– И что это должно означать, братец? – презрительно бросил Палин.

– В голову вдруг пришло что-то умное? Неужели среди всех этих мышц наконец появился мозг?

Он с издевкой глядел на Танина и ожидал, нет, даже надеялся, что брат разозлится и попытается его остановить. «Вот тогда я и покажу ему настоящие чудеса!» – думал Палин.

Но Танин просто строго смотрел на него. И вдруг это уже его дядя – Рейстлин – смотрел на него строго, грустно, разочарованно.

– Я... Я... Именем богов! – пролепетал Палин, прикладывая руку ко лбу. Он вспомнил свои жестокие слова:

– Танин, прости! Не знаю, что на меня нашло. – Обернувшись, он увидел беспомощно висящего в воздухе Стурма. – Стурм! – Палин протянул к нему руки:

– Прости! Я сниму с тебя заклятие...

– Палин, подожди!.. – закричал в панике Стурм, но было уже поздно.

Заклятие исчезло, и молодой человек с криком грохнулся на пол и тут же оказался окружен причитающими женщинами. Стурм появился лишь через некоторое время, волосы его были всклокочены, лицо красное. Поднявшись на ноги, он растолкал женщин и захромал к братьям.

– Я был не прав, – сказал Палин ежась. – Теперь я понимаю. Эти женщины, действительно, заколдованы...

– Да, друг, – сказал Дуган. – Так же, как и ты сам был только что.

Это сила Серого Камня пытается захватить тебя, использовав твои слабости так же, как поступила с этими женщинами.

– Дав нам то, что мы хотим, – задумчиво проговорил Палин.

– Вот в кого мы превратимся, если пробудем здесь дольше, – прибавил Танин. – В рабов Серого Камня. Разве не видишь, что эти женщины зорко охраняют Камень внутри замка, как и их мужчины снаружи. Вот почему здесь ничего не изменяется. Серая Драгоценность поддерживает для них это постоянство!

Женщины начали подходить ближе, снова протянули руки.

– Как это скучно... не уходите... не покидайте нас... дурацкий Камень...

– Ладно, тогда пойдем отыщем князя Гаргата, – пробормотал смущенный Стурм. Как он ни старался, взгляд его машинально искал блондинку, которая посылала ему воздушные поцелуи.

– Возьмите копья, – приказал Танин, отталкивая прицепившиеся к нему нежные ручки. – Возможно, эти женщины говорят правду, а может, и нет.

Этот старый колдун, скорее всего сейчас смеется над нами.

– Они сказали, что он «там». – Палин взглянул на потолок. – Но где? Как нам попасть туда?

– Э, кажется, я знаю дорогу, друзья, – сказал Дуган. – Только приблизительно, заметьте, – торопливо добавил он, заметив хмурый взгляд Танина. – Дверь вон там ведет к лестнице наверх... мне кажется...

– П-ф-ф-ф-ф, – фыркнул Танин, но все же пошел проверить дверь; братья и гном отправились следом.

– Что ты имел в виду, говоря, что ты единственный, кто имеет право на Серую Драгоценность? – тихо спросил Палин у Дугана.

– Я так сказал? – Гном хитро посмотрел на него. – Должно быть, это говорил Камень.

– О-о, пожалуйста, не уходите! – кричали женщины.

– Не беспокойтесь. Они скоро вернутся, – пообещала темноволосая красавица.

– А когда вернешься, покажи, пожалуйста, еще эти миленькие фокусы, – вежливо попросила Палина блондинка.

Дуган оказался прав. За дверью находилась еще одна узкая лестница.

Там было темно, светил лишь горящий кристалл на конце Жезла Магиуса. Снова преодолев утомительный подъем, они подошли к большой деревянной двери.

– Посмотрите только на это, – сказал удивленный Стурм.

– Что это, именем Бездны? – недоуменно произнес Танин.

«Это» было фантастическим механизмом, установленным перед дверью. В полумраке можно было разглядеть, что сделан он из железа и имеет всевозможные железные рычаги, шестерни, блоки и ременные передачи, занимающие все место от пола до потолка.

– Посвети здесь, Палин, – сказал Танин, нагибаясь. – Здесь что-то в середине, окруженное целой кучей... зеркал.

Палин осторожно поднес свет ближе к устройству, и помещение осветила вдруг сотня солнц. Танин вскрикнул и закрыл лицо руками.

– Ничего не вижу! – закричал он, отшатнувшись к стене. – Убери жезл! Убери жезл!

– Это солнечные часы! – доложил Палин, убирая жезл и глядя с удивлением на устройство. – Окруженные зеркалами...

– А, – радостно произнес Дуган, – часовой замок гномов.

– Часовой замок?

– Да, друг. Надо подождать, пока солнце не отбросит тень на определенное место, и тогда замок откроется.

– Но, – недоуменно заметил Палин, – зеркала установлены так, что тени никогда не будет! Всегда полдень.

– Не говоря уже о том, – прибавил грустно Танин, протирая глаза, – что здесь совершенно темно. Здесь нет окон! Как солнце осветит часы?

– Небольшая техническая недоработка, – сказал гном. – Я уверен, уже работает комиссия...

– А как мы откроем дверь сейчас? – спросил Стурм, устало прислонясь к стене.

– Как плохо, что здесь нет Таса, – с улыбкой произнес Палин.

– Какого Таса? – Дуган нахмурился и резко развернулся. – Ты, конечно, не имел в виду Тассельхофа Непоседу? Кендера?

– Его. Ты его знаешь?

– Нет, – проворчал гном, – с ним знаком один мой друг. Этот сумасшедший гном сидит под деревом рядом с моей куз... рядом с тем местом, где я работаю, и изо дня в день строгает деревяшки и бормочет: «Дверная ручка для кендера».

– Друг? – переспросил заинтересованный Палин. – Очень похоже на историю, которую отец рассказывал о Флинте...

– Неважно! – раздраженно оборвал его Дуган. – И хватит говорить о кендерах! У нас и так хватает забот. Брррр. – Он поежился. – Прямо мурашки бегают...

В запутанном сознании Палина замерцали первые проблески понимания. Он смутно начал видеть правду. Но хотя свет и просветлил его мысли, они оставались все такими же запутанными, он никак не мог в них разобраться или даже просто решить, следует ему чувствовать облегчение или еще больший страх.

– Может быть, нам разбить зеркала, – предложил Танин, моргая и стараясь прогнать море ярко-голубых точек, плавающих перед глазами, – Я бы не стал, – предостерег Дуган. – Это устройство может взорваться.

– Хочешь сказать, что замок заминирован? – взволнованно спросил Стурм.

– Нет! – раздраженно ответил Дуган. – Хочу сказать, что он сделан гномами. И может взорваться.

– Если бы он взорвался, – Танин задумчиво потер подбородок, – то, вероятно, разнес бы дверь.

– И нас вместе с ней, – заметил Палин.

– Только тебя, младший брат, – обнадежил его Стурм. – Мы будем внизу, у лестницы.