавесками, и был хорошо виден. У него была обритая голова, и он стоял, голый по пояс, прямо перед окном, так что на его левой руке были видны разноцветные татуировки.

Адам доехал до конца квартала, до знака остановки, и посмотрел в зеркало заднего вида. Он мог видеть дом, но не фигуру в окне — слишком далеко. С бьющимся сердцем свернул направо, обогнул квартал и остановился на новом месте на противоположной стороне улицы. Вытащил пистолет из кобуры и положил на колени.

Он его нашел. Клейтон Сайпс здесь, в этом доме.

Теперь ему уже не казалось, что ждать и наблюдать — лучшая тактика. Вовсе нет. Не теперь, когда этот сукин сын рядом, когда Адам видел его собственными глазами. Теперь, когда он видел добычу, видел цель, терпение, к которому он себя принуждал в процессе охоты, испарялось. Охота закончилась. Осталось завершить дело.

Я его найду и убью.

Его обещание. Он не колебался, произнося эти слова. И не может колебаться, когда пришло время исполнить обещание. По крайней мере, не должен. Но все произошло слишком быстро, охота внезапно подошла к концу, и после стольких дней предвкушения Адам обнаружил, что не готов к развязке, что не уверен в себе.

Убить его? Он действительно собирается его убить?

Да, черт возьми. Сделай то, что обещал.

Адам убрал кобуру с «глоком» и надел черные хлопковые перчатки. Потом достал из-под сиденья другое оружие — пистолет, который он стащил у одного из своих сбежавших клиентов, точно такой же, какой он оставил в пикапе Родни Бовы. Адам всегда забирал оружие у беглецов, если ловил их вооруженными; большинство из них прекрасно знали, что обвинение в хранении оружия прибавит им несколько лет тюрьмы. Чаще всего ему доставался дешевый хлам, за которым толком не ухаживали, но это был «ругер» калибра.45 в идеальном состоянии. Адам предпочитал «глок», но «глок» зарегистрирован на него. В отличие от «ругера».

Адам провел пальцем в перчатке по рукоятке пистолета. Он был хорошо знаком с оружием — и в то же время не слишком хорошо. Стрелял, чистил, смазывал, экспериментировал с боеприпасами, стойками, рукоятками и скоростью. Он делал с пистолетом все, что только можно представить, кроме того, для чего он предназначен.