Я задумчиво оглядела маму Резвого. Женщина она еще вполне молодая, а наши пожилые работницы жаловались, что нейт Родеус скупился нанимать новых людей, поэтому навалил на них гору обязанностей: и за больными приглядеть, и убрать, и белье стирать-гладить. Рук не хватало.

Чтобы не обнадеживать раньше времени, я решила сначала посовещаться с нейтом Энкелем и узнать, какой бюджет корона будет выделять лечебнице. Нам все равно нужно расширить штат. Да, жалованье будет небольшим, но работа в прачечной от рассвета до заката не лучше. Читала когда-то повесть Джека Лондона, где бедная героиня работала прачкой. Ужас, в общем.

После такой сложной процедуры требовался отдых, а еще я дико проголодалась. Хозяйка была так любезна, что накормила меня, и тарелка постной каши показалась самой вкусной на свете пищей. Я распрощалась с семьей Бона, обещав вернуться через несколько дней: посмотреть на результат лечения и провести еще сеанс. Интересно, получится ли? Будет ли улучшение?

А пока ждут другие дела. И разгадка болезни детей, которые стали для меня родными.

Глава 26

Оказавшись снова в госпитале, я первым делом напросилась к нейту Грейвсу. И адепты, и вольнослушатели хором твердили, что хоть он и строгий, а знания дает крепкие. Некоторые кураторы, наоборот, предпочитали не замечать своих подопечных, в лучшем случае подкидывая им разные бумажные задания.

Другие ученики пока не успели подтянуться, и я в подробностях поведала лекарю о том, что случилось с отцом Бона.

— Вы пытались его исцелить? — спросил наставник.

Я описала то, что успела сделать прежде, чем проснулся артефакт.

— Сначала мы лечим костные структуры, если они повреждены. Потом занимаемся спинным мозгом. Но чем больше времени прошло с момента травмы, тем хуже может быть результат. Чтобы восстановить все утраченные функции, надо очень постараться. Но признаться, я поражен, что вы сами нашли себе пациента и не побоялись взяться за его лечение. Инициатива наказуема, как говорят в народе, но ведь тот мужчина остался жив и не стал чувствовать себя хуже после вашего вмешательства?

— Нет, — ответила я, вспоминая Тенсона. Надо скорей его проведать.

— Пытайтесь дальше, — благосклонно кивнул Грейвс. — Результат может быть заметен не сразу. Но если все получится, то я приглашу вас выступить с докладом перед молодыми целителями с демонстрацией пациента.

— То есть, вы полностью мне доверяете?

Я ощутила легкую панику. В душе жила надежда, что целитель, может быть, согласится посетить Тенсона со мной… Да, понимаю, просьба была немного наглой.

— Вы не всегда будете работать под присмотром старших. Привыкайте к самостоятельности.

Те же слова говорили нам и преподаватели медицинского университета. Первый месяц самостоятельной работы стал для меня настоящим адом, я хранила в ящике рабочего стола гору книг и конспектов, не стесняясь заглядывать в них даже при пациентах.

— Благодарю, нет Грейвс. Не сочтите за дерзость, но я хотела попросить помощи и в другом вопросе.

И я рассказала о детях из лечебницы.

— Они выглядят здоровыми, других телесных недугов я не обнаружила…

Целитель снял очки, чтобы протереть их платком. Через некоторое время он заговорил:

— Понимаете, наука еще недостаточно развита, как ни печально это признавать. Головной мозг — самый неизведанный орган, он таит в себе еще много секретов и плохо поддается традиционным техникам магов-целителей и простых лекарей. Все наши эксперименты заканчивались плачевно. Но речь шла о взрослых, а дети… их трогать попросту боятся и считают неэтичным.

— Получается, проблемами мозга никто не занимается, потому что раньше лечение оказывалось неудачным? Оставлять таких больных без помощи, по-вашему, этичней?

Заметно, что Грейвсу неудобно говорить о подобных вещах.

— Этика — весьма болезненный вопрос в нашей профессии. Нам приходится жертвовать десятками, испытывая на них новейшие лекарства и техники, чтобы потом спасать сотни и тысячи. Но вы можете попытаться заполнить пробел, ваша смешанная магия к этому располагает. Вы говорили, что изучаете труд Алеста Байна, он был самым известным целителем-менталистом, после его смерти не нашлось таких же одаренных людей. Да и подобное сочетание даров — редкость, отчасти поэтому нейт Шерриан так за вас держится.

Я не успела обдумать слова наставника, начали собираться другие ученики — совсем юные адепты-первокурсники. В расписании вольнослушателей не было этого занятия, но целитель позволил остаться, что не слишком обрадовало снобских сынков потомственных магов.

— Нейт Грейвс, можно вопрос? — подал голос парень с хитрым крысиным личиком и зализанными светлыми волосами. — Почему некоторые платят за обучение огромные деньги, тогда как остальные могут учиться бесплатно? Разве это разрешено правилами?

Ясно. Этот зануда на меня намекает. Можно подумать, я его место занимаю. Все, что мне позволено — иногда посещать практику и бесплатные лекции, на пары в Академию я не напрашиваюсь.

— Дорогой адепт, позвольте встречный вопрос, — вкрадчиво начал Грейвс. — Разве вы, окончив свое дорогостоящее обучение, поедете работать в глухой провинциальный городок на окраине королевства или в богами забытую деревню? Что молчите? Ответ — нет. Родители найдут вам местечко потеплее и поденежнее, устроят личным лекарем графской семьи или выбьют место в столичном госпитале. Все ваши затраты на Академию окупятся. А девушка, — он метнул взгляд в мою сторону, — не брезгует лечением простолюдинов. Не забывайте, уважаемые, что за пределами столицы тоже люди живут, их надо кому-то лечить. Будьте проще, снобизм уже не в моде.

Пристыженный адепт опустил голову и что-то пробубнил одними губами.

— Сегодня вам повезло. У нас четыре новых пациента с карбункулами, которые надлежит вскрыть и избавить людей от страданий. Без магии, — добавил целитель шепотом.

Адепты заметно приуныли.

— Как это без магии?

— А вы как хотели? Сначала надо научиться проводить манипуляции без магии, а конкретно вы пока не научились рассчитывать вкладываемую силу. Хотите вместо карбункула вырезать пациенту пол спины? Хватит трястись, вы уже тренировались на кабачках. Здесь почти то же самое. Тем более больные, обращаясь сюда, соглашаются, чтобы практиканты отрабатывали на них навыки. Это ведь не простой госпиталь, а учебный.

— Но…

Нейт Грейвс уже не слушал. Два парня вызвались сами, третьего он вытащил чуть ли не за шкирку и вопросительно поглядел на меня. Вздохнув, я вышла вперед.

Я не любила кровь и хирургию в целом, но здесь лекарь и целитель должны уметь все, и неважно кто перед тобой: ребенок или взрослый. Я же не скажу умирающему от кровотечения больному: «Извините,