2. У каждого государства есть флаг.

Замбия – государство.

Есть у Замбии флаг или нет?

3. Таня и Оля всегда вместе пьют чай.

Таня пьет чай в три часа дня.

Пьет ли Оля чай, когда три часа?

4. Все драгоценные металлы не ржавеют.

Молибден – драгоценный металл.

Ржавеет молибден или нет?

5. Каждый художник умеет рисовать зайца.

Дюрер – художник.

Умеет Дюрер рисовать зайца или нет?

6. У всех квадратов стороны одинаковые.

Девочка нарисовала на доске квадрат.

У этого квадрата стороны одинаковые или нет?

7. Летом на широте Ленинграда белые ночи.

Город Приморск находится на этой широте.

Летом в Приморске белые ночи или нет?

8. Все числа, которые кончаются на 5, делятся на 5 без остатка.

Число 705 кончается на 5.

Делится число 705 на 5 без остатка или нет?

9. На всех больших улицах стоят светофоры.

Улица Дыбенко – большая.

Есть на улице Дыбенко светофоры или нет?

10. Все млекопитающие кормят своих детей молоком.

Кенгуру – млекопитающее.

Кормит кенгуру своих детей молоком или нет?

Помимо ответа на вопрос задачи, испытуемого просили объяснить, на основании чего был сделан соответствующий вывод. Из этого мы заключили, как именно решалась данная задача: как силлогизм, когда вывод делается на основании сопоставления большой и малой посылок (теоретический способ), или исходя из жизненного опыта (или его отсутствия: «не знаю никакого молибдена») – эмпирически. Как можно видеть, набор задач представлял собой два типа силлогизмов: абстрактные, не подразумевавшие наличия эмпирических знаний (№ 2, 4, 5, 6, 10), и конкретные, где для ответа на вопрос может быть привлечен жизненный опыт (№ 1, 3, 7, 8, 9).

Из представленных в табл. 3 результатов видно, что левое полушарие в 95 % случаев подходит к решению силлогизмов теоретически, в 5 % – эмпирически. Силлогизмы решаются быстро и четко, исходя именно из текста задач, что многими специально оговаривается, часто с однозначной мотивировкой: «Если здесь написано, что каждый художник умеет рисовать зайца, а Дюрер – художник, значит, он умеет рисовать зайца». Правое полушарие подходит к решению силлогизмов иначе. Из таблицы видно, что оно лишь в 69 % случаев делает это теоретически, 31 % ответов – эмпирические. Отличия в выборе принципа решения правым и левым полушариями статистически достоверны. Важно подчеркнуть также разницу вербального поведения испытуемых с активным левым или правым полушарием: степень уверенности, скорость ответа – мгновенно и уверенно левым полушарием и медленно и с сомнениями – правым. Например, одна больная с высшим техническим образованием, прекрасно решавшая все левым полушарием, засомневались вдруг – правым, – равны ли стороны у квадрата.

Таблица 3. Результаты статистической обработки понимания силлогизмов правым и левым полушариями мозга (количество разных типов решений в %)

Интересно сопоставить в этой связи несколько ответов одних и тех же испытуемых в условиях функционирования правого и левого полушарий. Левым: «Дюрер умеет рисовать портрет матери очень хорошо, умеет и зайца, потому что художник, я его знаю». Правым, та же больная: «Дюрер? Умеет, наверно… (неуверенно). Не припомню». На вопрос, знает ли такого художника: «Слышала, кажется, не уверена». Другая больная, левым: «Дюрер умеет». Правым: «А что такое Дюрер? Не знаю, умеет ли». Другой больной, левым (после прочтения большой посылки силлогизма с числами): «Да, я тоже так думаю». После всего силлогизма: «Да, конечно, делится». Он же, правым, после прочтения большой посылки: «Ха! Не верю!» После прочтения малой: «Правильно! Я тоже так думаю». После всего силлогизма: «Не могу, я не знаю, что такое “без остатка”» (больной учится в техническом вузе). Еще один больной, левым: «Да, в Приморске белые ночи, раз на той же широте». Он же правым: «Все равно не знаю, какие там ночи, кто его знает, где этот Приморск».

Еще более показательна произведенная нами раздельная обработка понимания абстрактных и конкретных силлогизмов. Как видно из таблицы, левое полушарие абстрактные силлогизмы в 100 % случаев решает без привлечения жизненного опыта, то есть теоретически. Правое полушарие такие силлогизмы решает только в 87 % случаев теоретически, а в 13 % – что исключает случайность ошибок – пытается решить их эмпирически. («Кто его знает, этот квадрат, какие у него стороны?», «Должен быть у Замбии флаг, хотя это Африка», «Наверно, сумел бы Дюрер нарисовать зайца, если б захотел, одаренному человеку не так трудно нарисовать зайца» и т. п.)

При решении конкретных силлогизмов левое полушарие в 90 % случаев пользуется теоретическим способом решения, а в 10 % – эмпирическим («Не пьет Оля чай, потому что чай надо пить с утра, в три часа уже вся работа кончается», «Водится в Неве рыба, раз ставят сети, но несъедобная рыба, съедобная рыба не может быть в Неве: там много машинного масла» и т. п.).

Совершенно иначе подходит к решению конкретных силлогизмов правое полушарие. Почти в половине случаев – 48 % – оно использует эмпирический подход. Примеров можно было бы приводить очень много, обратим внимание только на некоторые.

Так, в соответствующем силлогизме большинство испытуемых начинают реально (часто письменно) делить 705 на 5. Заметим, что те же люди прекрасно «доверяли» посылкам силлогизма в условиях функционирования левого полушария. Почти все на вопрос, водится ли в Неве рыба, отвечают правым полушарием: «Да, водится, я сам ловил (жарил, ел)». В других силлогизмах отвечают, например: «А где этот Приморск?», «А белые ночи – это по долготе или по широте?», «Нет, не знаю ни Тани, ни Оли, кто их знает, пьют они чай или нет».

Результаты исследований способности решения силлогистических задач в контрольном состоянии, когда функционируют оба полушария, свидетельствуют о сходстве вербального поведения с таковыми при активном левом полушарии.

Итак, из вышесказанного следует, что левое и правое полушария мозга в решении силлогистических задач пользуются совершенно разными стратегиями: левое полушарие склонно использовать теоретический подход, правое – эмпирический. Кроме того, важно подчеркнуть, что использование того или иного подхода определяется еще и типом силлогизма, то есть в известном смысле видом деятельности (вспомним упоминавшиеся выше межкультурные исследования).

Все это дает, как нам кажется, основания говорить о том, что идеи Выготского о двух основных типах мышления – «комплексном» и «научном» – получают экспериментальное обоснование: выделяемые им типы мышления оказываются связанными с определенными мозговыми структурами. В то же время спор между сторонниками идей Выготского и идей Пиаже этими данными, пожалуй, нейтрализуется, поскольку, с одной стороны, такая дихотомия заложена в самом мозгу, стало быть, имеет природу биологическую, а с другой стороны, использование того или иного типа мышления определяется видом вербальной деятельности и, стало быть, имеет культурную детерминированность.