от подкола. – Тебе одолжить какую-нибудь длинноногую секретаршу для сброса напряжения?

– Себе одолжи, – огрызается Рус. – Из нас двоих недотрах явственно не у меня.

Пропускаю мимо ушей его замечание. Он читает меня не хуже, чем я его в былые времена. Действительно, пост затянулся. Стряхиваю пепел в урну и снова обращаю свой взгляд к приятелю.

– Так в чем дело?

– Из меня так себе образец для подражания.

– Значит, станешь примером того, как не надо, – спокойно выдаю я.

– Отличное утешение. Тебе бы в психологи, – саркастично говорит он и тушит окурок. Но тут же достает ещё одну сигарету и прикуривает.

– Взял на себя ответственность – неси ее до конца. Дети все чувствуют, ему будет достаточно того, что вы его любите.

– Как с матерью? – вдруг переключается на меня Че.

– Никак. У тебя с отцом?

– Лучше. Новость о внуке немного растопила ледяное сердце главврача.

– Тогда не вижу проблемы.

Тушу окурок и кладу руки в карманы брюк. Почему-то этот разговор снова загоняет в тьму, которая чудом начала отступать, благодаря горячей брюнетке. Че сорвал джек-пот. Жена, родители, ребенок. Никакой никотин не лишит его этого. Тогда как мне приходится довольствоваться тем, что есть.

Окидываю взглядом холдинг, возвышающийся глыбой стекла и металла, и тяжело выдыхаю. Что будет, когда "Маффин" станет моим?

– Ладно, я поехал, надо Мышку в больницу завести на осмотр.

Че снова протягивает мне руку, и это рукопожатие выходит уже совсем другим. Почти дружеским.

В кабинете царит настоящий хаос. Сейчас трезвым взглядом могу оценить картину, которая предстала перед Русом, когда он вломился в кабинет. Бумаги вокруг стола, сваленные горой папки, рассыпанные канцтовары. Черт, я бы повторил, не задумываясь. Прямо сейчас. Но на этот раз предусмотрительно запер бы кабинет.

Привожу рабочее пространство в порядок, раскладывая все по местам. Но того, что ищу – нет. Как это возможно? Не могли же запонки просто испариться под горячим телом бизнес-тренера.

Неожиданная догадка бьёт под дых. Сам себе не верю, но других вариантов же нет? Это могла быть только она.

А теперь, внимание, знатокам, вопрос: какого хрена?

Ты клептоманка, Алиса?

Глава 33

Алиса

Я вижу эту женщину в зеркале уже не первый год, но каждый раз невольно удивляюсь. Стоит лишь немного задуматься, а потом поймать свое отражение в какой-нибудь витрине, и я вздрагиваю. Я себя не узнаю.

И дело даже не в том, как сильно изменилось мое тело с появлением ребенка – да, появились округлости, о которых угловатая девчонка и не мечтала, и я теперь умело ношу эти перемены, но по сути, не так уж кардинально все это на меня повлияло. Гораздо больший вклад в новый образ внесли исчезновение московской бледности и непослушных кудрей. Я вижу свои длинные гладкие волосы и не верю, что решилась. Всю жизнь ненавидела эти непослушные спиральки: они тяжело расчесывались, ещё тяжелее укладывались, а уж что происходило с ними во влажный день… но стоило зайти в кабинет профессионала, который обещал избавить меня от них, что-то сжалось внутри.

Я смотрела, как исчезает мой натуральный блонд под тяжестью густой краски, а потом и на то, как умелые руки мастера запечатывают цвет кератиновым раствором для выпрямления и молчала. Хоронила прежнюю Лею в полной тишине, точно зная, для чего это делаю. Я не улыбалась с благодарностью, когда мастер восхищалась результатами многочасовой работы, не сказала "спасибо", когда покидала салон. Выдержала тяжелый взгляд отца с гордо поднятой головой и позволила себе последние горькие слезы лишь наедине с темнотой в пустой комнате.

Полюбить узкие юбки, высокие каблуки и тонну макияжа было сложнее всего. Хотя нет, худшим было – позволить тонкой игле проникнуть под кожу и ввести туда филлер. Всего лишь губы и умелый макияж, но лицо изменилось до неузнаваемости. Прежними остались только глаза – я хотела, чтобы он смотрел в них и видел истинную меня, когда я поставлю его на колени.

Возможно, сегодня тот самый день. Я распрямляю плотную черную ткань на бедрах и веду длинный язычок молнии вверх к самой шее. Это идеальное платье для офиса и разврата. Идеальное для финального этапа. Всего два шага отделяет меня от достижения цели. Всего два шага – и он заплатит за все.

Семнадцатый этаж, как всегда, встречает гулом голосов и запахом кофе. Иногда мне кажется, что сотрудники здесь ночуют, чтобы не отрываться от поставленной задачи. Их руководитель умело замотивировал персонал, этого у него не отнять. Профессиональный ублюдок.

Едва я касаюсь своего стула, как рабочий телефон разрывается громкой полифонией. Делаю глубокий вдох, собираюсь с силами и снимаю трубку.

– Зайдите ко мне, Алиса, – звучит хладнокровное.

– Сейчас?

– Немедленно, – отрезает он.

Что ж, я знала, что так будет. Разговора не избежать после вчерашнего. Но моя задача на сегодня гораздо многограннее, чем просто оправдаться за запонки, которые он не заслужил. Я касаюсь карманов платья, проверяя, не топорщится ли предмет, который он ни за что не должен увидеть и смело шагаю к лифтам.

Александр сидит за рабочим столом, полностью погруженный в работу, когда я останавливаюсь в проеме открытой двери. Стучу в деревянный откос, понимая, как глупо это выглядит.

– Могла не стучать, я слышал твои каблуки от самого лифта. Прикрой дверь и присаживайся, – говорит он, складывая ладони "домиком" перед лицом.

Я прохожу к столу и аккуратно опускаюсь на стул напротив Александра. Очень важно, чтобы хрупкий предмет в кармане не пострадал.

– Не хочешь мне объяснить, куда пропали мои запонки?

– Нет, – просто отвечаю я.

– Они имеют для меня определенную ценность, я хотел бы получить их назад.

Каков лжец!

– Не думаю, что могу вам в этом помочь, Александр Германович.

– Алиса, они нужны мне, – впивается в меня жёстким взглядом.

– Я даже не понимаю, о чем мы говорим…

Строю из себя дурочку.

– О, я думаю, это не так, – он встает с места и направляется к двери.

За спиной слышится щелчок двери.

– Зачем вы закрываете дверь? – громко спрашиваю я.

– Что бы сегодня нам никто не помешал, Алиса, – вкрадчиво говорит Босс, останавливаясь у меня за спиной.

Он кладет руки мне на плечи и ведет их вниз, поглаживая обнаженную кожу рук. В груди стягивается узел предвкушения. Адреналин разгоняет сердце до безумного ритма, заставляя вибрировать все тело.

– Почему ты не пришла вчера?

– Не собиралась поддерживать ваши фантазии.

– Как интересно. А мне показалось, что фантазии были обоюдными.

Из него вырывается смешок. Александр огибает кресло, в котором я сижу, и становится прямо передо мной,