– Дядя, – вдруг спросил мальчик, – можно попробовать орешек?

– Можно, – сказал Дирк, – пожалуйста.

Чуть-чуть подвинул по подносу стакан. Мальчик аккуратно взял одну штучку.

– Я тоже! – сказала девочка.

– И ты тоже, – согласился Дирк.

Они схватили орешки, запихнули в рот и тут же хором закричали:

– Ой, ой, ой, какой перец, какая соль. Воды, воды, воды!

И тут же убежали. «Вот черт, – подумал Дирк, – все это как-то нереально, как-то даже мистически. Вдруг вода! Но только не мне». Он отхлебнул еще немножко виски, прикрыл глаза и достал книжку про Африку. Раскрыл ее, положил фотографию мальчика и девочки между страницами и шумно вдвинул тяжелый том на полку.

Снова раздались шаги. Дети вернулись. Они вдвоем несли маленький поднос. Похоже, они побывали в баре. На подносе стояли три стакана воды.

– Мы вам тоже принесли, – сказал мальчик.

– Наверное, вам ужасно солоно! – посочувствовала девочка.

– Спасибо. – Дирк с наслаждением сделал несколько глотков. – Спасибо большое, дорогие детки.

– You are very welcome! – сказал мальчик, а девочка сказала: – Please!

– Вы из Англии? – спросил Дирк. – Или из Америки? – Спросил обрадованно, вот вроде и повод для разговора. – Приехали сюда с мамой-папой? Туристическая своего рода поездка? Здесь вообще очень интересно!

– Ой, что вы, – засмеялись дети. – Мы здешние.

– Ага, – сказал Дирк. – Понятно. Английский небось изучаете в школе?

– Верно, – кивнул мальчик.

– А чего же вы ко мне по-английски, разве же я иностранец?

– А разве нет? – спросила девочка.

– Ну, некоторым образом, но не англичанин точно.

– Все иностранцы говорят по-английски, – сказала девочка.

– А почему это я иностранец? – спросил Дирк. – Ведь сначала-то, когда про эти орехи речь зашла, мы же с вами реально говорили. И вдруг облом! С чего это вы взяли, что я весь прямо эдакий улетный иностранец?

Дирк нарочно вспоминал разные словечки, подлаживаясь к подростковой манере.

– У вас ногти не такие, – сказала девочка.

– Ногти? – изумился Дирк. – Вот это да!

– А вот. – Она взяла руку своего брата и положила на стол рядом со своей, прямо в круг света от настольной лампы. – Видите, какие у нас ноготки? Широконькие и кругленькие, а у вас длинные и коробочкой.

– Это потому, что вы еще маленькие. У маленьких детей ноготки всегда тоненькие, розовенькие, кругленькие, а вот вырастете большие, может, у кого-то будут как у меня. – Дирк положил свою руку рядом. У него была красивая рука и ногти длинные, аккуратно обточенные, миндалевидные. – А что касается «коробочками», – так выразилась девочка, Дирк в уме похвалил ее наблюдательность, – то это от старости. По краям они к старости слегка темнеют и загибаются.

– Нет-нет, что вы, – не согласилась девочка. – У мамы так, у папы так, у тети так, у всех так, как у нас. Такие широковатенькие и кругленькие, а у вас длинненькие и островатенькие. Прямо как ко-о-огти. – И она сильно растянула звук «о».

– Вы думаете, я злой волшебник с когтями? – поинтересовался Дирк.

– Нет, что вы! – хором сказали они. – Мы не верим в сказки.

– Жаль, – вздохнул Дирк. – Сказки бывают очень интересные. В них необязательно верить. Их нужно просто слушать или читать.

– Ну нет, – сказал мальчик. – В книжках должна быть правда, иначе не надо этих книжек.

– Сказки – это не книжки, – поправила девочка. – Сказки рассказывают.

– Какая разница?

– Большая. Ты старше меня на год и думаешь, что умнее.

– А что я, дурак?

– Такой же, как я! – ответила девочка.

– Не деритесь и не ссорьтесь, – вмешался Дирк. – Лучше скажите: если вы здешние, то вы чьи?

– Ничьи, – сказала девочка и дерзко посмотрела на Дирка.

– Мы сами по себе, – подтвердил мальчик.

– То есть как?

– Да вот так, – гордо произнесла девочка. – Наши мама с папой давно умерли, и теперь мы сами по себе живем.

– О, простите, – сказал Дирк. – Извините, не хотел вас огорчить. Приношу вам свои соболезнования.

– Ничего страшного, – сказал мальчик. – Это уже давно было.

– Сто лет назад, – кивнула девочка.

– Погодите, вы в школу-то ходите? – спросил Дирк. – Арифметике вас учат?

– Это в ваше время была арифметика, – заявил мальчик. – А сейчас – основы математического мышления.

– Ну хорошо, хорошо, – сказал Дирк. – Математическое мышление, прекрасно, пусть так. Но считать-то вас учат? Сколько вам лет?

– Четырнадцать, – сказал мальчик.

– Мне тринадцать, – сказала девочка.

– Интересно! А я почему-то думал, что вам по двенадцать. Вы не обиделись?

– Ничуть, – сказал мальчик. – У нас просто такая мелкая порода. И папа, и мама, и бабушка, и дедушка – все были такие, как бы это выразиться…

– Худенькие и коротенькие? – подсказал Дирк.

– Ну зачем так сразу? – Девочка шмыгнула носом. – Это презрительно звучит. Просто: стройные, худощавые, не выше среднего роста. Так гораздо лучше.

– Да, да, – не стал спорить Дирк, – так гораздо лучше, но я про арифметику. Если вам четырнадцать лет, то как же ваши папа с мамой, да упокоятся их души в раю, могли скончаться сто лет назад?

– Это такое образное выражение, – сказал мальчик. – Неужели непонятно? Сто лет назад – это значит очень давно.

«Интересный какой разговор начинается», – подумал Дирк.

– Так вы что, не помните своих маму и папу? – осторожно спросил он.

– Отчего же, – сказала девочка. – Прекрасно помним.

– Просто как живые в нашей памяти, – подхватил мальчик.

– Значит, они скончались недавно? – еще раз уточнил сбитый с толку Дирк.

– Нет, что вы! Очень давно.

Да, подумал Дирк, недаром про современную молодежь, про детей цифровой эпохи говорят и пишут, что это совсем другое племя и мы просто не понимаем ни их мыслей, ни их языка, не понимаем, как они воспринимают окружающий мир и нас в том числе. Что, если у них и в восприятии времени тоже какие-то ужасные произошли сдвиги? Дирк где-то читал, что древние люди воспринимали время совсем не так, как мы. Что они, например, не умели представить будущего, оно им казалось темной волной, которая накатывает из-за спины, поэтому в древних языках понятие «будущее» обозначается словом «сзади»: нечто непонятное, что напрыгивает на человека, словно тигр из зарослей. А все, что осталось в прошлом, у тех же древних народов обозначалось словом «вчера». И неважно, было ли это на самом деле вчера, то есть ночь назад или десять, двадцать, а то и сто лет назад. Может быть, для современных детей то, что было раньше, – это просто свершившееся, а значит, прошедшее, мертвое, неинтересное, и неважно, когда сдох бобик или умер папа, – сегодня вечером или десять лет назад, все, его нет больше, забыли. А вместо слова «давно» будем использовать старинное выражение «сто лет назад».