— От вас мне особенно приятно слушать подобный комплимент, — император приподнял мою руку и потянулся было к ней губами, но его остановило выразительное покашливание Морра. — Вот так всегда… — и он с сожалением выпустил мою ладонь.

— Просто не стоит забываться, Ваше Величество, — отозвался Кристиан едко. — И пытаться второй раз наступить на те же грабли.

— Разве это те же грабли? — император глянул на меня с улыбкой. — Думаю, ты зря волнуешься, Кристиан. Эти грабли сами не позволят мне на них наступить. Так ведь, лея Валерия?

— Безусловно, — ответила я. — Но мне все же не хотелось бы вообще быть граблями. Можно я выберу себе другую роль в этой истории?

— Конечно, — его величество поиграл бровями. — Как насчет розы? С шипами?

— Тогда уж сразу кактус, — вздохнула я.

Император на это громко рассмеялся, затем пригласил к невысокому столику, где уже было все накрыто для чаепития.

— Будет кто-то еще? — спросил Кристиан, обратив внимание на четвертую чашку, которую торопливо добавил к остальным слуга. — Галье?

— Тетушка, — его величество подхватил с этажерки маленькое пирожное и целиком засунул его в рот.

— Лея Хирот? — воскликнули мы с Кристианом одновременно.

— Она же собиралась уехать домой, — добавила уже я.

— Как уехала, так и приехала назад, — ответил император, дожевывая. — Услышала, какие тут дела творятся и сразу вернулась. Знаешь, Крис, я даже ревную немного, — он ухмыльнулся. — Мне кажется иногда, что она тебя любит больше, чем меня, родного племянника. И жалеет больше.

— Тебе так кажется, — сухо ответил Кристиан, а я в глубине души согласилась с императором.

— Ничего не кажется, — в гостиную ворвалась герцогиня. — А за что тебя жалеть? Весь в шоколаде. Родился на шелке и бархате. Живешь в свое удовольствие, и совесть не мучает. А на Криса вечно все беды мира валятся, — она обняла Морра, который сразу поднялся ей навстречу, привычным жестом потрепала по щеке, разве что не ущипнула, как малыша. — Как ты, дорогой?

— Все в порядке, в полном, — заверил ее Кристиан, косясь почему-то в мою сторону.

Но тут и герцогиня меня заметила, всплеснула руками:

— Лея Валерия! А я вас не признала сразу. Думала, очередная пассия Анлейна. Да и как узнать? Бледненькая такая, исхудавшая, — она сочувственно покачала головой, затем тоже стиснула в объятиях. — Но, главное, что живая… И это счастье!

— Мои лекари следят за здоровьем леи Валерии, — важно вставил император. — Скажу, чтобы завтра проведали вас, лея, оценили состояние здоровья…

— Спасибо, — я вежливо улыбнулась.

— Что твои лекари следят — это хорошо, — герцогиня тоже присела на софу и взяла фарфоровую чашку, наполненную чаем. — Но было бы лучше, если бы ты следил за своими любовницами шелудивыми. Руки бы поотрубала этой Роззи! А ведь она никогда мне не нравилась! С первой минуты, когда еще в невестах Кристиана ходила, а потом уж, как проявила себя во всей красе… — лея Хирот махнула рукой. Затем заботливо подвинула ко мне вазу с фруктами: — А вы ешьте, милая, ешьте, набирайтесь сил. Вам сейчас нужно побыстрее восстановить здоровье.

— Кстати, о Розалинде, — заговорил Кристиан. — Ты не из-за нее случайно, позвал меня, Анлейн?

— Из-за нее, — император нахмурился. — Хотел посоветоваться, что с ней делать? Она призналась во всем, вина доказана. Преступление серьезное…

— И что ты хочешь услышать от меня? — Кристиан напрягся. — Какой совет? У нас есть суд, пусть он и выносит приговор.

— Но в виде исключения мы можем повлиять на этот приговор, — ответил его величество. — Есть еще мое императорское слово. Можно ужесточить приговор или ослабить его. Просто женщин у нас не казнят, а отправляют на каторгу, ты же знаешь, но в виде исключения… Или же, наоборот… — император при этом украдкой глянул на меня.

— Ты думаешь, я буду жалеть убийцу? — жестко уточнил Кристиан. — Попрошу смягчить ей наказание, потому что когда-то имел глупость сделать своей невестой? Разве что ты сам захочешь это сделать для бывшей любовницы…

— Я, может, и ветреный, как многие про меня говорят, — тон императора стал таким же жестким, — но все же справедливый, ты не можешь этого не знать. И истинное зло тоже покрывать не буду.

— А почему же вы не интересуетесь у леи Валерии? — вставила герцогиня. — Вот уж кто имеет право решать судьбу своего убийцы. Я бы, например, выбрала пожестче. Милосердие здесь неуместно.

— Лея? — император тоже посмотрел на меня, ожидая ответа.

А я в первую секунду растерялась: никогда не думала, что окажусь в такой щекотливой ситуации.

— Я не судья, — ответила все же. — Но правило: смерть за смерть — тоже не для меня. К тому же, я жива… И как бы я ни относилась к этой женщине, считаю, что лучший для нее приговор вынесет суд.

— Ладно, да будет так, — его величество развел руками.

— Где она сейчас? — спросил Кристиан. — Случайно, не во дворце?

— Нет, отправил в тюрьму, — император удивился. — Хочешь ее видеть?

— Не испытываю желания, — ответил Морр. — Всего лишь беспокоюсь о безопасности Леры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А вот на это уже загадочно усмехнулась лея Хирот и поинтересовалась:

— А как поживают ваши «узы любви»?

Я вздрогнула от неожиданности и взволнованно глянула на Кристиана, затем на императора. Зачем герцогиня упоминает об этом при нем?  Как теперь выкручиваться? А тут его величество и вовсе изрек, сам отвечая тете:

— Цветет и пахнет их любовь, разве не видишь? Все у них прекрасно.

Так, кажется, он понял все это по-своему, и хорошо.

— Не думаю, что сейчас стоит обсуждать эту тему, — сказал Кристиан, выразительно глянув на герцогиню. — Если только позже, наедине…

Но та будто и не слышала его, как и не замечала нашего смятения.

— Ну почему же? Стоит…

— По-моему, нас с Кристианом больше ничего не связывает, — призналась я, стараясь говорить обтекаемо, чтобы император не догадался. — Поэтому…

— А это мы сейчас и проверим, — герцогиня проворно подскочила на ноги и запустила руку в декольте, ловко извлекла оттуда знакомый флакончик.