— Да. В этом нет греха.

— Адам знает?

— Знает. Я только что с ним виделся. Он весь день был в офисе, но, как я понимаю, у него есть источник в полиции.

— Хорошо, — сказала Бет, и Кент по ее голосу понял, что ее мучают те же вопросы, что и его. — Знаешь, меня пугало то, что мы с ним делали.

— А что мы с ним делали? Не понимаю.

— Просили сидеть здесь с пистолетом в руке, просили быть готовым сделать то, что не в состоянии сделать сами, и это…

— Он с этим лучше справился бы, — сказал Кент. — Это его работа, он имеет дело с преступниками, носит оружие, и он подготовлен к такой ситуации, как у нас.

Кент говорил слишком громко, слишком быстро, и молчание Бет было ему немым укором.

— Прости, — прибавил он. — Ты задела больное место. Меня тоже это беспокоило. Я просто не хотел…

— Произносить это вслух? — закончила она за него.

— Да.

— Теперь все закончилось. И это главное. Все закончилось, и Адам в порядке.

— С ним все хорошо.

Бет помолчала немного, потом сказала:

— Скажи ему, чтобы не пропадал.

— Уже.

— Он мне помог. Вероятно, больше, чем я была готова признать. Просто тем, что был рядом.

— Да, — согласился Кент. — Мне тоже.

* * *

Выполнена только половина обещания. Конечно, кажется, что больше, но обещания нельзя разделить на части и посчитать, какая из них зачтется. Либо ты сделал то, что собирался, либо нет.

Он обещал найти убийцу Рейчел Бонд и уничтожить его — и сделал это. И еще он обещал позвонить матери Рейчел, когда это произойдет.

Сегодня эта часть казалась ему более трудной. Это было бы признанием вины, невероятной глупостью.

Но он обещал. А когда она позвонила ему ночью, то просила именно об этом. Адам подумал о своих матери и отце, искавших какой-то определенности в своем бесконечном горе, боявшихся отойти от молчавших телефонов; вспомнил, как среди множества писем с бесполезными советами мать наткнулась на анонимную жалобу человека, который жаловался, что его расстраивают расклеенные по городу фотографии Мэри — это уже чересчур. Адам знал, что должен выполнить обещание. Нельзя заставлять Пенни Гути ждать.

Он позвонил ей с одного из своих одноразовых телефонов, другой модели, чем он использовал в деле с Бовой. Она ответила после первого же гудка, и Адам снова подумал о своих родителях, о долгом страшном ожидании.

— Алло?

— Алло, Пенни. Я — тот человек, который недавно давал вам обещание. Помните?

Пауза.

— Да.

— Дело сделано, — сказал Адам.

Когда она вновь заговорила, ее голос звучал неуверенно.

— Вы не шутите? Вы хотите мне сказать, что человек, который…

— Я говорю, что дело сделано, — повторил Адам и отключился. Когда он опускал телефон в ближайший контейнер для мусора, рука у него дрожала.

Адам ждал прихода полицейских, но они так и не появились. День подходил к концу, а никаких новостей не было. В офисе он настроил рацию на полицейскую волну, но не услышал ничего, кроме обычных переговоров. Что бы там ни происходило, это не попадало ни в диспетчерскую, ни в эфир. Вероятно, они осматривают место происшествия. Допрашивают соседей, ищут камеры наблюдения, которые могли что-то зафиксировать.

У фирмы «АО Поручительство под залог» не было беглецов, за которыми следовало охотиться. И за весь день никто не обратился по поводу залога. Тишина. Челси занялась финансовой отчетностью, Адам сидел за компьютером, просматривая предложения агентств по продаже недвижимости. В половине пятого, когда солнце еще не зашло, он взял ключи от машины и спросил Челси, не хочет ли она прокатиться.

— Прокатиться? — Челси удивленно вскинула бровь, отбросила волосы с лица и заправила прядь за ухо.

— Пожалуйста.

Она взяла его за руку и встала.

— Что это с тобой сегодня?

Адам не ответил. По пути к Амхерст-драйв он был напряжен, заставляя себя заниматься глупой болтовней, которую Челси терпела, не спрашивая, куда они направляются. День был чудесным — синее небо и пушистые белые облака, гонимые теплым южным ветерком. Настоящее бабье лето, наполненное солнцем, яркими красками и последними вздохами осеннего тепла. Иллюзия. Адам видел прогноз и знал, что ночью она развеется и завтра утром задует сильный северный ветер, принеся с собой дождь. Но сегодня в это было трудно поверить. Или, по крайней мере, легко не обращать внимания. Легко забыть о прогнозе.

Дом был каменным, с отдельно стоящим гаражом и полноценным подвалом. На вкус Адама, слишком деревенский, без своего лица, но участок был хорош. Восемнадцать акров, поросших дубом и грецким орехом, за исключением лужайки перед домом. Несколько белых канадских сосен у задней террасы.

— Продажа заложенной недвижимости, — объяснил Адам, когда они вышли из машины и стояли в лучах заходящего солнца под расцвеченными осенними красками деревьями за домом. — Здесь их теперь много.

Челси долго смотрела на него. Теплый ветерок отбросил ее волосы назад.

— Ты решил, — сказала она.

Адам кивнул.

— Ты этого хочешь, Адам? Не нужно делать это ради меня. Если ты не готов расстаться с тем домом или если не хочешь, пожалуйста, не нужно…

— Я готов, — сказал он. — И хочу. Пора. — Потом отвел взгляд и прибавил: — Думаю, давно пора.

Она положила ладонь на его плечо, и Адам почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Как такое возможно, почему знакомое прикосновение по-прежнему вызывает такую реакцию? Почему она не ослабевает, как многое другое?

— Хорошее место, — сказала Челси.

— Это всего лишь один из вариантов. Как я уже сказал, тут таких много. При нынешнем состоянии экономики будет гораздо легче купить дом, чем продать те, что у нас есть. Вот увидишь.

Она окончательно рвет с прошлым, движется вперед. Он последует ее примеру.

— Кто позаботится о змеях? — спросил Адам.

— Тебе не все равно? — Челси удивленно посмотрела на него. — Я думала, ты их ненавидишь.

— Я от них не в восторге. Но они есть. Кто-то должен о них позаботиться. Мы не можем сделать вид, что их не существует.

— Кто-нибудь позаботится, — сказала она. — Не волнуйся об этом.

Он кивнул. Теперь они пересекали двор. Адам махнул рукой в сторону дома.

— Не знаю, подходит ли он нам. Просто я хотел взглянуть, потому что мне понравился участок. Почти двадцать акров. Уединенный. Никаких соседей, заглядывающих тебе через плечо.

— Менталитет первых поселенцев, — сказала Челси. — Все вы, парни со Среднего Запада, в душе сельские жители. Вам нужна земля. Чем больше, тем лучше.