Мы просто ждем.

Ждем и надеемся, что врачи – настоящие профессионалы.

* * *

Мы вздрагиваем, стоит кому-то пройти рядом с приемной, мимо нашего островка отчаяния. Медики даже не заглянут к нам: они и вида не покажут, что чувствуют страх, который, словно гнойные раны, разлагает нам души.

Минуты ожидания складываются в часы, и у меня появляется план. Вот прооперируют папу, и родители Морган помогут ему восстановиться. А затем я разберусь с Охотником. Ладно, мы разберемся.

Больничная приемная наполнена Стихийниками: людьми, связанными магией, горем, страхом. Все они близки мне и по рождению, и по убеждению. Это моя семья. Моя родня. Мое все.

Охотник явно связался не с тем ковеном, не с той семьей.

К приезду бабушки все уже в сборе. Эллен Уотсон сидит между Сарой и Рейчел Гиллоу, родители которых переговариваются вполголоса. Мистер и миссис Блейз устроились справа от меня и каждые несколько минут подсовывают мне еду и напитки. Вероника тоже здесь вместе с братом, отцом и матерью, но мне не хватает эмоциональных сил к ней подойти.

Леди Ариана останавливается в центре маленькой приемной. Никогда в жизни я не видела ее настолько изможденной. Лицо осунувшееся, чуть ли не безжизненное. Под трескающейся маской спокойствия – тот же страх, что бурлит у меня в венах, – страх за близкого человека в операционной.

– Он придет? – Мама встает: после многочасового сидения у нее хрустят колени.

– Арчер паркует машину. Он будет с минуты на минуту. – Леди Ариана смотрит не на маму: ее непривычно мягкий взгляд устремлен на меня. – Ханна, прости меня! Не зря ты почувствовала, что ковен в опасности. Я должна была поверить тебе сразу, когда узнала про жертвоприношение в лесу.

Бабушкина мягкость обескураживает, тем более с учетом того, что права была она. Жертвоприношение совершил регуляр, как она и говорила, но я киваю. Даже от простых кивков горло сводит судорога, на глаза наворачиваются слезы. Леди Ариана не должна сломаться, она должна нас поддерживать.

– Агент Арчер… – Мама осекается: по коридору эхом разносятся шаги. Она дожидается, когда пройдут две медсестры и продолжает: – Агент уже составил отслеживающий наговор?

– Почти. Они готовят два наговора: помощник агента не до конца уверен, что в Салеме орудует Райли. В любом случае работы у них максимум на день. – Леди Ариана проводит тонкой рукой по седым волосам. Скрыть то, как дрожат пальцы, она не в силах. – Агент объяснит все, когда приедет сюда: он консультировался с командой, которая устранила последнего Охотника.

На этот раз я обретаю дар речи.

– А сколько всего Охотников?

– В стране? – Леди Ариана качает головой. – Точных данных у Совета нет.

Чтобы встать, я отталкиваюсь от подлокотников кресла.

– А как насчет поблизости? Сколько Охотников в Салеме? А в Массачусетсе?

Леди Ариана не отвечает, и приемная начинает кружиться у меня перед глазами. «Во что мы вляпались?!»

– Ханна, упокойся. – Мама хватает меня за руку, ее дыхание вырывается белым облачком пара.

Я наконец-то замечаю гул магической силы. Моя тревога впилась в воздух и высосала из него все тепло.

– Успокоиться? Каким образом? – Не успевает фраза целиком сорваться с моих губ, воздух теплеет. Взглянув на леди Ариану, на ее властную позу, я догадываюсь, что она вернула контроль над стихиями.

Тишину прорезают шаги, цоканье модельных туфель по полу. Мы смотрим на дверной проем, ожидая, когда очередной доктор уйдет за пределы слышимости.

Но высокий человек переступает порог маленькой приемной. Это Арчер со своим неизменным блокнотиком в руках.

– Мисс Уолш! – кивает он мне.

– Вы! – Бросаюсь к детективу Арчеру, сжав руки в кулаки. – Вам следовало нас защитить. Как вы допустили такое?!

– Ханна! – возглас шокированной мамы охлаждает мой гнев. Но лишь на секунду.

– Нет, мам. Прости, но нет. Он, – я показываю на Арчера, – тратил время, гоняясь за мной по Салему, вместо того чтобы выполнять свою работу. И вот теперь папа… Он… – Я даже договорить не могу.

– Ханна! – меня окликает леди Ариана. В бабушкином голосе звучит сила, которой не было в мамином.

Воздух вокруг меня густеет. Тяжелеет. Руки и ноги вязнут, и вскоре я уже не могу шевельнуться.

Арчеру хватает порядочности убрать в карман дурацкий блокнот.

– Ханна, очень жаль, что у меня не получилось быстрее. И очень жаль, что так вышло с твоим отцом и с домом. Но Охотника я остановлю. Сейчас мой помощник как раз работает над связывающими наговорами. Это вопрос времени.

– У нас нет ни минуты, детектив! Сколько членов ковена лишатся крыши над головой, прежде чем вы остановите Охотника? Если это не Райли, другие подозреваемые у вас есть?

Я делаю паузу, но Арчер молчит, и моя ярость расцветает махровым цветом.

– А у меня куча подозреваемых! Я называла вам Нолана Эбботта. Первосортный урод – той же комплекции, что и напавший на Веронику. А как вам Саванна Кларк, девушка, про которую вы расспрашивали меня в самый первый раз? Недавно она приходила ко мне на работу и угрожала. Вы хоть к одному из них присматривались? Или сосаться с моей начальницей куда интереснее, чем исполнять свои обязанности?

– Ханна! – рявкает мать.

Арчер поднимает руку.

– Все в порядке, Мари. Ваша дочь имеет полное право расстраиваться.

«Неужели?!»

– Понимаю, что не заслужил, но я прошу тебя мне довериться. – Арчер делает шаг вперед, приближаясь ко мне, а потом наклоняется, пока наши лица не оказываются на одном уровне. – К Нолану я присмотрелся. Пока все указывает на то, что он простой регуляр. За разбитое окно парня приговорят к общественным работам, а если Нолан связан с Охотниками, я разберусь с ним, обещаю.

Какая-то женщина откашливается, не давая мне ответить.

– Простите, я ищу семью Уолш.

Арчер отходит в сторону, давая мне увидеть женщину на пороге. Это доктор Перес, я общалась с ней в приемном покое. Она растрепанная. Измученная. Сейчас она кажется моложе, чем мне запомнилось.

Мама с опаской смотрит на нее.

– Как он?

Доктор Перес держит перед собой папку, словно щит.

– Мы сделали все возможное.

«Мы сделали все возможное». Приемная вибрирует. Арчер хватает меня за руку, и я понимаю, что дело не в комнате – дрожь бьет меня.

– Нет. – Я крепко зажмуриваюсь. Это неправда. Сюр. – Нет! Папа восстанавливается. Он набирается сил.

– Мне очень жаль. – Доктор Перес подходит к маме и кладет ей на ладонь кольцо. – Я решила вам это передать.

Мамины пальцы подрагивают. Она смотрит на кольцо, лежащее на ладони, и ее лицо становится мертвенно-бледным. Она сдавленно всхлипывает, прижимает руку к груди, но я успеваю заметить блеск золота. Мой мир рушится, когда я догадываюсь, что это за кольцо.