…Инга говорила, что ей неудобно и стыдно разводиться, что ее принимают в партию, что она бывает в заграничных поездках и т. д.

Геннадий был страшный человек, более плохого человека я не встречала за свою жизнь. Он ухитрялся делать неприятности Инге перед каждой ее поездкой на сборы или соревнования. И Инга приходила ко мне прощаться в слезах. Был случай, что они решили разводиться, пошли в суд, но Геннадий встретил Ингу около суда и утащил» (т. 2, л. 70–71).

Н. Ф. Брагина, вместе отдыхавшая с Ингой в Карловых Варах:

«С Ингой я прожила 28 дней, как говорится, бок о бок. По-моему, Инга хороший человек. Простая, общительная, человечная. Меня удивило, поразило ее мужество и воля… Я имею в виду ее тренировки. Мне приходилось на них бывать, и я была поражена этим. По-моему, это очень тяжелый труд, которым Инга занималась систематически. Держала себя Инга с достоинством. Гордая, ни на шаг не выходя за рамки дозволенного.

…Бесспорно, Инга была постоянно в поле зрения всех отдыхающих, как советских, так и иностранных. Многие заводили с ней разговоры, и Инга всегда была на высоте. Очевидно, она знала, что приковывает внимание окружающих, и не позволяла ничего лишнего. Ее поведение было безукоризненно во всех отношениях» (т. 4, л. 62–63).

Е. Ф. Лобанова, бабушка по матери:

«Я жила на 3-й Фрунзенской улице вместе с Ингой и Геннадием с 1959 г. (двадцатиметровую комнату Инге, к тому времени уже двукратной чемпионке мира, могли дать только на двоих, бабушка и была прописана в комнату Инги; такая площадь на одного тогда считалась роскошью, к тому же Ингу надо было поселить еще и в коммуналку. – В. А.). Еще будучи с Ингой в товарищеских отношениях, он выгнал меня из этой комнаты. Когда они зарегистрировали брак, то он в первый же день в эту комнату пустил жильцов. Я имею в виду – пустил в свою комнату, так как лицевой счет у них был раздельный.

Он просил Ингу, чтобы реже приезжали родители, а мать совсем не пускал. Когда Инга в третий раз завоевала звание чемпионки мира, то по приезде из Алма-Аты с первенства СССР он дома выпил пол-литра спирта и разговаривал с Ингой по поводу покупки машины. Ночью он пришел в комнату Инги и стал душить ее. Мы с Ингой выскочили и ночевали у соседей. А он дома перебил много посуды и призов. Таких случаев был еще ряд. Он выбрасывал ее [бабушки] кровать из Ингиной комнаты. Он ревновал Ингу к тренеру. Он хотел разводиться, а в то же время бегал за Ингой. Он часто бил Ингу, когда был пьяным» (т. 1, л. 145, об.).

Л. И. Рычкова, соседка по дому на 3-й Фрунзенской, где жила Инга:

«Первое время, когда переехали Воронины, они хоть и жили вместе, но брак у них зарегистрирован не был. Первое время жили они тихо. Но как только зарегистрировали брак, у них начались ссоры. Ингина бабушка… жаловалась мне, что Геннадий скандалит с Ингой, потому что хочет квартиру зарегистрировать на свое имя, а Инга не хочет этого. По дому говорили, что Инга якобы изменяла мужу, но я лично ничего предосудительного за ней не замечала и, кроме хорошего, сказать о ней ничего не могу. Геннадий же часто выпивал, и я его видела выпивши. Инга жаловалась мне, что Геннадий очень нехороший, когда выпьет. Однажды мне пришлось убедиться в этом лично. Года два тому назад, – не то осенью, не то зимой, помню, что было холодно, – у Ворониных начался очередной скандал. Когда крик послышался уже на лестничной клетке, я вышла на лестницу. Там стояла бабушка Инги в ночной рубашке и в обуви на босу ногу. Я поняла, что Геннадий устроил скандал там, а бабушку выгнал из квартиры. Мою догадку подтвердили и бабушка, и Инга, которая вскоре вышла на лестницу в халате и вынесла бабушке пальто. Было это в 10 или 11 вечера. Я предложила им войти к нам в квартиру и переночевать, так как Инга боялась идти в квартиру, где бушевал Геннадий. Вскоре в квартиру к нам пришел Геннадий и стал ругать Ингу. Ругал он ее ужасно, нецензурными, самыми грязными ругательствами, оскорблял достоинство женщины… Потом вдруг бросился к ней и ударил ее. Я толком не поняла, куда пришелся удар… Видя такое дело, муж и мои два сына вытолкнули его из квартиры. Геннадий хотя и был здорово выпивши, но оказал нам сопротивление, мы еле справились с ним. Когда же он пришел в свою квартиру, то мы услышали, как он стал что-то бить, очевидно посуду. Инга очень испугалась этого и сказала, что он, очевидно, бьет ее призы, кубки, вазы и т. д.

Хоть Геннадий и обвинял Ингу в измене ему, но сам часто приводил женщин к себе в квартиру, когда Инга уезжала из Москвы. Примерно с осени… ежедневно к дому подъезжал «Москвич». Из него выходил какой-то мужчина и две женщины. Кто они, я не знаю. Они приходили к Геннадию и оставались у него ночевать. Я не сомневаюсь, что там устраивались пьянки, так как через стенку слышались их пьяные голоса, музыка и т. д. Да я и сама видела, как они уходили от Геннадия и были выпивши. Со мной Инга своими семейными делами не делилась, так что рассказать что-либо более подробно я затрудняюсь» (т. 2, л. 48–49).

Людмила Алексеева, мастер спорта по конькобежному спорту, подруга Инги:

«По дороге на вокзал, в такси, она мне сказала, что, наверное, уйдет от Геннадия. Она не рассказывала (это было еще в декабре 1965 года, когда они поехали встречать Воронина. – В. А.) почему, но сказала, что недавно он сделал ей неприятности и больше она терпеть не может. Лучше разойтись. Она еще сказала, что понимает, что для него это будет ударом, но иначе нельзя. Можно простить один раз, но не постоянно. Какие именно причинил он ей неприятности, она не рассказала. Инга говорила, что перед мужем она чиста, ни в чем абсолютно не виновата и никогда ему не изменяла. О своем решении уйти от Геннадия она хотела сказать матери, чтобы это не оказалось для нее неожиданностью. Я ее больше ни о чем не расспрашивала. Последнее время Инга была рассеянна, жаловалась, что чувствует себя плохо, как будто ее мучило какое-то предчувствие. Инга сказала, что о своем решении уйти от мужа она сказала только мне и больше об этом никто не знает.

…Я знаю, что Геннадий пил много в последнее время, приходил иногда на стадион пьяным. Говорили, что Ингу он ревнует ко всем. Это и было видно по его поведению. Ее очень все любили как человека, потому что она была очень отзывчивая, всегда старалась всем помочь. А он истолковывал это как-то иначе, вроде бы завидовал отношению окружающих к ней» (т. 4, л. 36–38).

Попробуем сконцентрироваться на отдельных мыслях этих людей, сгруппировать их по однородности.

Первое. Все в один голос говорят, что он изрядно пил, особенно в последние годы, оскорблял Ингу, рукоприкладствовал… Напомню их высказывания:

«Пил, оскорблял Ингу, бил ее» (Силина); «Ругань, скандалы, и Воронин ее бил» (Егорова); «Было известно, что Геннадий издевается над ней, бьет», «часто выпивал» (Рылова); «Геннадий избивал ее», «неоднократно мы видели ее с синяками на лице», «любил выпить» (Стенин); «Геннадий… бил Ингу» (Гончаренко); «Я часто видел Ингу с синяками на лице», «Последние два года Геннадий стал злоупотреблять алкоголем» (Кудрявцев); «Были сигналы, что сам Воронин ведет себя неправильно, и в частности, выпивает» (Куприянов); «Я знаю, что Геннадий пил много в последнее время, приходил на стадион пьяным» (Алексеева)…