Существует также большая теоретическая литература, исследующая принципы построения метафор, попытки выяснения свойств метафор, определяющих их качество, понятность и др. (среди занимающихся этими аспектами ученых можно выделить [Fodor, Bever, Garrett, 1974], [Katz, 1964], [Richards, 1965], [Reinhart, 1976], [Touraneau, Sternberg, 1978], [Tversky, 1977], [Van Dijk, 1975], [Ziff, 1964]).

В целом упомянутая выше литература свидетельствует о том, что метафора несомненно является важным объектом изучения одного из типов мышления. Исследований понимания метафор в условиях изолированного функционирования левого и правого полушарий мозга, насколько нам известно, не проводилось.

Исследование проведено в психиатрической клинике на больных, проходивших курс лечения унилатеральными электросудорожными припадками, вызывающими временное угнетение функций одного полушария и одновременное облегчение функций противоположного (см. [Балонов и др., 1979]). У каждого больного чередовались право- и левосторонние процедуры, что позволяло сопоставить эффекты угнетения правого и левого полушарий. В эксперименте использовались десять наборов с метафорами и десять – с идиомами.[9]

Каждому испытуемому одновременно предлагали прочитать три карточки, на одной из которых была напечатана метафора (идиома) («Горит Восток»), на другой – формально сходная с ней фраза («Горит дом») и на третьей – фраза, интерпретирующая данную метафору (идиому) («Восходит солнце»). Испытуемый должен был положить вместе карточки, которые, по его мнению, подходят друг к другу. Правильными считались ответы, когда вместе оказывались метафоры (идиомы) и их интерпретации («Горит Восток» – «Восходит солнце»), формальными – когда объединялись формально сходные фразы («Горит Восток» – «Горит дом»), и нелепыми считались ответы типа «Горит дом» – «Восходит солнце».

Исследованы пятнадцать испытуемых, каждый в контрольных условиях, когда функционируют оба полушария, после левосторонних и правосторонних процедур.

Результаты исследования показали, что левое и правое полушария мозга относятся к этой задаче различно. Рассмотрим сначала понимание идиом. Таблица 1 демонстрирует статические характеристики ответов испытуемых. Как можно видеть, в контрольных условиях преобладают правильные ответы, есть некоторое количество формальных и совсем мало нелепых. Левое полушарие гораздо чаще, чем в контроле и чем правое полушарие, пользуется формальным принципом расшифровки идиом, ориентируясь на поэлементный состав фраз; именно его сфера – нелепые ответы. Подобных ответов правое полушарие никогда не дает. Более того, изолированно функционирующее правое полушарие понимает идиомы не только существенно лучше, чем левое (90 % правильных ответов против 46 %), но и лучше, чем оба полушария вместе в контрольных условиях. Встречались даже поразительные случаи, когда по мере восстановления функций левого полушария и ослабления доминирующей роли правого испытуемый терял способность правильно понимать идиомы. Иначе говоря, правым полушарием он понимал их лучше и быстрее, чем в контроле, а с участием левого как бы опять забывал.

Таблица 1. Результаты статистической обработки понимания метафор и идиом правым и левым полушариями мозга (количество разных ответов в %)

Таким образом, для понимания идиом роль правого полушария, бесспорно, ведущая.

Рассмотрим теперь отношение левого и правого полушарий к метафорам. Как видно из табл. 1, в контроле, так же как и при оперировании идиомами, преобладают правильные ответы, но формальных и нелепых ответов больше. Изолированно функционирующее левое полушарие в равной мере может пойти и по правильному пути, и по формальному. Увеличивается количество нелепых ответов. Правое полушарие правильно интерпретирует метафоры, хотя и несколько хуже, чем в контроле, но достоверно лучше, чем изолированное левое полушарие. Нелепых ответов, как и в заданиях с идиомами, больше всего дает левое полушарие. Таким образом, и для понимания метафор ведущую роль играет правое полушарие.

Интересно отметить, что в зависимости от того, какое полушарие функционирует, меняется по-разному понимание тех или иных идиом и метафор. Оказывается, что «иерархия сложности» для контроля, левого и правого полушарий различна (табл. 2). Обращают на себя внимание идиомы 16–18, 19–20, 22–24 и особенно 10–12 («Лезть в бутылку», «Лезть в окно», «Сердиться»), которая в контроле 90 % случаев интерпретировалась правильно, правым полушарием – в 70 % и никогда – левым. Очевидна важная роль правого полушария и для понимания метафор (например, 67–69; 70 % против 50 % соответственно правым и обоими полушариями. Из общей закономерности выпадает метафора 4–6 «Бегут ручьи»). Следует заметить, что эти наборы метафор и идиом несомненно требуют тщательного структурного и филологического анализа для объяснения приведенных иерархий сложности.

Таким образом, из изложенного экспериментального материала следует, что в понимании метафор и идиом главная роль принадлежит правому полушарию, долго считавшемуся неречевым. Особенно ярко это проявляется в отношении идиом. Как подчеркивалось Вяч. Вс. Ивановым и было показано в работах нашей лаборатории, правое полушарие хранит готовые куски текста – штампы, фразеологизмы, ругательства.

Наш материал свидетельствует о том, что правое полушарие действительно знает, помнит идиомы: их содержание максимально зашифровано, и анализировать его практически бесполезно – идиомы можно только знать или не знать. Поэтому левое полушарие, функционируя изолированно и, соответственно, не имея памяти на эти штампы, оказывается в сложной ситуации: оно тщетно пытается пословно дешифровать содержание, пользуясь свойственными ему формально-языковыми навыками. Такая дешифровка, естественно, оказывается малоуспешной, так как у идиом дистанция от формы до «детоната» очень велика.

В то же время, как уже говорилось, правое полушарие не дает нелепых ответов, тогда как левое дает их больше, чем в контроле. Это, по-видимому, объясняется тем, что в условиях взаимной корреляции полушарий (в контроле) правое «удерживает» левое от характерной для него тенденции к странным, необъяснимым и усложненным сочетаниям (это правомерно и для других видов деятельности, например спонтанной речи левого полушария [Николаенко, 1983]).