Бесшумно двигаясь по коридорам спящего аббатства, он направился к кабинету. Майлс отнюдь не был паникером по натуре и не стал бы беспокоиться, если бы не присутствие недостойных людей и необъяснимые события, происходящие в этом доме.

До тех пор, пока он не скользнул в кабинет, прижавшись к стене, и не огляделся, Майлс не замечал, что огромный кот его жены следует за ним по пятам.

Элиссы в кабинете не оказалось. Судя по всему, здесь никого не было со вчерашнего дня. В камине лежали приготовленные на завтра дрова. Лампа была холодной, в воздухе не чувствовалось гари свечей. Бумаги аккуратной стопкой возвышались на краю стола.

Держась в тени и стараясь по возможности избегать освещенных луной окон, Майлс направился на кухню. Здесь его осмотр дал неожиданные результаты: дверь кладовой была приоткрыта, на столе стоял недопитый стакан со сливками. Под подошвой сапога захрустели крошки — от булки, как понял Майлс, приглядевшись.

Майлс опустился на колено, потянулся и выудил из кучи крошек одну-единственную, но невероятно важную улику: длинный, шелковистый светлый волос.

Элисса была здесь, и совсем недавно. А теперь она исчезла.

В раздумье Майлс нахмурил брови. Что заставило леди столь поспешно завершить полуночную трапезу? Поскольку вокруг не было никаких следов борьбы, Майлс сделал вывод, что Элисса покинула кухню сама. Неужели она что-то услышала? Или увидела? И если так, неужели решила расследовать странное событие сама, не дожидаясь помощи своего партнера?

Майлс сознавал, что Элисса жестоко разочаровалась в нем. Он поклялся, что они будут равноправными партнерами, и не сдержал свою клятву. Он так и не сказал ей, зачем ездил в Лондон, не поделился своими подозрениями относительно семейства Чабб. Он ни словом не упомянул о случае в библиотеке, когда застал сэра Элфрида сующим нос в фамильную историю Элиссы.

И, что еще важнее, Майлс так и не объяснил Элиссе, насколько ему нравится смотреть на нее, ощущать ее тело, как он любит ее глаза, ее смех, ее поцелуи и ласки.

Майлс не признался жене в том, что любит ее, что без нее не представляет себе свою жизнь, да и не хочет такой жизни. Он не упомянул, какой радостью наполняет его сердце присутствие рядом Элиссы, о том, какой яркий луч проливает она в его мрачную душу.

Майлс не собирался дважды повторять одну и ту же ошибку, и сейчас надеялся, что еще не слишком поздно ее исправить. Грех упущения повлек за собой тяжелую расплату: он поплатился доверием жены, ее привязанностью, своим браком и ее безопасностью. И если по чьей-либо вине с прелестной головки Элиссы упадет хоть один волос, неизвестный злодей никогда не забудет, какой платы потребует с него за это Майлс.

Он направился в часовню Богоматери. Два дня назад он тоже появился в этой маленькой средневековой часовне в полночь — для брачной церемонии. В то время часовня была украшена белыми розами, здесь горели свечи, звучали торжественные клятвы, поздравления друзей и благословения влюбленным.

Теперь часовня была темной и пустой.

Майлс переступил через порог и прислушался. По многолетней привычке и вследствие упражнений, он стоял не двигаясь, не издавая ни звука и едва дыша. Он стал частью часовни: мощных каменных стен, рядов деревянных скамей, древних статуй.

Он был прав — Элиссы в часовне не оказалось. И все-таки он ошибся — часовня не была пуста.

В передней части часовни, возле алтаря был свет — вероятно, отблеск фонаря. Затем оттуда донесся звук, — казалось, металл скрежещет по металлу. От этого скрежета по спине Майлса пробежала дрожь. Но самое странное, звук исходил не от алтаря, а из-под него.

— Боже милостивый! — тихо воскликнул Майлс, подойдя к алтарю и обнаружив, что он сдвинут в сторону.

В полу часовни виднелся подземный ход и ступени узкой лестницы, ведущей в него. Майлс заметил, что лестница спускается на добрых пятнадцать — двадцать футов вниз, где второй фонарь освещает еще один ряд ступеней.

Ему следовало знать об этом, по крайней мере, догадаться.

Такие строения были распространены пятьсот — тысячу лет назад, ибо под часовней Богоматери, потерянные во времени и памяти, находились склепы мертвых. Катакомбы.

Она должна была догадаться об этом. Очевидно, ловушка готовилась ей с самого начала. Элисса не столько испугалась, сколько рассердилась и досадовала на себя. Разумеется, этого и следовало ждать от Элфрида Чабба. Эмма Пиббл была совершенно права: он оказался не джентльменом.

Элисса последовала за Чаббом в часовню и с любопытством проследила, как он отодвигает в сторону алтарь, а затем с помощью длинного лома приподнимает какую-то дверцу в полу. К ее полному изумлению, спустя несколько минут сэр Элфрид исчез. Естественно, она подошла поближе, обнаружила вход в катакомбы и начала осторожно спускаться по древним каменным ступеням.

Она проглотила приманку, не задумываясь.

Любопытство остановило ее перед крохотной клеткой у подножия лестницы — всего лишь нишей, вырубленной в стене подземной комнаты — когда сильная рука толкнула ее в спину между лопатками. Дверь клетки с треском захлопнулась за ней, ключ повернулся в замке.

Она оказалась узницей.

Затем Элисса услышала, как сэр Элфрид бормочет, проходя по коридору подземного мавзолея:

— Это сдержит прыткую леди… Куда я дел свою карту «Нити Ариадны»?

— «Нить Ариадны»! — повторила Элисса.

Итак она снова заперта. Она не имела ни малейшего намерения сидеть здесь на жесткой, холодной каменной скамье и терпеливо ждать рыцаря в сияющих доспехах, спешащего к ней на помощь. На этот раз она должна была помочь себе сама, но как?

Элисса запустила пальцы в растрепанный узел волос и выдернула шпильку. Первая оказалась слишком маленькой. Со второй попытки Элисса отыскала то, что ей было нужно: большую, прочную шпильку с заостренным концом.

Она сунула шпильку в древний замок и принялась осторожно поворачивать ее.

Элиссе уже казалось, что замок поддается, когда внезапно услышала снаружи мужской голос.

— Элисса, вы здесь? — раздался встревоженный шепот.

— Майлс?

— Да.

— Я здесь, — прошептала она, воспрянув духом.

— Какого дьявола вы там делаете? — В голосе ее мужа явственно прозвучало раздражение и еще что-то — почти страх.

— Пытаюсь открыть замок своей шпилькой, — объяснила Элисса.

— Черт побери! — яростно выругался Майлс в полный голос.

— Прошу вас, говорите потише, сэр, — приказала она изнутри своей крохотной темницы.

— Боитесь, что я разбужу мертвецов? — раздался в ответ сардонический шепот.

— Нет, но на ваш голос может вернуться сэр Элфрид, куда бы он не ушел.

— Отойдите подальше, — распорядился ее муж. — Я попытаюсь открыть дверь с этой стороны.