Выходит, Ибсена искалечили в качестве примера для нее, и она все-таки является причиной того, что он угодил на больничную койку?..

Чтобы поймать Ибсена в переулке, Огден и Рубел должны были следить за ним. Возможно, они наблюдали и за ней. Подобное всеведение плохо ассоциировалось с этой парочкой. Впрочем, они действовали не в одиночку. Спрингер, например, подтвердил их алиби, а Данджен уверял, что в департаменте нет недостатка в неприязни к геям. Но сколько копов могут дойти до разбойного нападения и убийства?..

Лиска вышла из лифта, опустив голову, погруженная в размышления о том, что ей надо сделать в первую очередь. Она хотела позвонить последнему напарнику Эрика Кертиса по патрулированию. Как его зовут? Энгл. Кроме того, Каслтон поручил ей выяснить в БВД содержание разговоров с Ибсеном. Но сначала нужно позвонить Ковачу, сообщить новости об Ибсене и узнать насчет обыска у Нила Фэллона. Возможно, он сейчас в кабинете судьи Лундквиста.

Вынув из кармана сотовый телефон. Лиска стала подыскивать спокойное местечко — и увидела на расстоянии десяти футов от себя Рубела в штатском, который стоял у колонны, глядя на нее. Она заметила, что он держит что-то в руке, и на мгновение ее сердце перестало биться. Потом кто-то толкнул ее сзади, и Рубел двинулся вперед, одной рукой надев зеркальные очки, а другую сунув в карман пиджака.

— Что вы здесь делаете? — осведомилась Лиска, преградив ему дорогу.

— Прививку от гриппа.

— Ибсена охраняют.

— А мне какое дело? Он не имеет ко мне никакого отношения.

— Вы правы. Это о вашем напарнике он собирался кое-что рассказать.

Рубел пожал плечами:

— Огден чист. Недаром, в БВД считали, что не стоит слушать этого парня.

— Очевидно, кое-кто думал иначе. У него осталось мало зубов, но язык цел, так что через пару месяцев он сможет говорить.

— Я уже сказал Каслтону, что ничего об этом не знаю, — заявил Рубел. — Огден, Спрингер и я играли в пул в моем полуподвале.

— Это звучит, как “Собака съела мое домашнее задание”.

— Невиновным незачем думать об алиби. — Он бросил взгляд через плечо. — Прошу прощения, сержант, но мне пора…

— Еще бы — вы, Огден и ваши дружки-гомофобы невинны, как мальчики из церковного хора! — Лиска жалела, что слишком мала ростом, чтобы смотреть ему в глаза. — Позор на департамент навлекают не Эрик Кертис и Энди Фэллон, а громилы вроде вас, считающие себя вправе раздавить всякого, кто не соответствует их убогим представлениям о людском совершенстве. Вас следует гнать из полиции поганой метлой, и если я найду хоть клочок доказательств, вам не поздоровится!

— Это похоже на угрозу, сержант.

— Можете пожаловаться в БВД.

Лиска зашагала по коридору в ту сторону, откуда шел Рубел. Она чувствовала затылком его взгляд, пока не повернула за угол.

— Могу я помочь вам, мисс? — спросила дежурная за столиком.

Лиска огляделась вокруг. Несколько человек ожидали своей очереди, сидя на стульях. На двери виднелась табличка с надписью: “Лаборатория”.

— Здесь делают прививки от гриппа?

— Нет, мэм, только анализы крови. Прививку можете сделать в отделении неотложной помощи. Идите по коридору в обратную сторону, а потом…

Пробормотав “спасибо”, Лиска зашагала прочь.

— Я подам в суд на полицейский департамент! — бушевал Нил Фэллон. Он метался взад-вперед по двору с непокрытой головой, и ветер, воющий над озером, ерошил ему волосы. С диким взглядом и вздувшимися на шее венами он походил на безумца.

Ковач достал сигарету, прикурил, глубоко затянулся и выпустил струйку дыма, почти тотчас же исчезнувшую на ветру.

— Подавайте, Нил, — отозвался он. — Это пустая трата денег, которых у вас и так нет, но мне какое дело?

— Необоснованный арест…

— Вы не под арестом.

— Незаконное преследование…

— У нас есть ордер. Вам не к чему придраться, Нил. Бледно-желтые лучи солнца с трудом пробивались сквозь пелену снегопада. Рыбацкие домики на берегу озера, казалось, сбились в кучу, чтобы согреться.

Фэллон остановился, пыхтя от злости и глядя сквозь открытую дверь сарая, как копы роются в его захламленной мастерской. В доме не обнаружили ничего — убедились только, что женщина здесь давно не проживала.

— Я никого не убивал, — в который раз заявил Фэллон.

Ковач наблюдал за ним краем глаза.

— Тогда вам не о чем беспокоиться. Лучше выпейте пива.

Типпен из офиса шерифа стоял рядом с Ковачем, тоже покуривая и глядя в распахнутую дверь сарая. Воротник его парки был поднят, на голове торчала полосатая лыжная шапка.

— Я думал, ты бросил курить, Сэм, — сказал он Ковачу.

— Так оно и есть.

— Что-то не похоже.

Ковач пожал плечами:

— А тебе кто-нибудь говорил, что ты в этой шапочке очень похож на гнома?

— Ну, положим, я покрупнее, — невозмутимо отозвался Типпен. — А где Лиска?

— У тебя взыграла похоть?

— Вот еще! Я просто спрашиваю о коллеге.

— Динь работает над другим аспектом дела. В местечке потеплее, чем это.

— Даже на Аляске теплее, чем здесь.

— Что еще за аспект? — осведомился Фэллон.

— Вас это не касается, Нил. Ей есть чем заняться.

— Я не убивал моего отца!

— Это мы уже слышали.

Ковач снова взглянул на дверь сарая и увидел, что ]ттуда вышел Элвуд, держа в руке коричневый сарже-ый комбинезон.

Фэллон дернулся, словно от удара током.

— Это не то, что вы думаете!

— А что я должен думать, Нил?

— Я могу это объяснить…

— Что скажешь, Сэм? — спросил Элвуд. — Похоже на кровь.

Грязный комбинезон был покрыт пятнами, действительно напоминающими засохшую кровь. Ковач повернулся к Фэллону:

— Хотите знать, что я думаю, Нил? Я думаю, что вы под арестом. Вы имеете право хранить молчание…

* * *

Кэл Спрингер сказался больным. Свернув на подъездную аллею, Лиска несколько секунд разглядывала его дом, прежде чем выключить мотор. Кэл и его жена жили в одном из самых фешенебельных пригородов — Иден-Прери. Дом принадлежал к тем, которые агенты по продаже недвижимости именуют “умеренно современными”, подразумевая отсутствие стиля. Любой человек, возвращаясь ночью из бара, рисковал очутиться в доме соседа и обнаружить разницу только после утреннего звонка будильника.

Все же дом выглядел приятно, и Лиска отнюдь не возражала бы против подобного жилища. Ее интересовало, как Кэл смог себе это позволить. Конечно, он неплохо зарабатывал и с годами мог скопить денег, но не на такой дом. К тому же она знала, что его дочь учится в Сент-Олафе — дорогом частном колледже в Норфилде. Может быть, Кэл Спрингер женился на деньгах? I