Стоя в дверях зала рядом с Брэденом, Серафина вдруг увидела в одном из зеркал на стене их отражение. Это зрелище заворожило ее. На Брэдене был черный фрак, белый галстук и белые перчатки, как и полагалось молодому человеку его положения. Все его царапины и порезы вылечили, волосы аккуратно причесали. Мальчик сиял от радости, и огоньки свечей плясали в его карих глазах.

На Серафине было прекрасное золотисто-бежевое атласное платье, которое Брэден подарил ей к Рождеству, с корсетом, расшитым жемчугом и тесьмой, и длинным струящимся шлейфом. Как принято у юных леди, на руках у нее были длинные атласные перчатки, а на ногах – сверкающие туфельки. Но в отличие от других барышень с пышными прическами из высоко поднятых волос, Серафина оставила свои длинные, шелковистые, черные-пречерные волосы распущенными по плечам. А ее желтые глаза сверкали, как у пантеры.

Всего несколько дней назад Брэден пригласил ее на праздничный ужин, и она отказалась, поскольку считала, что еще не готова к такому мероприятию. Сейчас он приглашал ее снова.

– Ты готова войти в зал? – спросил он мягко.

– Да, – ответила Серафина, и они вместе вошли в огромную нарядную комнату.

Все рождественские вечера своей жизни Серафина провела в темноте подвала. Сегодня Банкетный зал встретил ее мягким светом сотен свечей, придающим золотистый оттенок улыбающимся лицам. В расшитых серебряными нитями платьях дам играли елочные огоньки. Все вокруг было украшено ветвями падуба, омелы и пуансеттии. В каминах пылал огонь, а с каминных полок свешивались многочисленные чулки.

Целый отряд лесников пригнал из лесу запряженный бельгийскими тяжеловозами открытый фургон, на котором лежала огромная, тридцати пяти футов в длину, пушистая елка. Ее подвезли к самым дверям. А потом другая команда, в которую вошел и отец Серафины, с помощью канатов, блоков и шестов установила роскошную ель в Банкетном зале. Потребовалось несколько дней, чтобы ее нарядить. Слуги и гости, залезая на лесенки, развешивали бархатные ленты, блестящие шары, игрушки и чудесные украшения, так что в конце концов весь зал наполнился сиянием.

Сейчас под елью лежала груда подарков для детишек здешних работников: куклы, мячи, трубы, колокольчики, паровозы и велосипеды, арфы и барабаны, тележки и перочинные ножи и множество других самых разных игрушек.

Серафина с Брэденом пробрались через толпу к елке и встали возле нее. Люди с радостными улыбками смотрели на мистера Вандербильта. А тот призвал всех к тишине и, когда гул смолк, заговорил:

– Добрый вечер всем, добрый вечер. Поздравляю вас Новым годом!

– С Новым годом! – хором закричали все вокруг.

– Как вам известно, мы, обитатели Билтмора, гордимся тем, что идем в ногу со временем и пользуемся новинками науки и техники. И сейчас, в Рождественскую ночь 1899 года, я хочу представить вам изобретение, которое, возможно, станет самым главным открытием нового века.

Он лукаво кивнул, и двенадцать улыбающихся служанок включая Эсси, внесли корзинки, полные длинных карамелек в форме посоха Санта-Клауса. Но карамельки были не просто белого цвета, как обычно, а еще и с красной полосой, которая спиралью обвивала каждую карамелину. Присутствующие встретили «изобретение» громким смехом и радостными криками.

В продолжение праздника слуги ставили на стол все новые и новые угощения: ветчину и запеченную индейку, подливку и клюквенный соус, и еще много всего из хозяйских закромов. На сладкое подали сливовый пудинг и пирожные, мороженое из молока с билтморской фермы и яблочный пирог с яблоками из местных садов.

Потом мистер Вандербильт уговорил мистера Олмстеда собрать всех детей у камина и прочитать им знаменитое стихотворение, которое начиналось словами «Ночь перед Рождеством…».

Серафина и Брэден слушали стихотворение вместе с остальными детьми и с тем же вниманием и восторгом. Серафине особенно понравились строки: «…В ночь накануне Рождества стояла в доме тишь, Ни шороха, ни скрипа, молчала даже мышь». Она столько раз испытывала подобные ощущения, пробираясь ночью по дому. А еще: «и лунный свет, отражаясь в снегу, был ярок, как солнечный свет». Наконец-то нашелся человек, который сумел описать красоту ночи дневными словами!

В какой-то момент Серафина подняла голову и встретилась взглядом с папашей. Он нашел ее в лесу совсем крошечной и с тех пор она стала ему родной дочерью – его семьей, о которой он так мечтал. Но сегодня девочка впервые видела отца столь счастливым и умиротворенным. Серафина не выдержала и подошла к нему.

– К счастью, сегодня не было салата, па, – сказала она.

– И вилок тоже, слава богу, – ответил он, подмигнув, и крепко ее обнял.

А чуть позже Серафина услышала, как мистер Вандербильт, мистер Олмстед и главный лесничий мистер Шенк, стоя у камина, обсуждают Билтморскую школу лесничества, которую они собирались основать.

Папаша уже сообщил Серафине, что это первая подобная школа во всей Америке, где будут рассказывать, как восстанавливать леса и ухаживать за ними. Из того, что она услышала, Серафина сделала вывод, что билтморские мужчины вынашивают грандиозный план.

– Спасибо вам огромное, Фредерик, – тепло сказал мистер Вандербильт мистеру Олмстеду. – Вы сделали мне замечательный подарок к Рождеству, когда привели сегодня утром на Сквоттерскую пустошь, и я своими глазами увидел, сколько вы там всего сотворили! Должен признать, вы отлично умеете хранить секреты! я даже не догадывался, что там идет такая активная работа под вашим руководством. Ведь вы успели засадить всю пустошь! Это просто изумительно!

– Я очень рад, Джордж, – ответил мистер Олмстед, довольно улыбаясь в седую бороду.

Так вот какую тайну хранил мистер Олмстед! Серафина подозревала его в предательстве, а он задумал преподнести другу рождественский подарок! Глядя на улыбающегося архитектора, девочка вдруг подумала, что все это время он ходил такой серьезный и суровый не потому, что обдумывал злодеяние, а потому что сознавал, как мало ему осталось лет на то, чтобы довести до конца начатую когда-то работу. Он очень хотел выполнить обещание, данное мистеру Вандербильту, – восстановить территорию и лес вокруг поместья, превратив их в один из самых прекрасных уголков на свете. Возможно, старик часто думал о том, что в последний раз в жизни посещает свое любимое место, что это его последнее Рождество в Билтморе, и последние годы в мире, который он так любил.

Серафина осторожно отодвинулась от камина, чтобы не мешать мужчинам, но тут к ней подошла миссис Вандербильт и с улыбкой протянула небольшой сверток, перевязанный красной лентой с бантом.

– Ты забыла открыть свой подарок, Серафина, – ласково сказала она.

– Это мне? – удивилась девочка.

Она сорвала бумажную обертку и подняла крышку маленькой деревянной шкатулки. Внутри лежала тонко выписанная миниатюра на фарфоре с изображением пятнистого ягуара. Это была «кошка» из билтморской коллекции!