Дэвид этого ожидал. Он вытащил бумажник и отсчитал пять двадцаток.

— Не беспокойся, я оплачиваю. Сотня вперед, две сотни потом. Пойдет?

Элизабет уставилась на деньги, открыла рот, облизала губы, будто уже чувствуя вкус кристаллов метамфетамина. Потом выхватила у Дэвида бумажку и бросилась к телефону.

Дэвид посмотрел на Монику, но она отвернулась. Было видно, что она молча злится, и это было хуже, чем если бы она орала. В молчании они смотрели, как Элизабет набрала номер и стала говорить. Наконец Дэвид протянул руку над сиденьем и тронул Монику за плечо:

— Слушай, в чем дело?

Она дернула плечом, стряхнула его руку.

— Сам знаешь. Ты с ней как сутенер.

— Я? Да я же только…

— Что она сделает с деньгами, как ты думаешь? Сам знаешь: загудит на все и закупит свою дрянь. А потом обратно в стрип-клуб и номер мотеля.

— Послушай, нам же нужна помощь, чтобы найти теорию. Если у тебя есть лучшее предложение, отчего ты тогда…

Вдруг Моника вцепилась в руку Дэвида.

— Что-то случилось, — сказала она, показывая в сторону телефона-автомата.

Рядом с Элизабет стоял Грэддик и что-то ей орал, а она, не обращая на него внимания, продолжала говорить в трубку. Тут же Грэддик сгреб ее в охапку и потащил к фургону. Дэвид ничего не понимал, пока не посмотрел на улицу и не увидел с полдюжины черных «сабурбанов», припаркованных перед «Ночными маневрами». Из них вываливался рой людей в сером и окружал клуб.

Грэддик открыл заднюю дверцу и впихнул Элизабет внутрь.

— Заводи мотор, брат мой! Сатана идет за нами по пятам!

Карен стояла в гостиной Глории Митчелл, глядя из-за жалюзи в окно на забитую Восточную двадцать седьмую улицу. Двое крепких ребят в свитерах стояли возле грузовичка службы доставки, который уже двенадцать часов не двигался с места. Каждые несколько минут один из ребят подносил руку ко рту, будто кашляя, на самом деле сообщая, что-то в спрятанный в рукаве микрофон.

Джонас сидел на диване, пролистывая книгу по астрономии, найденную на полке у Глории. Сама Глория в другом конце комнаты говорила по телефону со своим редактором из «Нью-Йорк таймс». Внешне миниатюрная, с волосами цвета воронова крыла, худыми ногами и острым подбородком, это была женщина-огнемет. Глаза у нее постоянно были в движении. Закончив разговор, она закрыла телефон и быстрым шагом подошла к Карен.

— Мне надо бежать, — доложила она. — Двойное убийство в Бруклине. Ты побудь здесь, пока я вернусь.

У Карен свело судорогой желудок. Она показала в окно:

— Агенты никуда не делись. — Она понизила голос так, чтобы Джонас не услышал. — Как только ты уйдешь, они ворвутся и нас заберут.

Глория покачала головой:

— Нелегальное проникновение в квартиру репортера? Не посмеют.

— Они взломают дверь и починят ее до твоего прихода. Будет так, будто мы с Джонасом просто решили уйти. И именно это они тебе ответят, когда ты спросишь.

— Ты правда думаешь, что…

— Твой редактор никого не может послать, кроме тебя?

Она сказала на выдохе громкое «Ха!»

— Даже и думать не стоит. Эксплуататор, каких мало.

Карен посмотрела на сына, разглядывающего изображение пояса астероидов. Черта с два она еще когда позволит этим сволочам к нему прикоснуться.

— Тогда мы поедем с тобой. У тебя на глазах они нас не арестуют.

— Как хочешь, — пожата плечами Глория.

Будь это обычная работа, Саймон давно уже пристрелил бы клиента: профессор Амил Гупта, он же Генри Кобб, был самой наглой и противной личностью, с которой когда-либо приходилось иметь дело. Сообщив о том, кто он такой, профессор тут же начал выговаривать Саймону в весьма неприятных выражениях. Хотя некоторые законные поводы для недовольства у него, конечно, имелись, все же он был сам виноват: путаницы бы не произошло, если бы он не настаивал на этих дурацких псевдонимах. Саймон пытался это объяснить, перевязывая рану, но профессор продолжал сыпать оскорблениями. Потом, снова получив возможность ходить, он начал выкрикивать распоряжения, выстраивая новый план: они с Саймоном на пикапе едут в Джорджию преследовать Свифта и Рейнольдс, а Брок тем временем берет «додж» Дженкинса и возвращается в Нью-Йорк. Когда Саймон попытался спросить, зачем Броку ехать в Нью-Йорк, Гупта велел ему заткнуться и искать ключи от машины. Саймон машинально потянулся за «узи», но сдержался и не стал разбрызгивать мозги Гупты по комнате. «Спокойнее, — напомнил он себе. — Думай о работе».

Поскольку дом Дженкинса стоял в нескольких километрах за кордоном, поставленным американцами, Саймон на проселках юго-западной Виргинии не встретил препятствий. К одиннадцати утра они приехали в город Мидоувью, откуда Брок свернул на север по федеральному шоссе № 81, а Саймон с Гуптой направились на юг. Профессор полулежал на пассажирском сиденье, пристроив больную ногу на приборную доску, но, к несчастью, не задремал, а вместо того каждые пять минут смотрел на часы и произносил тирады о бездне человеческой глупости. Когда они переехали границу штата Теннесси, он вдруг наклонился к Саймону и показал на знак «ВЫЕЗД 69 БЛАУНТВИЛЬ».

— Съезжайте с шоссе, — велел он.

— Зачем? Дорога чистая. Ни солдат, ни полиции.

Гупта нахмурился:

— У нас нет времени ехать в Джорджию. Из-за ваших неумелых действий Свифт и Рейнольдс получили десять часов форы. И сейчас наверняка уже вступили в контакт с моей дочерью.

— Тем больше причин ехать по федеральной дороге — местными будет дольше.

— Есть другой вариант. Я некогда работал с одной компанией в Блаунтвиле — подрядчик министерства обороны, называется «Мид-сауз роботикс». Я для них создал несколько прототипов, и потому они входят в мою сеть наблюдения.

— Наблюдения?

— Да. Если я верно предположил, куда направляются Свифт и Рейнольдс, мы сможем их увидеть.

Саймон съехал с шоссе и около двух километров проехал по шоссе номер 394. «Мид-сауз роботикс» расположилась в обширном одноэтажном здании, занимавшем приличный кусок теннессийской земли. В это субботнее утро на стоянке была только одна машина. Саймон остановился рядом и вместе с профессором пошел к проходной. Высокий беловолосый охранник в синей форме читал местную газету. Гупта постучал в окно, привлекая его внимание.

— Добрый день! Я доктор Амил Гупта из института робототехники. Помните меня? Я приезжал в апреле.

Охранник отложил газету, всмотрелся и заулыбался:

— А, да, доктор Гупта! Из Питтсбурга! Я как раз тут был, когда вы приезжали осматривать завод! — Он встал, открыл дверь, чтобы поздороваться за руку. — Очень рад снова вас видеть!

Гупта заставил себя улыбнуться в ответ:

— Я вас тоже рад видеть. Скажите, мистер Комптон уже у себя? Он просил меня посмотреть на один опытный образец.