– Это за тот раз! А теперь я вырежу ее глаза! – сказал цыган. – И покажу ее матери, пусть ей тоже будет больно! Она так же убила нашу маму.

– Не надо, Лонд. Ты ведь не чудовище, – произнес Люк.

– Но я должен лишить ее головы.

– А вот это можно, – охотно согласился Вуди. – Это более гуманно. В прошлый раз Люк так и поступил.

Внезапно Шофранка, спустившись на Пегасе с небес, выхватила нож у брата и одним движением обезглавила Присциллу:

– На всякий случай! – сказала она.

Голова мелкой твари покатилась куда-то вниз.

– Всё? – спросил Вуди, глядя на уродливые тела гоблинов. – Все закончилось? Мы победили?

Монета вновь заговорила.

– Чаша весов накренилась, – прочел Избранный.

– Чаша весов… – задумался Лонд.

– Люк, ты точно правильно перевел? – поинтересовался Корс, посмотрев на надпись. – Squamaehaberetilted, – произнес как заклинание он.

– Точно… – молвила Шофранка. – Чаша весов накренилась, – повторила она. – Я должна была погибнуть сегодня, но… все еще жива. Мы нарушили равновесие во вселенной.

– Равновесие? – переспросил Вуди.

– Весь этот мир держится на балансе, – объяснил Драго.

– Свет и тьма, добро и зло, любовь и ненависть… – сказала Джина.

– Красота… – взглянул Люк на Шофранку. – И уродство, – указал он на гоблинов.

– Сладкий чай и… не очень, – сказал с умным лицом младший.

– Кто-то из погибших от руки Избранного вновь обретет жизнь, – прошипел Драго.

– Верно, – согласился Корс. – Давайте подумаем…

– А кроме Присциллы и ее папаши-оборотня, мы вроде никого и не убивали, – подумал вслух Вуди.

– Убивали… – вспомнил с ужасом Люк.

– Кого? – спросил Лонд.

– Сотни дюжин сатанистов, – напомнил Избранный.

– О, мой Бог! – закрыла лицо руками Шофранка.

– Это да… Во главе с Верховным магом, – содрогнулся младший. – Люк сковал их льдом… Думаю, когда эти демоны оттают, то уж точно не воспылают к тебе любовью, брат. А главный чернокнижник, скорее всего, станет разыскивать свой магический жезл, который стащила одноглазая.

– Ты прав, Вуди. Предстоит тяжелая схватка, – согласился Избранный.

– Я с тобой, Люк, – сказал цыган. – До последнего вздоха. Ты дважды спас мою сестру. И я дважды обязан тебе.

– Спасибо, Лонд, но нет. Ты ничем мне не обязан. Лучше береги сестру… и Джину. А мы постараемся справиться с ними со всеми.

– Где же им укрыться? – заволновался Корс.

– Утром решим. Сам пока не понимаю, – признался Люк.

– Верно, – заметила Джина. – Ведь мы должны прожить вернувшийся день до самого рассвета. Если в ту ночь мы не сомкнули глаз и все было тихо, то и нынешней ночью ничего не случится. А солнце взойдет, и мысли будут ясными.

– Ты права, – произнес змей. – Вам всем нужно отдохнуть, а я на всякий случай буду охранять ваш сон. Набирайтесь сил.

Уснуть в окружении мертвых гоблинов оказалось не так уж и просто. С первыми лучами солнца тела длинноруких чудовищ вместе с бездыханной Присциллой исчезли, словно кошмарный сон. Снова зашумела бурная листва, но наши пилигримы не застали рассвета на острове гоблинов – они оказались в совершенно другом месте. В том чудесном лавандовом поле. Солнце цвета терракота сделало цветы лаванды еще более манящими.

– Ой! А такое бывает? Куда это мы попали? В рай? – недоумевал Вуди, пораженный совершенством природы.

– Боже! Что за восхитительный аромат! – воскликнул изумленный Лонд, вдыхая душистое благоухание цветов.

– Мы где? Это что за место?– завороженно огляделась по сторонам Шофранка.

Друзья молча наблюдали за Лондом и Шофранкой, тихо радуюсь тому, что они просто дышат, что они живы и идут сейчас вместе с ними под этим лазурным небом.

Вдруг откуда-то поплыли чудесные звуки сладостной рулады, состоявшей из стройных переливов неземных голосов, которые манили к себе путников. Наши друзья приблизились к мраморному фонтану, откуда доносилось песнопение. Шумные брызги кристально чистой воды разлетались во все стороны, блестя на солнце, как россыпь бриллиантов.

– Не может быть! – младший протер глаза. – Это же наш великанский Атлант Эвемон! Только он зачем-то бороду отрастил. А это кто? Настоящие русалки?

– Это и вправду они? – залюбовался дивными созданиями Лонд.

– Да. Тише, – предупредил его Драго. – Вы их спугнете.

– А вы что, каждый день с русалками встречаетесь? – спросила ничуть не удивленных друзей смуглянка.

Дочери Нептуна смолкли. Они вопросительно посмотрели на цыганку и переглянулись между собой, словно принимая ее за свою. Шофранка и вправду походила на них как сестра, и надо справедливо заметить – ничем не уступала им ни в грации, ни в красоте, а скорее выигрывала. Ее черные локоны были еще длиннее, чем у милых обитательниц фонтана. В сравнении с ее жгучей красотой и черными очами темнее ночи бледные голубоглазые русалочки меркли, как меркнут звезды, когда на небосклоне появляется яркая луна.

– Они думают, что ты тоже русалка, – шепнула Шофранке Джина.

– Только хвост отвалился, – хихикнул Вуди.

Цыганка, прикрыв рот рукой, тихонько засмеялась.

– Ты прекраснее всех русалок на свете, – едва слышно произнес Люк.

Маркиан достал папирус и угольную палочку и принялся за рисование. В глазах крылатого Кало был вопрос: кто перед ним, девушки или рыбы?

Спустя мгновение к Избранному подплыла все та же обитательница фонтана и таинственно пропела:

– Часы ровно полночь пробьют в тишине,

И призрак безглавый явится во мгле.

Отравлен тот муж вероломной женой,

Ему возвратишь ты желанный покой.

– Я? – запищал Избранный.

– Русалки, я извиняюсь, – поклонился Вуди. – Если это загадка, то очень легкая! Это же лорд Гилмор. В смысле, его призрак. Только он уже появлялся, и не раз вообще-то.

– Вуди, замолчи, – одернул его брат.

Тут к нему приблизилась еще одна русалочка и пропела следующие куплеты:

– В чем тайная причина этой муки,

Испепелившей призрака дотла?

В застывшем взгляде том немые звуки,

Томимые сосудом из стекла.

Не жаждет он, как царь, своей короны,

Не ждет он воскрешения из тьмы.

Душа его не ведает покоя

В то время, как уста его немы.