Наверное, да… Но тут Серафина вдруг заметила крошечную точку высоко в небе, в сотнях футов над лесными вершинами. Девочка знала, что Кесс способна подняться куда выше совы. Но зачем она забралась так высоко?

И тут Кесс стрелой устремилась вниз.

Серафина смотрела, как Кесс пикирует сверху на ничего не подозревающую Ровену. Сапсан плотно прижал крылья к туловищу и стремительно падал вниз почти под прямым углом. Серафина никогда еще не видела, чтобы кто-то двигался с такой скоростью.

– Вот она! – выдохнул Брэден в последний момент, когда Кесс словно возникла из воздуха.

Сапсан врезался в сову с такой силой, что перья брызнули во все стороны. Серафина всем телом ощутила мощь этого столкновения – казалось, два тяжелых камня на лету ударились друг о друга. Затем Кесс повернулась в воздухе и снова нанесла удар Ровене, на этот раз когтями. Опять во все стороны рванули совиные перья. Оглушенная сова, кувыркаясь, камнем полетела вниз.

В момент удара Ровена выпустила посох, и он начал падать, переворачиваясь в воздухе, но Кесс нырнула за ним и мгновенно подхватила.

Серафина пристально следила, как тяжело просвистела вниз совиная тушка, как она исчезла за деревьями на той стороне реки. Судя по всему, Ровена должна была погибнуть, но Серафина все ждала: не взмоет ли над лесом знакомый силуэт. Нет, не взмыл.

– Смотри! – сказал Брэден, показывая на небо.

Это была Кесс. Она летела к ним спокойно и не очень высоко. Серафине были хорошо видны ее черная «полумаска» и белая грудка с темными пестринками. Птица была слегка забрызгана кровью своего врага, но сама выглядела здоровой и полной сил. С громким клекотом Кесс пролетела у них над головами, по-прежнему неся в лапах посох-оборотень, пронеслась над скалой, над рекой, а потом несколькими сильными взмахами поднялась выше.

Брэден издал торжествующий свист. Серафина решила, что он подзывает птицу, чтобы взять у нее посох, но тут же поняла, что он прощается со своей любимицей.

– Прощай, Кесс, – тихо проговорил мальчик. Сбывалась его мечта о том, что когда-нибудь птица умчится в дальние края. – Счастливого пути, друг.

Они долго смотрели сапсану вслед. А он летел над широкой речной долиной, затем, поднявшись выше, – над лесом, в сторону далеких горных вершин. Вот птица снова взмахнула крыльями, повела хвостом, заскользила на воздушных волнах к горе Фасги в девятнадцати милях отсюда, а потом окончательно скрылась из глаз.

В отличие от сов, не спящих ночью, и орлов, не спящих днем, Кесс была способна охотиться в любое время суток. Она родилась сапсаном, а значит, великим небесным путешественником. Она могла лететь куда угодно и когда захочет.

Этой ночью Кесс поднимется к горному хребту и сиянию звезд, а оттуда отправится на юг, в далекое путешествие над джунглями Перу. По пути она может швырнуть посох-оборотень в жерло раскаленного вулкана или использовать его при постройке гнезда на каком-нибудь заоблачном горном уступе в Андах. В любом случае, что бы Кесс ни сделала с посохом, он ушел из их жизни навсегда.

– Я сначала никак не мог понять, почему Кесс летит так низко вдоль реки, – сказал Брэден. – А потом вспомнил, что сапсаны иногда охотятся парами. Один заманивает добычу, а другой хватает ее. Значит, Кесс знала, что ты охотишься вместе с ней, Серафина.

Серафина глубоко вздохнула, чувствуя, как в сердце оживают радость и надежда. Она подняла голову и принюхалась. Дымом не пахло. Тогда она обернулась в сторону Билтмора – и не увидела охваченного пламенем дома. Видимо, Эсси все же предупредила мистера Вандербильта и остальных, и они успели потушить огонь до того, как он распространился. Эсси успела! Билтмор спасен.

Все было кончено. Серафина с друзьями победили.

Их враги были мертвы.

Из зарослей, прихрамывая, в крови, вышла ее мать, которая отчаянно билась с койотами и в конце концов сумела изгнать их со своей территории. Мать бережно несла в зубах барахтающуюся младшую сестричку Серафину, а брат шел рядом с ней. Малыши были чумазые, встрепанные, местами забрызганные кровью, но очень живые и веселые.

Только тут Серафина поняла, как она устала. С облегченным вздохом изящная черная пантера растянулась на траве. Мать, опустив детеныша на землю, подошла к Серафине. В ее глазах девочка прочитала любовь и восхищение. Горнольвица, громко мурлыча, потерлась о пантеру. Наконец-то у Серафины получилось – она стала настоящей «кошкой» с усами и хвостом. Вайса тоже устроился рядом, шутливо похлопывая ее лапой по спине, словно хотел сказать: «Я же говорил, что получится!». Горнольвы снова были вместе. И больше не собирались покидать эти места.

Серафина смотрела на деревья, на полноводную реку, на обломки экипажа и пыталась мысленно восстановить все события. Надо же, она так переживала из-за того, что не умеет обращаться и не понимает, кто она такая. Но теперь ей было совершенно ясно, что дело не в том, кто ты такой, а в том, кем ты станешь.

Пантера оглянулась на Брэдена. Друг с довольной улыбкой растянулся на траве вместе с ее семейством, чувствуя себя легко и непринужденно, ему было хорошо и спокойно рядом с горнольвами.

Брэден оперся спиной на длинное черное тело пантеры, потом вытер кровь с пореза на губе, закрыл глаза и положил голову ей на пушистый бок.

– Не знаю, что ты думаешь по этому поводу, Серафина, – заметил он с улыбкой, – но, по-моему, у нас сложилась отличная команда.

Она сейчас не могла улыбнуться в ответ, но ей стало так хорошо и радостно на сердце. Серафина, хлопнув хвостом, повернула голову в сторону Билтмора и далеких гор. Наконец-то у нее получилось. Она представила себе, какой хочет быть. И стала именно такой.

На следующее утро Серафина проснулась в отцовской мастерской в человеческом обличье. Она вышла во двор, взглянула на далекие горы и вдруг поняла: только погрузившись несколько раз во тьму беспросветной ночи, она научилась по-настоящему любить солнечный свет.

В то же утро мистер Вандербильт с помощью Брэдена собрал огромный отряд, в который вошло человек сто, – конюхи из Билтморских конюшен, работники, фермеры, – и все вместе они отправились к клеткам. Серафина с отцом тоже пошли.

Отряд не встретил на своем пути никаких преград. Добравшись до сосняка, конные спешились, и дальше все шли пешком.

Животные по-прежнему сидели в клетках, но стоянка была покинута, огонь давно потух, и от него остались лишь холодные угли да зола. Серафина очень внимательно присматривалась и принюхивалась, ища следы пребывания Юрайи, но ничего не обнаружила. Похоже, он действительно был уничтожен.

Тем временем Брэден опустился на колени перед одной из клеток и, открыв ее, помог выбраться на волю рыжему лису. Животное узнало мальчика и само забралось ему на колени. Брэден нежно обнял лиса одной рукой, а другой стал гладить, успокаивая.

– Все хорошо, все будет хорошо, – приговаривал он.