года минуло с тех пор, как она в последний раз видела Уилла и отца. За все время она не получала от них писем, если не считать записки, нацарапанной мужем. Ей запрещали писать им, вопреки слезным мольбам, даже после смерти матери – риск сочли слишком большим. Фрэнсис попыталась подслушать беседу, но не могла ничего разобрать, поэтому спустя какое-то время ушла наверх, к тете Джейн и детям.

Ричарду было уже почти два года, и в лице его проступали отцовские черты. Он топал ножками так шустро, что взрослым пришлось соорудить калитку наверху лестницы, чтобы не дать ему свалиться. Бетти и Нэн по-прежнему часто болели, но Джудит росла здоровенькой, а Фрэнки очень помогала с малышами, хотя это едва ли можно было назвать счастливым детством для девочки десяти лет, вынужденной жить в съемном доме и донашивать одежду, пожертвованную членами церковной общины. Впрочем, сама Фрэнсис жила не лучше. Люди были добры. Они не задавали вопросов. Однако она знала, что за спиной у нее перешептываются – вот не только жена, но и дочь цареубийц, беглецов, которых должны повесить, выпотрошить и четвертовать в случае поимки. Это был лишний повод не выпускать детей на улицу – ей хотелось оберечь их от правды на возможно более долгий срок. Денег не хватало. Чтобы сводить концы с концами, ей приходилось брать стирку и подрабатывать швеей.

Дикки сидел на коленях у тети Джейн. На столе лежала раскрытая Библия – тетя ждала Фрэнсис, чтобы начать чтение. Фрэнсис держала Джудит за руку и старалась сосредоточиться, особенно во время молитв, но мысли ее неуклонно возвращались к людям в гостиной. Когда спустя пару часов она услышала звук открывающейся двери и голоса, она не сдержалась и побежала вниз в расчете перехватить гостей.

Они как раз только что вышли. Она сразу поняла, что состоялся обмен резкими выражениями. Майор Томпсон и мистер Уайтфилд, люди из Гилфорда, повернулись спиной к мистеру Уинтропу, который беспомощно раскинул руки, как если бы призывал собеседников внять ему, а те отказывались слушать.

– Друзья, друзья! – примирительным тоном произнес дядя Уильям, выходя вслед за гостями в холл. – Нам нельзя ссориться между собой. Нетерпимость – это грех, приведший нас к теперешнему бедственному состоянию.

– Нет, сэр, – заявил Уайтфилд. – Скорее это излишняя терпимость привела нас к падению. Определенно, тут не о чем больше говорить. Да пребудет с вами Господь, мистер Хук. А вам, мистер Уинтроп, да поможет Он найти путь к более правильному пониманию вещей.

Уайтфилд, Томпсон и Скот ушли. Уинтроп смотрел им вслед, качая головой.

– Вот видите, как обстоят дела, мистер Хук, – совсем безнадежно. – Губернатор вздохнул. – Ладно, спасибо вам за ваши усилия. Теперь поглядим, что из всего этого выйдет.

Он уже направлялся к двери, когда Фрэнсис окликнула его с лестницы:

– Мистер Уинтроп, пока вы не ушли, умоляю: есть у вас новости о моих муже и отце?

Он остановился и повернулся.

– Мы рассказали все, что знаем, вашему дяде.

– Но не могли бы вы рассказать и мне, сэр? Простите, я так долго не получала весточки.

– Я все перескажу тебе после, дитя, – вмешался Хук.

– Вы их видели? Они в добром здравии?

– Фрэнсис!

– Ничего страшного, мистер Хук, – сказал Уинтроп любезно. – Да, миссис Гофф, я их видел. Год назад. Они проезжали через Хартфорд. И да, оба сильно устали после путешествия, но в остальном пребывали в хорошем расположении духа.

– А сейчас? Где они?

– Где-то в колонии Нью-Хейвен, как я полагаю. Точное их местонахождение держится в тайне и известно лишь горстке людей. Так безопаснее.

– Жизнь их очень тяжела?

– Они среди друзей, миссис Гофф, и, насколько мне известно, они живы. Это уже что-то. Остальное в руках Божьих.

– Если вы их увидите, то передадите, что со мной все хорошо и с детками тоже? Что мы молимся за них каждый день и надеемся свидеться снова?

– Если увижу, то обязательно передам. – Уинтроп улыбнулся и коснулся края шляпы. – Доброго вам обоим дня, и пребудет с вами Бог.

Улыбка его померкла, едва он вышел на улицу. Если он и знал что-то наверняка, так это то, что постарается никогда не встречаться снова с полковниками. Согласно последним слышанным им новостям, они обитали в какой-то пещере. Если так, то как они могли пережить зиму? «Несчастные парни, – подумал он. – Воистину несчастные, уж лучше бы они умерли».

Хук велел Фрэнсис пройти с ним в гостиную. Женщина принялась извиняться, но он словно не слушал. Он сел спиной к ней за столик, который использовал в качестве письменного и где сочинял свои «осведомители», – находясь под запретом проповедовать, преподобный все свои силы прилагал к составлению писем, бывших, по сути, миниатюрными газетами. В них он излагал факты и слухи, собранные по городу, и распространял среди пуританских общин за пределами Лондона, на континенте и в Америке. Жили они как бунтовщики, в подполье. Над последним своим посланием Хук трудился целую неделю. Перо его проворно чиркало по бумаге.

– Боюсь, – начал он, – что твои отец и муж стали причиной серьезного раздора между нашими друзьями в Новой Англии. Люди из Нью-Хейвена, мистер Девенпорт в особенности, открыто – похоже, чересчур открыто – проявили свое гостеприимство и чинили препятствия официальным розыскам. Теперь ходят слухи, что король упразднит колонию. В таком случае ее поселения, скорее всего, поглотит Коннектикут. Обитатели Нью-Хейвена просят от губернатора Уинтропа заверений, что он на это не пойдет. Меня попросили выступить в качестве незаинтересованного посредника между ними.

– И мистер Уинтроп не дал подобных заверений?

– Не дал. – Хук покачал головой. – Он приехал в Лондон хлопотать насчет новой хартии для себя. И утверждает, что отказ подчиниться решению короля навлечет на Коннектикут подозрения.

– А ты что скажешь?

– Я понимаю обе стороны. Это присущая мне слабость. Теперь… – Он закончил писать и подул на лист, подсушивая чернила. – Мистер Томпсон сказал, что один его знакомый, некто Сэмюел Уилсон, торговец, отплывает завтра в Бостон. Он наш единоверец и готов пойти на риск и доставить депеши. Я составил свод новостей для мистера Девенпорта и только что внес маленький постскриптум, касающийся сегодняшней встречи, осторожный, но он поймет смысл. Не окажешь ли ты любезность передать бумаги мистеру Уилсону? У него дом близ реки. Я бы сам сходил, но за мной зачастую следят, да и ноги не такие проворные. – Хук сложил исписанные листы в конверт и запечатал сургучом. – Вот адрес Уилсона. Я пойду и передам Джейн новости насчет ее брата.

Фрэнсис пошла за своим плащом на кухню, а