Когда интервью закончилось и Бет ушла из кафе, Лили набрала на мобильном номер Артура Рубенштейна — юриста «Сентинл», и сообщила, какие вопросы прозвучали и что она на них ответила. Артур сказал, что она отлично справилась, и попросил связаться с ним, если Бет захочет продолжения разговора.

Затем Лили позвонила Форду, который поблагодарил ее за то, что она держит его в курсе.

— Судя по всему, они решили взвалить на тебя вину за все, — сказал он. — А поскольку доказать, что ты не обманывала Эмили, невозможно, общественность им поверит. Все любят поругать журналистов.

Они какое-то время поговорили о Бет, ее манере прямо ставить вопросы и журналистских достижениях, а потом Лили набралась мужества и задала вопрос, которого очень боялась:

— А уже решено, могу ли я и дальше писать для «Сентинл»?

— Это была не моя идея, — буркнул он, — но мы — те, кто принимает здесь решения, — считаем, что нам нужно сделать небольшой перерыв в сотрудничестве. Всего несколько месяцев, пока шумиха уляжется.

Его ответ не удивил Лили, она даже почувствовала облегчение.

— А знаете, небольшой отдых — это даже здорово.

Нью-Йорк в марте навевает депрессию. Погода постоянно меняется: один день может быть теплым и солнечным, другой — серым и холодным. Часто идет снег, но в отличие от бурь в январе и феврале в нем уже нет очарования. Едва коснувшись тротуара, колючие снежинки превращаются в грязное месиво, и весь город начинает ворчать: «Хватит, надоело», — и топать ногами, словно стряхивая грязь с ботинок. Даже несмотря на то что сезон вечеринок в самом разгаре и скучать не приходится, все, у кого есть возможность в поисках тепла и солнца уехать в Майами или еще южнее, обязательно ею пользуются.

Но Лили осталась в городе. Она не захотела уезжать, хотя родители звали ее в Нэшвилл, чтобы немного отвлечься. На вечеринки она тоже не ходила. Насколько возможно, старалась держаться в тени и виделась лишь с несколькими подругами. Вместе с Эллисон, Кейт, Лиз и Хелен они гуляли в парке или пили кофе с молоком в «Ле Пэн котидьян» рядом с ее домом. Но в основном Лили сидела дома, занималась с Уиллом и ждала звонка или электронного письма от Роберта — он связывался с ней ровно три раза в неделю, чтобы спросить, как дела у сына.

«А не у меня».

Еще он навещал Уилла — всегда в воскресенье с двух до четырех часов дня, объясняя это тем, что в другое время занят.

Визиты Роберта все время были какие-то неловкие. Они никогда не обсуждали то, что произошло на благотворительном балу, последовавшую за этим статью в «Пост» и телефонный разговор с Джозефин. Роберт старался не встречать с женой взглядом, а Лили избегала любых разговоров с ним. Они обходили все темы, которые могли бы закончиться спором, — невозможно было обсудить его работу, семью и практически всех подруг Лили и друзей Роберта. За три недели они нашли лишь три общие темы: их замечательный сын, ужасная погода и счета по ее кредитным карточкам. А в последнее воскресенье марта Роберт заявил, что в следующий раз хотел бы поговорить с ней. И не на безопасные темы, как это было в прошедшие несколько недель, а обсудить их будущее.

— Приходи вечером. Я приготовлю что-нибудь. Ты наверняка в последнее время не ел домашней еды, — предложила Лили, решив, что Роберт не из тех мужчин, кто будет просить развода за ужином с жареным цыпленком и картофельным пюре.

— Тебе совсем не обязательно…

— Нет, в самом деле, я не против. Я хочу что-нибудь приготовить, — настаивала она.

В следующее воскресенье Роберт появился на пороге ровно в семь часов вечера. Он был в джинсах, старом кашемировом джемпере и держал в руке бутылку пино нуар. Роберт был небрит, с темными кругами под глазами, но от него исходил такой свежий мужской запах, что Лили тут же захотелось прижаться головой к его груди. Забрав вино, она проводила его в гостиную, где Уилл занимался музыкальной игрушкой.

— Он ее просто обожает. — Лили улыбнулась. — Ты угадал, что ему понравится.

— Бум, бум, — произнес малыш, ударив кулачком по игрушечному барабану.

Лили робко подняла руки к потолку, словно говоря: видишь, я пытаюсь.

— Итак. — Она прокашлялась. — Подождешь здесь, пока я закончу? Если только не хочешь помочь мне на кухне?

— Нет, не волнуйся. Я подожду здесь.

Расставив на столе тарелки с жареным цыпленком, зеленой фасолью в масле и картофельным гратеном, Лили позвала мужа в столовую. Если он и заметил, что она сняла портрет, на котором изображен он с матерью и сестрой, и перекрасила комнату в болотно-зеленый цвет, то ничего не сказал. Усадив Уилла в высокий стульчик, Роберт открыл бутылку и налил Лили полный бокал.

— Даже не знаю, с чего начать. — Он теребил в руках салфетку.

Лили положила фасоль сначала ему, потом себе и внезапно выпалила:

— Роберт, я не приставала к Кристиану!

— Лили, я знаю. Друзья по клубу рассказали мне о том, как он ведет себя с женщинами. Чертов ублюдок не переносит отказов. Но похоже, ты поощряла его.

— Ты только что сказал, что я его поощряла? — разозлилась Лили.

— Ты же сама дала мне телефонные счета. Он звонил тебе несколько раз в прошлом месяце.

— Но я очень редко поднимала трубку, — принялась объяснять Лили.

— Зачем ему терять время и звонить сюда, если ты его не поощряла? — раздраженно поинтересовался Роберт. — Я видел, как вы общались на Сен-Барте. И не говори, что он не казался тебе привлекательным.

— Сначала, наверное, да. Но даже тогда я не собиралась спать с ним.

— Тогда почему ты не рассказала мне о том, что случилось в туалетной комнате в бутике?

— Боялась, что ты рассердишься.

— Но это же глупо, — усмехнулся он.

— Ты и так злился на меня. Помнишь? Мы не разговаривали. Я еще поссорилась с твоей матерью, — напомнила Лили. — К тому же единственная причина, почему я начала проводить время с Кристианом, — это желание помочь тебе.

— С какой стати мне могла понадобиться помощь этого придурка?

— Он говорил, что не все в совете директоров уверены, что ты подходишь для работы в фонде. И если я напишу хорошую статью, то их отношение к тебе может измениться в лучшую сторону. Я знала, что это невозможно, но надеялась, что с моей помощью Кристиан станет твоим союзником. Если бы он стал моим другом, то и твоим тоже.

— Вот как ты в меня веришь, раз приняла его слова за чистую монету! Ты, судя по всему, считаешь, что я самый настоящий идиот-неудачник?

— Я хотела защитить тебя.

— Именно поэтому я здесь больше не живу. Ты совсем в меня не веришь и не доверяешь мне. Как вышло, что ты поверила не мне, своему мужу, а этому придурку Кристиану? Как я должен чувствовать себя в такой ситуации? — Роберт покачал головой и потер подбородок. — Так вот, чтоб ты знала: появись такая статья в прессе, совет директоров был бы очень недоволен. Она только привлекла бы к нам внимание, а это, хочешь верь, хочешь нет, не нужно ни одному хеджевому фонду. Внимания прессы ищут далеко не все. Даже якобы положительную статью можно рассматривать двояко. По-моему, опыт с «Таунхаусом» тебя этому научил.