Дети меж тем внимательно смотрели на Дирка, будто читая его мысли, потому что девочка вдруг сказала:

– Ну зачем эти рассуждения? Они не имеют никого смысла, и вы все равно ни о чем не догадаетесь.

– Как ни старайтесь, – засмеялся мальчик.

– Да я и не стараюсь вовсе, – слегка смутился Дирк. – Я просто так, поговорить с двумя симпатичными молодыми людьми. Меня, кстати, зовут Дирк. Такое вот не самое популярное, но и не очень редкое имя.

– Очень приятно, – сказала девочка и протянула ему руку: – Сигрид.

– Ханс, – сказал мальчик. Дирк пожал руку и ему.

Да-да, конечно, он должен был помнить. Когда сегодня днем эти же дети, наигравшись в бильярд, бегали по библиотеке и девочка, кажется, чуточку флиртовала с мальчиком, они называли друг друга именно этими именами. Сигрид и Ханс. Наверное, это стандартная парочка, вроде как у нас Гензель и Гретель, а у французов – Жан и Мари. А у русских, вспомнил он, – Ваня и Маша. Интересно, почему Лену, раз уж она русская, зовут Лена, а не Маша? Надо будет у нее спросить.

– Как много народу приехало сюда в пять! – сказала девочка. – И вы знаете что? Они заняли все номера. Нам с Хансом совершенно некуда деваться.

– В каком смысле? – спросил Дирк.

– Ну в самом, самом, самом простом! – воскликнула девочка. – Некуда деваться, чтобы целоваться!

– Замолчи, дура! – Мальчик довольно-таки сильно хлопнул ее ладонью по затылку и, повернувшись к Дирку, добавил: – Не обращайте на нее внимания, она ужасная нахалка. Невоспитанная и бесстыдная девчонка. Даже удивительно, как такая могла вырасти у таких прекрасных родителей и такого хорошего брата. – Он быстро выпалил это, преданно глядя Дирку в глаза, но Дирк никак не мог уловить, действительно ли он правду говорит или какое-то скрытое издевательство, какая-то афера брезжит за всем за этим?

Дирк еще раз отхлебнул виски, запив его принесенной водой.

– Еще раз благодарю вас за воду. Вы очень вежливы и предупредительны. Вы в самом деле прекрасно воспитанные дети. Но, думаю, зря вы, молодой человек… Ханс вас зовут, да?.. Зря вы так ругаете свою сестренку. Особенно перед посторонним человеком.

– Я ему не сестренка, а невеста, – выпалила девочка. – То есть, конечно, и сестренка тоже, но главное – невеста.

– Фу! – закричал мальчик. – Заткнись, идиотка! – И обратился к Дирку: – Простите за такую грубость в вашем присутствии, но вы ведь сами видите, что делается. Сейчас она начнет вас что-то просить, но вы не соглашайтесь, не соглашайтесь, умоляю вас.

– Благодарю вас за столь любезное предупреждение, молодой человек, – чопорно сказал Дирк. – Но все же столь грубые слова в адрес девушки не украшают молодого джентльмена, а что касается соглашаться или не соглашаться на просьбу вашей сестры, то уж позвольте мне принимать решение самостоятельно.

– Вот, – девочка щелкнула Ханса по носу, – вот это, я понимаю, настоящий взрослый мужчина, не то что ты, сопляк. Хотя я все равно люблю тебя больше всех на свете, я люблю тебя больше жизни, я не отдам тебя никому. – И она, обвив руками шею мальчика, громко чмокнула его в щеку.

– Ну вот что с ней прикажете делать? – спросил мальчик, обращаясь к Дирку.

– Да делайте что хотите, у вас все будет хорошо. Ваша сестра просто шутит, я полагаю.

– Ни одной свободной комнаты, – вновь заговорила о своем девочка. – А какой у вас номер?

– Двести один, – ответил Дирк.

– Уй ты! – обрадовалась девочка. – Двести один! Два-ноль-один! А ключ старинный, вот такой, крык-крык, – она показала, как вертит ключом в замке, – или карточка?

– Крык-крык, – засмеялся Дирк, вытащил из кармана ключ и положил его на стол. Это и вправду был большой старомодный металлический ключ с привязанным к нему бронзовым квадратиком с цифрами 201.

Раздался громкий стук каблуков.

Дирк поднял голову.

В библиотеку входила, как будто кого-то ища, обшаривая взглядом все углы, та самая женщина, «мерседесница», с красивой брошкой в виде обезьяны. Наверное, бриллианты в брошке были самые настоящие, потому что в случайном луче настольной лампы – свет отразился от стеклянной дверцы противоположного шкафа, и блик упал ей на грудь – брошка на секунду вспыхнула драгоценным черно-фиолетовым огнем. «Да, уж точно не Сваровски. Крутая тетенька», – подумал Дирк по-молодежному, но как-то отчужденно, ведь она ему никто, она ему никак и никогда.

Она шла, медленно цокая каблуками. В руке у нее был бокал шампанского, в другой руке – какая-то закуска. Дирк не рассмотрел. Она подошла поближе. Это был сыр и клубника, наколотые на сервировочную шпажку.

– Ага, – громко сказала она. Отхлебнула шампанское, открыла рот, осторожно вложила туда ягоду, сомкнула губы, прожевала, проглотила и, взглянув на детей, скомандовала им: – Кыш!

Дети бросились прочь, но девочка, перед тем как соскочить с кресла, вдруг схватила со стола ключ от номера Дирка и убежала вслед за братом.

– Ключ отдай! – закричал Дирк. – С ума сошла!

– Я говорил вам, – издалека крикнул мальчик. – Я предупреждал!

– Ключ отдайте! – Дирк хотел было подняться с кресла и броситься за ними вслед, но дама сказала:

– После, после.

Сказала и села в кресло, прямо на то место, где только что сидели дети. Доела кусочек сыра, звонко бросила пластмассовую шпажку на поднос и взяла один из трех стаканов воды, предварительно посмотрев на свет, не слишком ли он захватан чьими-то губами, сделала несколько глотков и потянулась бокалом шампанского к Дирку.

– Чин-чин, – сказала она. – За встречу.

Дирк поднял стакан с виски, они чокнулись.

– Это по-русски, – сказала женщина. – Вы русский?

– Наоборот, – сказал Дирк.

– А, – кивнула она, – наоборот от русского значит немец. Я правильно угадала?

– Ваше здоровье. – Дирк выпил еще один маленький глоточек.

Женщина сделала странный жест: сунула палец в стакан с орехами, помотала им там и потом облизала.

– Какую дрянь вы едите. Где вы это взяли?

– Вы пришли сюда делать мне замечания? – спросил Дирк, хотя на самом деле радовался, просто-таки в восторге был, что кто-то с ним заговорил и что в этом разговоре было что-то тайное, интересное, обещающее.

– Делать мне больше нечего, – грубо сказала женщина. – Ну, чего молчите?

– Я готов поддержать любой разговор. Я очень рад, мадам, нашей встрече, нашему знакомству. Я надеюсь на приятную беседу… – У него заплетался язык, но скорее не от виски, а от смущения.

Он видел, что перед ним сидит весьма высокопоставленная, как нынче говорят, продвинутая и успешная дама. Незамужняя, судя по отсутствию обручального кольца. Дирк отметил это, поглядев на ее руки. На ее красивые, сухие, холеные руки с дорогим бриллиантовым перстнем на безымянном пальце левой руки, как раз там, где должно было бы быть обручальное кольцо. Внимание такой дамы очень лестно! И тут же разные мысли завертелись в голове у Дирка. Он где-то то ли читал, то ли слышал, что на этих вот корпоративных выездных конференциях, на этих так называемых ретритах по ночам вообще черт-те что делается. И пожилые руководящие дамочки отрываются не по-детски, как говорит нынешняя молодежь. Но какой странный выбор! Конечно, ей бы поймать какого-нибудь молодого менеджера лет тридцати, а если она так боится огласки, то перемигнуться с кем-нибудь из официантов. Зачем богатой даме пятидесяти лет бедный старик за семьдесят. Да, да, именно бедный. Потому что такие дамы, в этом Дирк не сомневался, вполглаза оценивали реальное социальное положение человека, несмотря на его вроде бы дорогой костюм и якобы приличные ботинки.