«Вот дьявольщина!»

Возвращается Харпер, который ходил разведать обстановку.

– Дорога к Скале со стороны дворца перекрыта, там тысячи варваров, – сообщает он. – Они выводят пленных из темницы и… – Серебряная маска искажается от гнева.

Выглянув из-за колонны, я вижу, как заключенных подводят к вершине и спихивают в гигантский ров.

– Насколько быстро твои люди смогут переодеться в вонючие шкуры варваров? – обращаюсь я к Харперу.

– Еще до того, как ты заберешься на этот утес, Сорокопут.

– Поднимайтесь на вершину Скалы, смешайтесь с карконами и ждите моего сигнала. И тогда рубите всех подряд. И…

Наши взгляды встречаются, и я вижу в его глазах нетерпение, кровожадную ярость воина. Мне хочется сказать ему, чтобы он был осторожен. Не рисковал понапрасну. И выжил. Но таким словам и чувствам нет места на войне.

– Не подведи меня, – бросаю я.

Через несколько секунд я уже на другой стороне площади. Добравшись до края ямы, я тихо чертыхаюсь. Я думала, что смогу забросить крюк с веревкой с этой, дальней, стороны, но яма слишком широка.

А это значит, что мне придется спуститься вниз. Я должна пройти по костям, черепам и телам.

«Только ты сможешь сдержать тьму». Это слова моего отца, его последнее напутствие. Прошло уже больше года. Я больше не думаю. Я прыгаю с обрыва в черную могилу.

Под ногами хрустят кости и отвратительно чавкает разлагающаяся плоть. Меня тошнит от кошмарной вони. Я не вижу, что подо мной и вокруг.

Это продолжается бесконечно. Ширина ямы – метров тридцать, не больше, но мне кажется, будто я пересекаю континент. Шагая по трупам, я слышу жуткие звуки.

Стоны.

«Призраки!» – в ужасе думаю я. Но нет, это не призраки. Все гораздо страшнее. Это стонут те несчастные, кто выжил после падения со скалы. Нужно отыскать их, избавить от адских мучений. Но их слишком много, а времени у меня нет. Сигнальные барабаны молчат. А вдруг Телуман и его люди погибли? Вдруг наша операция провалилась, не успев начаться?

«Поражение у тебя в голове означает поражение на поле боя!»

И я иду вперед по гниющей плоти убитых. И я знаю, что никому и никогда не расскажу об этом. Потому что в тот день во мне что-то изменилось. И если сегодня я не убью Гримарра, я тоже умру в зловонной черной яме, и это будет справедливо. Если я не сумею отомстить за несправедливость, за страдания тех, по чьим телам я сейчас иду, значит, я заслужила такую смерть.

Но вот и подножие утеса. Мне придется взбираться по отвесной стене, но глаза уже привыкли к темноте, и постепенно я различаю кое-где выступы и углубления, за которые смогу зацепиться.

Я вытаскиваю кинжалы, втыкаю их в щели и подтягиваюсь. Гигантская могила остается внизу. Я думаю о шраме от укуса Гримарра: эта отметина в виде полумесяца напоминает мне о том, что варвар-кровопийца многие месяцы терзает мой город, мой народ, пьет его кровь. Я отгоняю мысли о смерти и представляю, как мои руки сомкнутся на горле этого ублюдка. И с каким удовольствием я сверну ему шею.

Время тянется мучительно долго, но я упорно лезу все выше. Я взмокла от пота, тяжело дышу, у меня болят все мышцы. Наконец я цепляюсь за край утеса и, хватая ртом воздух, высовываю голову, осматриваясь.

Скала Кардиум имеет форму клина. Его узкий конец не шире метра. Я сейчас повисла именно на этом «острие». В самой широкой части ширина скалы – метров тридцать. В дальнем конце расположены три террасы, с которых зрители наблюдают за казнью.

Террасы забиты варварами. В нескольких шагах от меня стоит Гримарр.

На колдуне только набедренная повязка, бледное тело залито кровью. Он лопочет, как безумец, и я различаю то самое заклинание: «Ик тахк морт фид иникант фи». Воздух вокруг его фигуры дрожит. Обрубок левой руки затянулся розовой кожей, точно она заживала не две недели, а несколько месяцев.

Пусть он не может вызывать призраков, зато обладает другой магией.

Невдалеке пылает костер, который охраняет группа стражников. Пока я прикидываю, представляют ли они для меня реальную угрозу, раздается оглушительный барабанный бой, и я от неожиданности едва не разжимаю пальцы.

«Северная башня в руках армии законного Императора. В атаку».

«Восточная башня в руках армии законного Императора. В атаку».

«Западная башня в руках армии законного Императора. В атаку».

Я слышу чей-то крик, потом к нему присоединяются дюжины, сотни, тысячи. Это не вопли горя и отчаяния, это яростные, мстительные крики. Во всем городе женщины, дети, раненые и старики, которых мы бросили на милость карконов, взялись за оружие. От этого звука кровь быстрее бежит по жилам. Этот крик предвещает неизбежное поражение захватчиков.

Я на миг закрываю глаза и вспоминаю, как пал Антиум. Как мои солдаты, одержимые призраками, убивали своих. Я думаю о мадам Хире и о рыдающих девушках в борделе.

«Верность до конца».

Я забираюсь на скалу, выпрямляюсь во весь рост и срываю капюшон.

– Гримарр! – рычу я, одновременно швыряя в него три кинжала.

Но он с невероятной ловкостью уклоняется от клинков. Не оборачиваясь, он смеется. Это хитрый, коварный, торжествующий смех.

– Кровавый Сорокопут, – шипит он. – Наконец-то.

Его солдаты приближаются, но я плюю на землю у его ног и режу ладонь. Моя кровь капает на скалу Кардиум.

– Я вызываю тебя, Гримарр. – Я говорю громко, чтобы меня слышали зрители на террасах. – Вызываю тебя на поединок без стали и без камня, без клинков и без стрел. До тех пор, пока один из нас не падет мертвым.

Я бросаю на землю меч и последний кинжал.

– До смерти, значит. – Гримарр оборачивается ко мне, и я вижу, что у него совершенно белые глаза, без радужных оболочек и зрачков – глаза одержимого.

Проклятье. Карконский колдун каким-то образом ухитрился вызвать призрак.

– Ну, тогда иди сюда, девчонка. – Его голос тоже звучит как-то странно, как будто множество голосов накладываются один на другой, порождая зловещее эхо. – Иди навстречу своей судьбе. Получив твою душу, я открою двери в ад!

Карконы возбужденно ревут. Телохранители Гримарра держат руки на эфесах мечей, но отходят. Вызов принят.

Я игнорирую бормотание колдуна, сосредоточившись на том, как мне с ним справиться. Призрак, вселившись в тело человека, дает ему сверхъестественную силу и проворство. И если я ему попадусь, мне конец.

Колдун пригибается – готовится к прыжку. Он выше меня, крупнее, шире в плечах. Благодаря присутствию призрака он может двигаться стремительно, как всполох молнии. Я бросаюсь на него, наношу мощный удар кулаком в грудь и в развороте ногой прямо в горло.