Рагнар в кои-то веки был скрытен и отказался впустить Оффу в высокую крепость на скале в изгибе реки. Думаю, Брида угрожала Рагнару своим неудовольствием, а Брида всегда могла помыкать Рагнаром.

Я пошел, чтобы встретиться с Оффой в таверне под крепостью. Я взял с собой Финана и Осферта и притворился, будто напился.

— Я слышал, ты был болен, господин, — сказал Оффа. — И я рад, что ты поправился.

— Я слышал, что Альфред Уэссекский тоже был болен? — вставил Осферт.

Оффа, как всегда, подумал над ответом, гадая, не выдаст ли задаром сведения, которые лучше продать. Потом понял, что известные ему новости все равно уже знают все. Кроме того, он был здесь, чтобы выудить сведения из нас.

— Альфред упал в церкви, — сообщил он, — и лекари были уверены, что он умрет. Он был очень болен! Он дважды принимал соборование, это я знаю точно, но Господь смилостивился.

— Господь его любит, — сказал я, невнятно произнося слова и стуча по столу, чтобы принесли еще эля.

— Недостаточно любит, чтобы даровать ему полное выздоровление, — осторожно проговорил Оффа. — Он все еще слаб.

— Он всегда был слаб, — сказал я.

Что касается здоровья Альфреда, а не его решительности, это было правдой, но я говорил сварливо, превратив свои слова в намеренное оскорбление, и Оффа пристально посмотрел на меня, без сомнения, гадая, как сильно я на самом деле напился.

Я часто презирал христианских священников за то, что они вечно говорят нам, что доказательством истинности их веры являются чудеса, сотворенные Христом, но потом заявляют, что эта магия исчезла вместе с ним. Если бы священник мог вылечить калеку или заставить слепого видеть, тогда я поверил бы в их Бога, но в тот момент, в полной дыма таверне под высокими стенами крепости Дунхолма, случилось настоящее чудо. Оффа заплатил за мой эль и даже заказал еще.

Я всегда был в состоянии выпить больше, чем почти все остальные мужчины, однако все равно чувствовал, как комната вращается, словно дым, поднимающийся из очага таверны. И все равно я не потерял головы. Я бросил Оффе кое-какие сплетни насчет Скади, признался, что был разочарован кладом Скирнира, а потом горько пожаловался, что у меня нет ни денег, ни достаточного количества людей. Эта последняя моя пьяная жалоба открыла для Оффы двери.

— А зачем, господин, тебе нужны люди? — спросил он.

— Всем нам нужны люди, — сказал я.

— Верно, — вставил Финан.

— Больше людей, — сказал Осферт.

— Всегда больше людей, — Финан тоже притворялся, что он пьянее, чем на самом деле.

— Я слышал, здесь собираются северные ярлы? — невинно спросил Оффа.

Он отчаянно хотел узнать, что замышляется. Вся Британия знала, что лорды Нортумбрии приглашены в Дунхолм, но никто точно не знал — зачем, и Оффа мог разбогатеть на этих сведениях.

— Вот почему мне нужны люди! — начал я очень искренним тоном.

Оффа налил мне еще эля. Я заметил, что он едва прикоснулся к своему рогу.

— У северных ярлов достаточно людей, — сказал он, — и я слышал, ярл Рагнар предлагает серебро за команды.

Я доверительно подался вперед.

— Как я могу разговаривать с ними на равных, если я возглавляю всего одну команду? — Помедлил, чтобы рыгнуть. — Да еще такую маленькую…

— У тебя есть имя, господин, — сказал Оффа, ухитрившись не отпрянуть, хотя от меня разило несвежим элем.

— Мне нужны люди, — сказал я. — Люди, люди, люди.

— Хорошие люди, — проговорил Осферт.

— Копьеносные датчане, датчане с мечами, — мечтательно добавил Финан.

— У ярлов будет достаточно людей, чтобы сокрушить скоттов, — предположил Оффа — эти слова болтались, как наживка на крючке.

— Скотты! — пренебрежительно сказал я. — Зачем тратить единственную команду на скоттов?

Финан предупреждающе прикоснулся к моему локтю, но я притворился, что не заметил этого.

— Что такое Шотландия? — воинственно спросил я. — Дикие люди в голой стране с клочком ткани, чтобы прикрыть свои члены. Королевство Альба, — я презрительно выплюнул название самого большого королевства Шотландии, — не стоит того, что производит одно порядочное сакское поместье. Они всего лишь волосатые ублюдки с отмороженными членами. Кому они нужны?

— Однако ярл Рагнар их завоюет? — спросил Оффа.

— Завоюет, — твердо проговорил Финан.

— Он покончит с этой вечной помехой, — добавил Осферт, но Оффа не обратил внимания ни на того, ни на другого. Он смотрел на меня, и я не отвел взгляд.

— Беббанбург, — уверенно проговорил я.

— Беббанбург, господин? — невинно спросил он.

— Я — повелитель Беббанбурга или нет? — вопросил я.

— Ты повелитель, господин, — ответил он.

— Скотты! — презрительно бросил я и уронил голову на руки, как будто заснул.

Через месяц вся Британия узнала, почему ярл Рагнар ищет людей.

Больной Альфред, лежа в постели, узнал, и Этельред, лорд Мерсии. Вероятно, об этом знали и во Франкии, а Оффа, как я слышал, стал достаточно богат, чтобы купить прекрасный дом и пастбище в Ликкелфилде, и подумывал — не взять ли в жены молодую девушку.

Деньги на подобное расточительство, конечно, дал мой дядя, Эльфрик, к которому Оффа поспешил, как только позволила погода. Он нес вести о том, что ярл Рагнар помогает своему другу, лорду Утреду, отвоевать Беббанбург и что летом в Нортумбрии разразится война.

А тем временем Рагнар рассылал шпионов в Уэссекс.

Это могло стать неплохой идеей — собрать армию, чтобы вторгнуться в земли скоттов. Тогда от них было много бед, от них много бед и сейчас, и, осмелюсь сказать, от них будут беды и во время конца света.

На исходе той зимы отряд скоттов вторгся в северные земли Рагнара и убил по меньшей мене пятнадцать человек. Они угнали скот, женщин и детей. Рагнар совершил ответный набег, и вместе с его сотней человек я взял своих двадцать, но то была напрасная затея. Мы точно не знали, в какой момент пересекли границу Шотландии, потому что граница не была четкой, вечно передвигалась силами господ обеих сторон.

Но после двух дней езды мы наткнулись на бедную и заброшенную деревню. Народ, предупрежденный о нашем появлении, бежал, забрав с собой скот. Их низкие дома имели грубые каменные стены, увенчанные крышами из дерна, почти касавшимися земли. Навозные кучи здесь были выше хижин.

Мы обрушили крыши, сломав стропила, и перелопатили лошадиный навоз в маленькой церкви из грубого камня, но мало что смогли разорить. За нами наблюдали четыре всадника с холма к северу отсюда.

— Ублюдки! — прокричал Рагнар, хотя они были слишком далеко, чтобы его услышать.

Скотты, как и мы, высылали верховых разведчиков, но их всадники никогда не носили тяжелых кольчуг и обычно не имели другого оружия, кроме копья. Они ездили на проворных, быстрых лошадях и, хотя мы могли бы за ними погнаться, мы бы никогда их не догнали.